Somber - Fallout Equestria: Project Horizons

— Так, изначально вы из Стойла?

— Угу. Стойло Один. Вообще оно планировалось для правительственных шишек и грязных чинуш. Проектировалось даже для Принцесс. Но... оно оказалось ловушкой. Закрылось и не открывалось, пока все пони внутри не умерли. Конечно, Кантерлот был покрыт ядовитым розовым облаком и это, в конечном счете, убило всех пони внутри. Или может это, была радиация... не знаю, — беспечно сказал жеребец, пожав плечами. — Во всяком случае, около тридцати лет назад у меня случился... ах... неловкий инцидент, связанный с белками, которые я любил и поэтому я решил искать удачи здесь — он нервно кашлянул. — Вы должны понимать, есть некоторые вещи, которые пони не должны делать в приличном обществе и я бы никогда так не поступил, если б знал.

Я усмехнулась и покачала головой.

— Вполне понятно, — сказала я и споткнулась о железяку, оставленную кем-то посреди коридора. — Так. Это становится забавным. Моё зрение не настолько усиленное, — пробормотала я, сосредоточившись. Моё заклинание света ожило надо мной, разгоняя мрак и тени. И вправду, почему я не сделала этого рань...

Это Стоунвинг.

Я смотрела прямо в глаза жеребца-пегаса, отлитого в бронзе. Одно крыло распростёрто, а другое оторвано, об него я и споткнулась. Он стоял, закрывая собой лежащих Джетстрим и Эпплснека. За ним стояли абстрактные фигуры. Статуя возвышалась на приземистом пьедестале с табличкой на боку:

« Мемориал Стоунвинга».

Подойдя ближе, я прочла надпись.

«Этот мемориал посвящён всем тем пони, что отдали свои жизни и проливали кровь ради нашего благополучия. Именно здесь, во время восстановления, этот солдат Стонвинг доблестно удерживал позицию перед превосходящими силами атакующих зебр, защищая не только своих павших товарищей, но и бесчисленных беспомощных пациентов и пострадавших в госпитале. И хотя пуля снайпера заставила его замолчать навсегда, действия Стонвинга говорят за себя красноречивее всех слов о мужестве и доблести лучших столдат Хуффингтона.»

Пока я всматривалась в статую, на краю моего сознания что-то не давало мне покоя. Записка в шкафчике Мирамэйра. «Слева от того места, где он сделал это тогда».

— Что-то не так? — спросил Вайндклоп, когда я медленно стала обходить статую и нишу, которую она занимала.

— Просто... интересуюсь, — пробормотала я, оглядывая статую, не будучи вполне уверенной, что я ищу. Затем я заметила маленькое отверстие в основании пьедестала. — Эй, могу я одолжить лом?

— Могу честно сказать, это первый раз, когда кто-нибудь просит меня об этом, — ответил он, подходя ко мне. Мэр достал маленькую плоскую фомку и передал мне, затем вытащил плоскую отвёртку и помог снять вентиляционную крышку. Пришлось поковыряться, но наконец она свободно выпала. Внутри пыльного отверстия лежал холщёвый пакет. Я вытянула его наружу, и гуль широко распахнул глаза. — Что это?

— Я не знаю... — но я догадывалась, что это принадлежало Мародёрам. Своей магией я медленно развязала шнурок и развернула свёрток копытами. Внутри было что-то бардовое и кожаное. Я осторожно развернула кожаную куртку. Не смотря на два столетия, она всё ещё сохраняла эластичность. Внутри у неё была утеплённая подкладка и множество застёжек и пряжек. Сзади были два отверстия для крыльев. На спине шла надпись «Воздушная оборона Эквестрии». К куртке прилагалась кожаная кепка и очки.

— Невероятно... выдохнул гуль, когда я поднялась и надела её. На ней была какая-то магия, потому что она сидела на мне почти идеально. — Может вы знаете ещё о каких-нибудь бесценных сокровищах, спрятанных в Митлокере, которые могут быть поставлены на пользу нашего сообщества? — с усмешкой просил Вайндклоп.

— Сожалею, мистер мэр. Хотела бы знать, но нет — я порылась в карманах и нашла небольшую пачку фотографий. Автограф Рейнбоу Дэш. Кобылка Джетстрим, в ужасе сжавшаяся на краю облака. Ещё одно фото с ней на пляже. На другом фото все Мародёры, в форме, отдают честь. Я вздохнула и спрятала их обратно в карман. В другом кармане лежали золотые монеты. Я поглядела на них, а затем отсыпала больше половины. — Держите. На развитие Митлокера.

Это определённо его порадовало! Он убрал деньги, и я могла только надеяться, что он пустит их в дело, а не припрячет для себя, но похоже он был из честных пони.

— И всё же, куртка Воздушной Обороны Эквестрии. Это... удивительно. Я думаю, она из настоящей драконьей шкуры! — воскликнул он.

— Только не надо в меня стрелять, чтобы проверить! — торопливо сказала я, когда мы продолжили наш путь. Я оглянулась назад на ухмыляющуюся статую и улыбнулась в ответ.

Мы приближались к смотровой, но доктор Вилборру, сообщил, что сестра ушла в «Жизнь после смерти». Он намекнул на то, чтоб я позволила провести ему некоторый углублённый «осмотр», но что-то в его тоне встревожило меня больше, чем обычно и я отказалась, оставив доктора в некотором разочаровании.

Мы направились в клуб, болтая обо всём, что попадалось на пути. До падения бомб его очаровывали технологии и прежде чем устроиться на постоянную работу в Стойл-Тек, он мечтал о работе на огромных облачных боевых кораблях «Хищниках». По его описаниям я представила себе уменьшенные версии Селестии с корпусами из облаков, носящиеся по воздуху и рвущих драконов на кусочки. Видимо для пегаса, пребывание стойле, где нет места для полётов, действовало угнетающе. Эта тема привела к тому, что он разоткровенничался, что всё ещё может летать, не смотря на то, что его крылья превратились в кости, а это привело к демонстрации полётов, что, в свою очередь, привело к обсуждению врождённой магии пегасов. Я так заболталась, что пропустила перемену в музыке, доносящейся из-за двойных дверей перед нами.

В своих путешествиях я слышала немало музыкальных жанров, но этот отличался. Эта музыка заставляла мои бёдра двигаться! Я толкнула двойные двери и была поражена, увидев построенную сцену, на которой играл десяток гулей. Две кобылки-гуля на подпевке и один жеребец земной пони в почти комичной широкополой шляпе пели об истории вечной любви. А вокруг сцены, не смотря на душещипательную лирику, радостно танцевали множество гулей.

И мне очень хотелось присоединиться к ним.

Над толпой порхала Психшошай и вертелась вокруг слегка ошеломлённого Стигиуса, который просто пытался не отстать от неё. Я представила, как гордилась бы Флаттершай, увидев, какой замечательной летуньей стала её дочурка, вьющаяся и качающаяся вокруг серого ночного пони. Я вздохнула. Танцам придётся подождать.

Вайндклоп указал на сестру Грейвис, качающей головой в такт музыке и улыбнувшейся при нашем приближении. У коричневой земной пони осталось всего несколько зелёных прядей от гривы и хвоста, но свою форму медсестры она содержала в идеальном порядке.