Алекс Вэй - Туман забвения. Книга вторая

Кроме Клеонии, где отменил крестьянскую повинность еще отец Генри Клеонского, такой порядок существовал в Антарии, Камирии, и в западных герцогствах. Впервые новый порядок было введен в метрополии. Такой приказ издал еще Император Александр, который счел это прогрессивным начинанием. Герцоги, графы и бароны не восприняли требование с энтузиазмом. Начали искать лазейки, вспомнили о древних трактатах о вольностях. Просили дать время для подготовки, утверждая, сразу менять порядок никак нельзя. Не стали противиться западные герцогства, которые держались на торговле, рыболовле и добыче камней и руд. Крестьяне там играли весьма незначительную роль. В Камирии и Клеонии герцоги также не противились. Но остальные уперлись рогом. Александр, будучи весьма суровым правителем, может, дожал бы всех, но неожиданно грянула война с Хамонским Королевством. Императору стало не до крестьян и новых порядков. Когда разгромили Королевство, буквально следом начались проблемы с Талерманом, а потом Александр умер. Неизвестно, какого мнения придерживался Фердинанд, но этот тряпка едва ли был способен принудить Герцогов к чему-либо. А Миранде, судя по всему, было вообще плевать на такие мелочи. В итоге сейчас каждый герцог хозяйничал как хотел.

Виктор не особенно печалился тяжелым положением крестьян в Империи. До того, как он связался с Эрикой, он вообще о них не думал. Да и сейчас в этом вопросе не особенно разбирался. Правда, мнение на этот счет у него все равно имелось. Не понимал он, чего с этой дурацкой повинностью так носятся. Вот в Клеонии отменили и ничего, не умер никто и землевладельцы как жировали так и жируют. Правда, гады воспользовались этим фактом, чтобы заморочить голову Императору, будто из-за смены порядков герцогство теперь на грани голода, а значит, можно не воевать в Мизбарии и подати все себе брать. Но это уже другой вопрос, а на самом то деле, все хорошо. Так на хрена эта повинность нужна? Крестьяне все равно никуда не денутся, а кто хочет свалить, так все равно бегут. И вообще, говорят, тот же Клиф, например, так крестьяне работают лучше, а ропщут — меньше. И никого не надо заставлять идти на поля. Сами идут. И что тут плохого, спрашивается? Жалко медяк за работу людям заплатить, наверное.

В штабе, как ни странно, было пусто. Измотанный Клиф заседал в одиночестве, и уже по обычкновению при появлении талерманца изрядно напрягся.

«Да уж, лучше суматоха с самыми тупыми докладами, чем как на поминках сидеть» — подумалось Виктору. Очередной доклад, впрочем, не заставил себя долго ждать. В дверь постучали.

Одетый как обычный бродяга Фран поприветствовал и принялся за доклад. Ничего интересного для талерманца посланныйв Вадтар шпион не поведал. Естественно, окопавшиеся в городе мятежники уже в курсе грядущего нападения. Чего бы это им быть не в курсе, если горе освободители из северных баронств, едва заслышав о приближении преобладающих сил имперской армии, побросали разграбленные ими же селения и побежали на юг. Самые умные бежали с концами, а самые глупые предпочли засесть в Вадтаре. В самом городе сейчас бардак на грани паники. О смерти Фомы все в курсе. Помимо судорожной подготовке к обороне, вспыхивают конфликты между самими мятежниками. Валят друг на друга убийство атамана. В докладе фигурировало имя одного из местных разбойников, Засеки, который вроде как особенно недоволен. В общем, все идет по плану.

Когда Фран закончил доклад, Клиф даже не став задавать вопросы, покосился на Виктора, и после отмашки, отпустил. Талерманец и не собирался ничего спрашивать. Ему и так все понятно. Сам недавно вернулся из Вадтара, где не только прикончил мясника, но и успел оценить обстановку. Сброд, состоящий из бродяг и разбойников, разграбил и загадил весь город. Приличные люди или разбежались или прячутся по углам. Убить атамана особого труда не составило, потому как мятежники кроме как пьнствовать и грызться друг с другом, едва ли на что-то способны. Можно было даже не убивать этого мясника. Мятежников уже ничего бы не спасло. Но Эрика приказала, да и зря что ли он сюда тащился. Графа Клифа со всей армией он навестил тоже только по распоряжению Эрики. Впрочем, теперь он и сам был не против задержаться. Армейская суета, конечно, дерьмо, но очень уж возвращаться в Небельхат ему не хотелось.

Тем более, причина для задержки нашлась быстро. Чрезмерное волнение Клифа насторожило. Будто замышляет чего. Не верилось талерманцу, что граф так шарахается его клейма. Уже не первый год ведь знакомы, пора привыкнуть, да и логично, что не с руки служащему принцессе талерманцу ему мешать. Подозрительно как-то ведет себя граф. Надо бы присмотреть. И на всякий случай опоить зельем не помешает. При удобной возможности. Благо, он взял немного.

— Клиф, чего ты так нервничаешь? Фому убрали, делов то, сброд разогнать, — бросил Виктор, в очередной раз словив на себе мрачный взгляд Клифа. Надоело как-то молчать. Весь день он только и делал, что молчал.

— Да так, завтра на рассвете выступаем. И вообще, дел невпроворот, — отговорился тот и уткнулся в бумаги.

Зачем Клифу пятый раз перечитывать список жителей деревни, включая всех принявших участие в мятеже, вплоть до окопавшихся в Вадтаре? Он же все равно поименно не запомнит. Да и ни к чему запоминать. Точно не знает, куда деться.

— Вот и отлично. Хоть делом займемся. От вашей армейской волокиты мне уже блевать охота. Никогда не понимал прелестей походной жизни, — для поддержания разговора заметил Виктор, ничуть при этом не слукавив.

— Отвыкли от подобных лишений? — осторожно поинтересовался Клиф, даже оторвавшись от рассматривания списка.

— Дело не в лишениях. Я убийца, а не солдат. Терпеть не могу армию, — честно признался талерманец.

— Вы, что, не воевали? — искренне удивился Клиф, который в свое время успел повоевать еще с Хамонским Королевством. И даже отличился там.

— И чем я, по-твоему, занимался в Талермане? Считал розовых единорогов? — задал риторический вопрос Виктор.

— Ах, ну да. Я и забыл, — мрачно отмахнулся Клиф, снова обратившись к затертому до дыр списку. Нервозность графа уже начала раздражать.

— Мы воевали по-другому. Более умно. Без волокиты. А после Талермана я в привычном понимании не воевал. Только убивал. Не люблю войну. Мне кажется, я слишком высокоморален для такой грязной работы, — с ухмылкой заявил талерманец. Он решил, раз делать нечего, можно немного поиздеваться над графом.

— Высокоморальны? — Клиф уставился на него, едва скрывая свое возмущение. Еще бы, ужасный убийца такое заявляет ветерану, воевашему в свое время за Империю.

— Да. Вот сам подумай. Мне заказали убрать человека, я это сделал. Получил свое золото. Все. А что на войне? Те же убийства. Еще и мародерство, грабеж мирного населения, изнасилования. Мерзость, оправданная высокими идеалами, — как ни в чем ни бывало, спокойно пояснил он, следя за реакцией графа.