Алекс Вэй - Туман забвения. Книга вторая

После позволения войти, в дом ввалились десятник и двое рядовых. Один солдат нес в руках сундук. Второй начал докладывать. Как полагается по уставу, с самого начала.

— По приказу командира мы с Шоном пошли к знахарю, значит, чтобы попросить зелье от… слабости живота. Когда мы пришли, я сразу заподозрил неладное. В доме было много странностей. Мы, памятуя о рассказах в деревне, решили проявить бдительность. Стали обыскивать дом. Знахарь возроптал, но не шибко. Помимо не подобающих знахарю сооружений и склянок невнятного назначения, мы нашли сундук с письмами, документами и ценностями. Два перстня, браслет и цепочка и медальон. Грамоте мы не обучены, решили отнести ккомандиру. А знахаря мы задержали. Чтоб не убег, — солдат закончил отчет.

Следом взял слово десятник.

— Ваша Светлость, сначала я, потом писарь осмотрели содержимое сундука. Помимо прочего, мы нашли документы Альберта Клеонского, сына Герцога Генри Клеонского. Знахарь, называвший себя Феодором, при допросе утверждал, что является именно этим человеком. Но я предполагаю, он самозванец, и находиться в сговоре а мятежниками. Все мы знаем, что Фома намеревался…

Заинтересовавшийся талерманец перебил десятника, не дав тому договорить.

— Все ясно. Приведите знахаря сюда!

Клиф только кивнул, подтвердив свое согласие.

— Если ты не возражаешь, я сам с ним побеседую, — бросил Виктор, когда докладчики ушли выполнять приказ.

— Не возражаю, — граф ожидаемо спорить не стал.

Талерманец принялся рассматривать содержимое сундука. Документы оказались либо подлинными либо очень хорошо подделаными. Виктор склонялся к первому варианту. Три письма были настоящими. Все их писала Беатрис, он сразу узнал почерк. Помимо двух обычных писем, в которых мать рассказывала сыну о жизни в замке, там было то самое письмо, которое несчастную герцогиню вынудил написать супруг. Он избивал ее, угрожал убить, она долго не соглашалась. Но когда Генри поставил условие, или она пишет письмо, в котором отречется от Альберта, или он убьет его, Беатрис сдалась.

Она долго не рассказывала Виктору об этом, как и о многом другом. Хотя он знал про эту историю, как и про многое другое, ведь однажды напоил ее зельем. Первый и последний раз. Тогда ему приказала Эрика. А он, как всегда, не удержался, и задал вопросы, которые не касались принцессы. О многом Беатрис так ему и не рассказала. Например, о своих неоднократных изменах мужу. Тот часто уезжал надолго. Как не говорила она о том, что не родила ни одного ребенка от ненавистного супруга. Все ее дети были от разных мужчин, которых она, по своему, но все же любила. Правда, любовники, похоже, не особенно отвечали взаимностью. Ни один даже не попытался избавить несчастную от бешеного муженька. Талерманец, хоть и однажды сорвался на оскорбления, вовсе не осуждал Беатрис. Одно дело, хоть муж был бы достойный, было бы кому хранить верность. А тут, какой-то ублюдок, которого давно пора убить. Тот ведь сам подтолкнул несчастную, обвинял в том, что из-за нее не стал Императором, потом стал обвинять в изменах поначалу даже не помышлявшую о грехе девушку. Почти всех молодых служанок изнасиловал. Заслужил, что еще сказать.

Про Альберта Герцогиня все же рассказала ему. Тогда, когда они вместе искали Еву. После того письма сына она больше не увидела. Беатрис потом много раз писала, рассказывая правду. Ответа не было. Посылала она людей, но Альберт не желал даже разговаривать с ними. В итоге, проучившись в Академии Мудрости два года, он был выставлен из храма науки за неуспеваемость. С тех пор про Альберта Клеонского ничего не было слышно. Виктор, искренне желая помочь Беатрис, пытался его искать. Даже упросил Эрику обратиться к Тадеусу. Увы, ни единой зацепки. Будто сквозь землю провалился.

Теперь он видел перед собой подлинные документы Альберта. Стало быть, либо знахарь и есть тот самый блудный сын, либо это самозванец, отобравший или купивший документы у владельца. И вновь он склонялся к первому варианту. Альберт, мало того, унаследовавший целительский дар от настоящего отца, как минимум два года учился на лекаря. По утверждениям самой Герцогини он отличался малообщительностью и склонностью к одиночеству. Так что Альберт вполне себе вписывается в образ нелюдимого знахаря отшельника. Оставалось только посмотреть на этого человека. И поговорить, разумеется.

Когда в дом завели мужчину со связанными руками, Виктор даже не смог определить его возраст. Тем более, в сумерках. Бородатый невысокий с длинными светлыми распущенными волосами, одет он был в неказистую крестьянскую одежду. Выглядел как типичный деревенский знахарь. Впрочем, Виктор был уверен, разговор все быстро прояснит, даже опаивать не нужно будет. Тем более, зелья у него на один допрос, а Клиф слишком уж подозрительный.

Талерманец не стал выгонять графа из собственного штаба. Он предпочел отвести знахаря в сарай. Предполагаемый Альберт, как ни странно, не сопротивлялся. Он выглядел совершенно безразличным к происходящему.

— Итак, Феодор. Ты утверждаешь, что действительно являешься Альбертом Клеонским, — сразу же задал вопрос Виктор, как только они удобно расположились. Факел освещал лицо усаженного на табурет знахаря.

— Утверждал. Это неправда. Я солгал, — сухо ответил мужчина.

— Зачем?

— Так я сначала запамятовал про тот сундук, думал, то про мои записи знахарские спрашивают. А как в лагере вояки ткнули мне документы, я испугался. Думал, в злодействе обвинят, будто я этого Альберта, ну… того. Решил, коли скажу, мое, так скорее отстанут, — пояснил знахарь.

— Тогда откуда у тебя эти документы?

— Альберт полгода назад пришел ко мне. Он был ранен, бежал от кого-то. Пробыв у меня ночь, он оставил сундук и не попрощавшись, ушел, — пояснил он.

— Зачем ты хранил все это? Ценности мог бы продать, — поинтересовался Виктор. Ему было интересно послушать, что еще придумает знахарь.

— Дык мне чужого не надо. А уенности кому я тут продам? Крестьянам? Да и на кой мне в лесу монеты? Да и боязно… Вдруг хозяин вернется и стребует? Документы, ценности, все же. А сундук места много не занимал, — кратко пояснил мужчина, на его лице не дрогнул ни один мускул.

— Какой предусмотрительный, однако. Поведай мне лучше, как ты тут вообще оказался, такой боязливый? Местные говорят, ты не более года обитаешь здесь. Ты что, из этих мест?

— Дык я из Вадтара буду. Отец мой там лавку держал. Я лекарем быть хотел. Грамоте меня отец научил, а учиться в Академии золота не было. А когда мне шестнадцатый было, помер отец. Я один сын его был, продал лавку и пошел странствовать по Миории. Решил ученье постигать. Годы странствовал, то у одного знахаря учился, в деле помогая, то у другого. Когда сам дозрел, решил поселиться в отшельничестве. Близ города родного, — поведал так называемый Феодор.