Somber - Fallout Equestria: Project Horizons

— С облегчением от того, что я облажалась? — спросила я, нахмурившись.

— С облегчением от того, что ты можешь ошибаться... Следовать за тобой не так-то просто, но это было чертовски показательно. Ты такая... правильная. Ты. Ты так стараешься быть хорошей, что...

— Я не хорошая пони, — твёрдо ответила я, отведя взгляд. Ухты... может моё лицо было слишком обваренным, чтобы краснеть. — Я хочу быть... я пытаюсь...

— И это то, что делает тебя хорошей — он усмехнулся мягкой, невесёлой усмешкой и долго молча смотрел на меня. — Иногда я не могу поверить в то, что ты делаешь. Я имею ввиду... действительно не могу. Когда другие пони ломаются, ты продолжаешь идти. Ты пытаешься и даёшь всем пони второй шанс... третий шанс... четвёртый.

— Прекрати, — хмуро отрезала я. — Я не совершенна. Я облажалась... Я сильно облажалась, помнишь?

— Помню. Но, не смотря на это, ты продолжаешь идти. Продолжаешь быть хорошей — почему-то его восхваления начали раздражать меня. — Ты никогда не сдаёшься, даже когда любые другие пони отступают. Иногда я задаюсь вопросом, что вообще может остановить те...

Я поднялась на копыта и Бу тревожно встрепенулась.

— Чёрт... ты хочешь знать, почему никак не успокоюсь? Это потому, что если я остановлюсь хоть на пару секунд и задумаюсь обо всём этом, я захочу пустить себе пулю в лоб. Я не хорошая пони. Я пони, пытающаяся восполнить всё то, дерьмо, что я натворила! Что я делала в Девяносто Девятом и с самим Девяносто Девятым. Что я сделала с теми жеребятами. Что я сделала с тобой. Дело в том, что мне, похоже, придётся менять масло, прежде чем у меня случатся месячные. В том, что у меня есть глюк, призрачный пони, который живёт в моём ПипБаке, и который приходит и уходит, как ему заблагорассудится. Я продолжаю идти только потому, что я сдохну, если остановлюсь. Не потому что я хорошая — я вздохнула и отвернулась. — Я буду тащить себя вперёд, в мясорубку, потому что это менее болезненно, чем думать обо всём, что я натворила. И я могу давать второй шанс... потому что после моих ошибок... мне бы хотелось несколько сотен для себя.

— Может быть... но ты пока не отступила. Ни перед кем, — тихо сказал он, глядя в сторону и, медленно вздохнув, добавил: — Я думаю о хороших пони... о тебе... о Священнике... даже о Глори. И как бы я ни пытался... я не дотягиваю. Я не такой хороший, как любой из вас.

— Ты славный, — сказала я, подходя и кладя копыта ему на плечи. — Смысл не в том, чтобы быть хорошим. Речь о том, чтобы стараться стать лучше. Если ты бросишь эти попытки, ты просто будешь терять себя кусочек за кусочком, пока ничего не останется — я села и стала почёсывать Бу за ушком, пока она не склонила голову и не задремала.

Он посмотрел на меня, затем вздохнул.

— Тебя послушать, так быть хорошим пони - плёвое дело.

— Нет, ЛитлПип, Флаттершай и Хомэйдж заставляют это дело казаться лёгким, — фыркнула я. — И не сравнивай меня с Выходцем из Стойла. Я к тому, что она, по крайней мере, может спасти своё стойло... в котором, наверное, и живёт. Откуда она и обмозговывает свои возможности спасти всех на Пустоши... Знаешь, я не представляю, что именно Выходец из Стойла делает для помощи пони. ЛитлПип разбирается с читающим мысли монстром и армией работорговцев.

А, ладно, делает же она что-то. Иначе, зачем бы Хомэйдж так говорить о ней?

Тут дверь распахнулась и мы оба вскочили на копыта. Лакуна смотрела на нас.

Она не улыбалась.

— Вы должны зайти — он внезапно начал заваливаться на меня и я едва смогла удержать нас обоих от падения.

