Ника Вереск - Жизнь первая. Вырывая страницы

— Что вы сделали?.. — едва шевелящимися губами вымолвила она, пытаясь сквозь пелену подступивших слез рассмотреть своего похитителя.

— Что сделал, то сделал, — спокойно заявил он. — Теперь я введу вам антидот.

Лидия почувствовала, что у нее нет сил сопротивляться. После второго укола она почти мгновенно закрыла глаза и задремала. Сон не был глубоким. Он чем-то походил на тот, что наступил после введения препарата Джеймса. Перед ее мысленным взором мелькали какие-то отрывочные эпизоды, незнакомые лица, слышались голоса, и снова, будто от электрошока, она резко открыла глаза. Жар прошел, ее уже не трясло и не тошнило. Кагэбэшник заблаговременно прислонил ее стул боком к стене, видимо, в попытках сделать ее сон более комфортным.

— Как самочувствие? — донесся до нее из-за спины ставший уже знакомым голос.

Девушка тряхнула головой и решила не отвечать.

— Есть будете?

Она по-прежнему молчала.

— Мне на самом деле жаль, что пришлось подвергнуть вас такому испытанию.

В какой-то момент Лидии даже показалось, что он и правда сожалеет, но она тут же отогнала от себя эту лишенную смысла идею.

— Поверьте, эта крошечная жертва с вашей стороны вполне оправдана, на мой взгляд.

Лидия почувствовала справедливый гнев:

— Может, в таком случае, вам следовало себе ввести эту отраву, а?

— Нет, для меня она была бы смертельна, в отличие от вас.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — Лидия попробовала расправить плечи и покачать головой, чтобы расслабить шею, которая сильно затекла за время сна в столь неудобном положении.

— Я понимаю, что это тайна. Но для меня уже нет. Так что не стоит разыгрывать из себя простую смертную.

Лидия снова прикинула, что сделал бы не ее месте простой человек, простая женщина. Заплакала бы, принялась в рыданиях утверждать, что это не так. Пожалуй, побуду исключением из правил, решила девушка.

— Я не буду вас больше разубеждать, — спокойно ответила она. — Вы, видимо, просто псих, которого возбуждают мучения и слезы. Я не собираюсь потакать вашей извращенной фантазии.

— Я не псих! — вдруг громко и даже с каким-то надрывом произнес похититель.

Вот оно! Лидия поняла, что нашла слабое место.

— Слабо верится, — шмыгнула она носом. — Пока я слышала только бред, который вы несете почти не прекращая с момента нашей первой встречи. Неубедительный бред.

Кагэбэшник почти мгновенно подскочил к ней, и Лидия тут же ощутила резкую боль в руке.

— Что вы делаете? — она наклонила голову и увидела струящуюся по ладони кровь.

— Демонстрирую вам убедительность своего «бреда»!

Лидия поморщилась от боли.

— Моя кровь, по-вашему, что-то доказывает? — хмыкнула она.

— А то!

Мужчина быстро схватил со стола ватный тампон и провел по ее руке. Кровь стала останавливаться почти сразу после нанесения пореза.

— У меня всю жизнь повышено количество тромбоцитов в крови, — заметила девушка.

— Мне что, вам сердце прострелить?! — взвизгнул похититель.

— Не надо, — испуганно уставилась на него Лидия.

Мужчина перевел дыхание и, подтащив второй стул поближе к девушке, присел напротив нее.

— Вы все равно узнаете, когда я стану одним из вас…

Джеймс медленно перевел взгляд с монитора на Лайнуса.

— Звони Элизабет. Возможно, она что-то прояснит.

— В Нью-Иорке сейчас…

— Не важно, звони, — приказал босс. — Хотя, я думаю, что это просто случайное совпадение.

Кагэбэшник брезгливо бросил на пол запачканную кровью вату и посмотрел на Лидию. Девушка решила дать ему возможность привести словесные доказательства.

— Тридцать лет назад я заканчивал школу для мальчиков в пригороде Бристоля. Тогда-то я и встретил Барбару. Она была на год младше и училась в двух кварталах от моего дома в спецшколе для одаренных подростков. Барбара была прекрасна — рыжие кудрявые волосы, улыбчивое лицо… — мистер Льюис тепло улыбнулся своим воспоминаниям. — Вокруг нее всегда было полно ребят, но она, казалось, никого не замечала, все время с книжкой, почти всегда одна. Я не решался подойти к ней до выпускного. В тот год нам устраивали большой бал в парке. Туда пришли все выпускники, и она пришла… И я осмелился… Подошел и пригласил ее на танец.

Лидия нервно сглотнула, опасаясь, что феерическая барышня из истории ответит ее похитителю отказом и тот решит выместить злобу на беззащитной заложнице.

— И к моему удивлению, она согласилась. Она танцевала со мной, пока играл вальс, а потом растворилась в толпе из разноцветных платьев и строгих костюмов. Я узнал, где она собирается учиться, и тоже пошел на исторический факультет. Видел ее почти каждый день, иногда она отвечала приветливой улыбкой на мое «добрый день» или «доброе утро», порой мы читали в библиотеке, сидя за одним столом, но дальше дело не шло. Я не хотел ее торопить. Она иногда встречалась с другими парнями, но все они ей не подходили, — мужчина начал злиться. — Я это знал. Она это знала. Поэтому все они уходили, а я оставался. Оставался ждать подходящего момента. Но этого момента меня лишили. Лишил ваш дорогой сэр Найтон! Или, как его звали тогда, сэр Уильям Блок!

Лидия по-настоящему удивилась, услышав последние слова. У Джеймса что-то было с выпускницей Барбарой двадцать с лишним лет назад?!

— Он якобы предложил Барбаре работу. Она была сиротой, и его предложение ее устроило. Сначала она уехала во Францию, потом стала много ездить в Египет и на Дальний Восток. Как археолог. И я уже никак не мог оказаться рядом, чтобы признаться ей в своих чувствах. Но я следил за ее жизнью, забывая о собственной, я ждал своего часа. А потом, через семь лет она уехала в Америку. Он увез ее туда… Еще какое-то время я слышал о ней кое-что от общих знакомых из университета, но потом она как будто испарилась. Она исчезла. Исчез и ее работодатель. Я ездил в штаты, искал ее, но все безуспешно. Много лет прошло, и вдруг, три года назад, мы встретились в Берлине на выставке. Она перекрасила волосы и изменила прическу, цвет глаз, но совсем не постарела, и главное, рядом с ней был тот самый сэр Блок. Те же черты лица и тот же возраст. Были, конечно, небольшие изменения во внешности и звали его теперь сэром Джеймсом Найтоном. Но я их узнал. Я долго не мог понять, как такое возможно. Почему они не постарели? — он в недоумении покачал головой. — Тогда-то я и устроился на работу в Британский архив. Потихоньку, день за днем я стал находить кое-какие отрывочные данные. Звонил в разные организации, представляясь журналистом, использовал все доступные мне средства. Узнал, что Барбару теперь зовут Элизабет Броснан и живет она в Нью-Йорке. Этого было мало, но тут удача улыбнулась мне. Подлый сэр Найтон вернулся в Лондон. Я узнал о его доме в Шотландии и во время недолгих визитов к его легковерной экономке разведал еще некоторые подробности из его жизни. Я неустанно работал и следил, и вот, наконец, я понял! Он бессмертен! И он сделал такой же Барбару!