Игра отражений (СИ)

Амалия Стеббинг замешивала тесто для пирожков, тихонько напевая себе под нос песенку, которой ей всегда удавалось прогнать хандру своего любовника. Редкого гостя, но такого… такого… О! Нет, она даже не мечтала однажды стать «леди Дамайн», до таких пределов ее фантазия не распространялась. Просто ждала каждого его захода в порт, радуясь этим редким встречам. И отказывала многочисленным женихающимся купцам, которые желали прибрать к рукам и симпатичную девушку, и ее булочную, процветающую несмотря на то, что Амалия сама вела все дела. Нонсенс, конечно, женщина-владелец!

— Амалия, в порт входит корабль, — весело окликнул ее вбежавший подмастерье, зубоскал и балагур Джек. — А он такой мне знакомый отчего-то.

— «Уэлли Стар»? — уточнила девушка, гадая, успеет ли она разделаться с тестом и поставить пироги в печь. Если бы она была глупой соплюшкой, бросила бы дело на половине. И не было бы у нее за душой ни гроша с таким поведением. Нет, Амалия Стеббинг не такая дура. Да и швартовка, отчет для портового начальства, переговоры с карго — все это занимает время. Успеет.

— Именно. Ну, что мне надо сделать? Я все смогу, не волнуйся.

— Готовь начинку, Джек, да противни смазывай. Сам все знаешь, не маленький, — царственно кивнула ему хозяйка пекарни, продолжая вымешивать тесто, делить его и раскатывать в пласты.

Джек взялся за работу, весело напевая. Он вообще все делал с шутками, всегда был улыбчив и смешлив, мечтал стать совладельцем этой булочной когда-то. А не повезет с этой — открыть свою. Но это потом, когда уже и остепенится, и опыта наберется, и хозяйку своей булочной присмотрит. Правда, с совладением промашка вышла: три года назад встретился Амалии великолепный красавец, капитан Дамайн, с первого взгляда, злодей, покорил сердце девушки. Так что нынче Джек мечтал только о собственной пекарне, ну, еще о том, чтоб та, которую он присмотрит себе в жены, была хотя бы вполовину похожа на Амалию и верностью, и смекалкой. А пока он учился выпекать хрустящие булочки и нежные пироги, делать хлеб пышным, в меру сладким. И беззлобно дразнил Амалию ее красавцем-капитаном, понятливо беря на себя большую часть работы, когда в порту бросал якорь «Уэлли Стар».

Наконец, тесто было раскатано, завернуть в него начинку он и сам сумеет, а вот отпустить Амалию умыться, причесаться и переодеться надо. Уж на что-что, а на это его понимания хватало.

— Амалия, ты иди, я сам все доделаю.

— Не забудь, угли надо отгрести, прежде чем ставить.

— Амалия, я тут три года уже учусь и пеку. Ступай уже к своему капитану.

Девушка фыркнула и выплыла из пекарни королевой. Правда, он услышал, как ее каблучки очень быстро простучали наверх по лестнице в жилую часть дома. Помчалась прихорашиваться, с усмешкой подумал Джек. И тут же отвлекся на выпечку, нужно было работать, ставить пироги, следить за готовностью.

Амалия распахнула шкаф, застыв перед ним в одной тонкой сорочке.

«Мой Бог! И ведь даже нечего надеть такого… этакого. В синем платье он меня уже видел», — мысль сбилась на воспоминание о том, как сильные руки бережно, но непреклонно это синее платье с нее снимали, Амалия закусила губу, прогоняя неуместное сейчас желание. — «Желтое? Соседки заклюют ведь. Даже если я плащ сверху надену, подол увидят — и судачить будут год…»

Дверной колокольчик зазвонил, раздался развеселый вопль Джека:

— А ваша пышка еще румянится, капитан, могу предложить пирожок. Свежий, муха не сидела.

— Иди к морскому дьяволу, Джек! А впрочем, давай, если горячий. Я голоден, как акула! — ответно прогрохотал привыкший перекрывать вой шторма и залпы орудий голос.

У Амалии подкосились ноги и сладко зашлось сердце. Дальше все смолкло, видимо, Джек принялся кормить капитана. Горячими пирожками. И даже молча.

На самом деле, меж ними велась тихая, но очень важная беседа.

— Ты парень умный, — говорил капитан, одним могучим укусом ополовинив и прожевав в самом деле горячий еще пирожок с мясом. — К тому же, хороший ученик, как я погляжу. Пироги не подгорают, хлеб поднимается.

— Вы это к чему, капитан? — насторожился Джек.

— К тому, что ты ж, если что, один тут со всем справишься? — подмигнул ему Александр.

Челюсть у подмастерья упала, он едва не уронил поднос со свежими булочками, которые собрался выставить на витрину.

— Так вы…

— Тс-с-с! Это сюрприз. И ты это… того… если что, где нюхательные соли, или уксус там, знаешь?

— Знаю, уксус завсегда на кухне, — растерянно кивнул Джек.

— Принесешь, если понадобится.

Тут дробно простучали каблуки на лестнице, и в торговый зал булочной словно солнышко сошло. Амалия все-таки надела желтое платье. Материю для него — дорогущий, как черт знает что, чиньский атлас — подарил ей сам Александр. Платье взялась шить давняя подруга даже не за деньги, а за остаток отреза. Лежало оно почти полгода, дожидаясь своего часа. Очень уж шел к ярким голубым глазам и медово-рыжим волосам Амалии этот наряд.

— Амалия, да ты у нас сегодня просто медовый коржик. Ладно, молчу-молчу, я пирожок, я молчу, — Джек убрался в угол. И оттуда уже любопытно сверкал глазами, глядя, как капитан, скинув свой тяжелый штормовой плащ, становится на одно колено, протягивая девушке открытый футляр с колечком, и грохочет на всю лавку, да и на всю улицу, наверное:

— Амалия Стеббинг, ты станешь моей женой?

Уксус, к счастью, не понадобился, понадобилась скамья, на которую Амалия села, молча закивав.

— Если что — я против, — не преминул заявить Джек. — А как же булочная? А пирожки? Я не хочу тут один оставаться.

— А ты — пирожок, так что молчи, — рявкнул капитан. Потом снял с пояса кошель, кинул его на колени Джеку: — В общем, так. Выкупишь у Амалии дело. И быстро. Сегодня же. А мы… в магистрат и в собор.

Джек вздохнул, погасил печь и побежал становиться владельцем собственной булочной. Расставаться с Амалией было немножко жаль, но она же уедет со своим возлюбленным? А Джеку останется налаженное дело. Да и доход должен повыситься, как-никак, не всем нравилось то, что пекарней заведует женщина. А тут все правильно будет, по старинке.

Александр надел на пальчик невесты кольцо, галантно поцеловал ее в руку, а потом просто сгреб, усаживая себе на колени. И минут десять занимался тем, что целовал ее, наслаждаясь и заставляя мысли девушки переключиться с такого потрясения на что-то более приятное. Джек, по счастью, дверь запер и ставни закрыть догадался. Может, недовольные покупатели и были, но ушли, не тревожа никого. А потом Амалия опомнилась:

— Но… Но твои родители. Что они скажут?

— Что бы они ни сказали, а дом у меня есть, со службы выгонять никто не станет. Если лишат родового имени… Ну, что мы, без него не проживем? — Александр посмотрел ей в глаза и замолчал. Он и так уже наговорился сегодня на месяц вперед. Обычно, учтивые речи в его исполнении звучали больше как приказы. Коротко и по делу.