— Скотч... она...? Она в порядке? Верно? — спросила я, поддерживая П-21.

« Вы должны зайти », — телепатировала нам Лакуна и отступила. Мы уставились на раздвижные двери в шокированном молчании. Я была так уверена... он... могло ли это случиться потому что... нет. Не думай об этом. Не позволяй ему так думать. Просто...

— Давай. Пойдём, — сказала я, подтолкнув его к двери.

От кислородного талисмана в бутылке, поднимался медленный поток пузырьков, трубки от неё шли к маске, закрывающей лицо Скотч. Марлевые салфетки прикрывали её глаза и ещё несколько участков на шкуре, и бинты шли от её горла вниз, и исчезали под простынями. Монитор медленно попискивал, магически считывая её жизненные показатели. Глори регулировала машину, её губы были сжаты и глаза были злыми.

П-21 бросил взгляд на неё, лежащую там.

— С ней всё... будет...

— Честно, я понятия не имею, — ответила Глори и у П-21 подкосились задние ноги. — Какой-то пони повредил хрупкое оборудование. Какой-то пони взял медикаменты, которые я приготовила для операции. Всё это привело к слишком поспешной пересадке лёгких. Мы могли бы поддерживать её в стабильном состоянии с помощью препаратов. Если бы всё было идеально, робот мог бы поменять лёгкие за три минуты. Здесь всё было далеко не идеально. Так что действительно... я не знаю — она прикрыла глаза. — С глазами всё прошло достаточно гладко... и с пересадкой кожи. Но я на самом деле не могу сказать тебе, будет она жить или нет.

— Глори... — всё, что я могла ей сказать. Она только покачала головой и прошла мимо нас, направляясь к двери.

— Сейчас ночь. Если она дотянет до утра, это будет чудо, — сказала она в холодном гневе, выходя за дверь. — Идём, Блекджек, мне нужно подготовить тебя. Проследи, чтобы он не кашлял на её монитор, или ещё что-нибудь, — обратилась она к Лакуне и фиолетовый аликорн просто кивнул.

Не было похоже, что П-21 собирается кашлять. Он был похож на Санвгина, когда тот сидел там, возле четырёх копий. В некотором смысле, я думаю, он был им.

— Ты серьёзно, на счёт... — в шоке пробормотала я, выйдя за ней в коридор.

— Мне ещё никогда не приходилось оперировать так быстро или неряшливо. Если бы не Лакуна, она бы уже была мертва! — сказала Глори резко. — Что он делал с её стазис-коконом? Почему он взял Мед-Икс?

— У него... есть проблема. Он... — я опустила голову. — Мне очень жаль, Глори. Я сожалею, что дала Скотч те Минталки. Я...

Она всего несколько секунд смотрела на меня в замешательстве, прежде чем её взгляд немного смягчился.

— У него зависимость, так? — я закрыла глаза и кивнула. Она протянула копыто и похлопала меня по плечу. — Это не твоя вина.

— Разве? Ты пыталась мне что-то объяснить. Чёрт, Рампейдж пыталась сказать мне! — я поднялась и начала расхаживать взад-вперёд. — Я просто... он всегда был таким сильным. Я никогда не думала о нём... — я покачала головой. — Он подсел на них ещё до того, как мы покинули Стойло 99.

— Ты имеешь в виду, когда он повредил ногу? — нахмурилась она, когда мы пошли от операционной.

— Нет. Я имею в виду, что медицинские пони давали их самцам, либо чтобы успокоить их, либо когда приходилось иметь дело с последствиями... грубого секса — я покачала головой, я никогда не думала об этом. Укол, чтобы уложить их спать. Укол, чтобы успокоить их, если у них истерика. Уколы, чтобы помочь им выполнять их обязанности. Дело было не только в его ноге, всю его жизнь он был под препаратами. — Так что... тебе нужно... ты знаешь... сделать медицинские штуки. Сделать, чтобы он больше не был зависимым. Ты это сможешь, верно?