Уильям Ходжсон - Дом в Порубежье

Одеваясь, я поведал Мастеру над Монструваканами о том, что Слово Власти было послано не из Малого Редута, но из окрестностей Великой Пирамиды. Кроме того, его посылал не прибор – я не сомневался в том, что он и сам уже понял это, – а умственные элементы многих персон, действуя в совокупности.

И, объясняя это Господину Монструваканов, всем сердцем своим, пребывавшем в слепом ожидании, я ощущал страх и беспокойство – как и всякий на моем месте. Меня уже не потрясало то, что Она может оказаться рядом. И я сказал Мастеру над Монструваканами, что нам следует подняться в Наблюдательную Башню и осмотреть Ночные Земли с помощью огромной подзорной трубы.

Так мы и поступили, и о! Мы сразу же увидели большой отряд людей, проходивших над Электрическим Кругом, что окружал Пирамиду; однако они не приближались, а уходили наружу – к тьме, странным огням и жутким тайнам Ночных Земель. Прекратив наблюдение, мы быстро переглянулись, осознавая, что некоторые из наших собратьев оставили Пирамиду в ночное время.

Тогда Начальник Монструваканов известил Начальника Стражи, что в нарушение всех запретов люди оставили Пирамиду в ночное время; сделано это было в нарушение закона; ибо никто не мог выйти из Пирамиды, пока вся стража не соберется возле Великой Двери в назначенное заранее дневное время; потому что об открытии ее должны были знать все миллионы жителей Великого Редута; каждый должен был испытывать уверенность в том, что даже глупость не совершится без его ведома.

Кроме того, любой, кто намеревался оставить Пирамиду, перед этим должен был пройти обследование и приготовиться, о чем я уже говорил прежде. Столь суров был в этом закон, что на внутренней стороне ворот были устроены металлические колышки, на которых прежде натягивали кожу, снятую с ослушника, – в качестве назидания остальным, но это было в Прежние Времена. Однако об обычае этом не забывали, ибо мы жили весьма тесно и не могли позволить себе расслабиться.

Мастер над Стражей, услыхав о случившемся от Мастера над Монструваканами, с великой поспешностью направился с отрядом из Купола Стражи к Великим Воротам. И там обнаружил вышедших в ночной дозор вместе с Хранителем Ворот связанными и с кляпами во рту – так что никто из них не мог поднять тревогу.

Освободив их, он узнал, что около пяти сотен молодых людей, происходивших из Верхних Городов, судя по объему грудной клетки, внезапно напали на них и связали, а потом ушли в ночь через калитку наверху Великих Ворот.

Тогда Господин Стражи разгневался и возмутился; оказалось, что Приборы Купола Стражи ничего не показали; впрочем, отправившиеся проверять, немедленно обнаружили, что приборы привели в нерабочее состояние. После этого учредили новые правила и законы, касающиеся Порядка Дозора, и пришлось проверять все приборы внутри Пирамиды; это делали тихо, каждый раз при наступлении времени сна, которое даже в том странном веке по традиции именовалось ночью, хотя вокруг всегда стояла Вечная тьма. Я буду пользоваться привычными мне наименованиями времени суток; но если подумать, сколь странной может показаться будущая правда нашему рассудку.

Но продолжаю рассказ. Предосторожности эти были приняты с опозданием: ведь безрассудные юноши уже вышли навстречу всем опасностям Ночной Земли, и не было способа позвать их назад; оставалось только надеяться, что страх вернет им разум и заставит прекратить сумасшедшую вылазку. Они намеревались отправиться на выручку к Малой Пирамиде, в неведомый мрак, – это мы немедленно узнали от посвященных в тайну приятелей, считавших юношей Великими героями, каковыми они и были, но и те из них, кто ушел в ночь, и те, кто остался дома, не знали всей правды о грозящей им опасности – по опрометчивости и незнанию. Вне сомнения, из них могли бы вырасти великие мужи.

Поскольку выяснилось, что некоторые из юнцов нарушили законы, созданные ради всеобщего благополучия и благосостояния, назначили порку, дабы укрепить память провинившихся: чтобы впредь не забывали о благоразумии.

Та же самая процедура ожидала вернувшихся – если таковые будут – после должных расспросов. И хотя известие о порке способно было помочь одуматься всем, кто мог совершить подобную глупость, идея наказания заключалась не в устрашении – что было бы неправильно и несправедливо, – но только в том, чтобы способный преступить закон был исправлен ради своего же блага. Наказание не должно производиться так, чтобы испытываемая одним человеком боль служила наглядным уроком для всех остальных. Тогда одному приходится нести ответ за многих, а ведь каждый должен оплатить собственную науку, воспитание своего духа и плоти. Ну, а если при этом получают выгоду другие, такое обычно происходит случайно, пусть это и полезно. И в этом заключена мудрость, потому что твердые принципы не позволяют обычаю приобрести нелепые формы.

Однако я вынужден рассказать, что случилось с пятью сотнями юнцов, отправившихся в столь ужасное предприятие неподготовленными духовно и телесно и теперь оказавшихся за пределами всякой помощи; мы не могли даже позвать их назад, чтобы чудовища Ночной Земли не узнали, что люди вышли из Великой Пирамиды.

Тогда они занялись бы поиском юнцов, чтобы уничтожить их, и, быть может, пробудили бы Силы, способные нанести вред их душам, в чем и заключается главная опасность.

Итак, по всем городам Великого Редута распространилась весть о том, что пять сотен глупых юнцов выступили в отчаянный поход по Ночной Земле, и вся Пирамида пробудилась к жизни; жившие на юге перешли на северную сторону. Поскольку Великие Ворота смотрели на северо-запад, юноши отправились не прямо вперед, но повернули на север, и поэтому их было видно из амбразур, устроенных в северо-западной стене.

Люди Великой Пирамиды смотрели на безрассудных детей через миллионы зрительных труб, потому что там у каждого человека была своя подзорная труба, причем некоторые из них были изготовлены века назад, а возраст некоторых насчитывал десятки тысячелетий. Недавно изготовленные трубы казались мне очень странными. Каждый имел инструмент, с помощью которого можно было рассматривать чудеса Ночной Земли; так было всегда, всю темную вечность, и наблюдение за деятельностью чудовищ было развлечением и необходимостью сразу; следовало знать, что затевают они ради нашей погибели.

Великий и жуткий Ночной Край не позволял соскучиться ни единой душе от рождения до смерти; всякий поймет то постоянное удивление, в котором мы пребывали; и понимание того, что в окружающем нас мраке таятся враги, не оставляло Внемлющих.

Тем не менее, многие изучали Землю не из амбразур, а сидели перед наблюдательными окнами, устроенными в городах, и видели Ночную Землю без особого напряжения, обходясь без подзорной трубы, хотя и менее четко. Окна эти находились в отдаленном родстве с устройством, именуемым в нынешнем веке «камера-обскура»; большие, они были приподняты над полом, и одновременно перед ними могли находиться по десять тысяч человек. Подобное зрелище привлекало людей немолодых или влюбленных; потому что удобные сиденья позволяли хорошо посидеть и пошептаться.