Алекс Вэй - Туман забвения. Книга вторая

Как он и предполагал, их появление за столом вызвало весьма оживленный интерес. Разве что Никос молча сидел, вливая в свой разбитый рот бормотуху. Сначала, все, как полагается, представились. Оказалось, вояки все же не совсем из наемников, хотя и те среди них затесались. Но в целом их можно назвать ставленниками от богатых баронов, спокойно выделивших не менее половины сотни солдат. Для густонаселенной Тилии в случае массового призыва это вполне нормальное количество людей. А что среди командиров ни одного знатного не нашлось, а сотники читать не умеют, так теперь это обычное дело.

Знатные господа, конечно, не только посылать людей должны, оплачивая их содержание, но и сами первые военнообязанные. Однако закон позволяет в случае отсутствия в роду боеспособных мужчин послать командующего. Еще лет двадцать назад людей посылали только когда, действительно, воевать было некому, ибо любому знатному мужчине зазорно было предстать трусом. Да и для младших сыновей война давала шанс подняться. Да что там, воевать за Империю считалось почетным. Болезные и те не отнекивались. Ныне же на Империю всем плевать, и почета в бесславной возне, как в Мизабрии, никто не видит. Скорее, дураком сочтут, если барон родного сына на убой отправит. Младшие отпрыски и безземельные родственники погибли или ретировались от греха подальше, вот господа и стали дружно кто наемника опытного оплачивать, а кто пожаднее, из своих же подневольных людей командиров ставить. Тем более, война давно идет, на каждую деревню не один ветеран найдется.

— Чего в Эрхабене делается хоть? Чего во дворце судачат? Сдали Мизбарию? — ожидаемо поинтересовался Кайл. Все затихли.

«Ну вот, началось» — с прискорбием подумал Виктор и решил промолчать. Пусть Эрика отдувается. Захотела поговорить, пусть выкручивается. Глядишь, и самочувствие улучшится, не до отравления будет.

— Что в Эрхабене? Что во Дворце? Да как всегда! Высоко сидят, высоко глядят, да ни хера не видят! Мы как в последний раз выезжали, а было сие месяц назад, все только про Халлар и судачили, на Халифат валили, на Хамон. В штаны понакладывали. Даже про аркадийцев забыли. А как по мне, все они уже сдали, мудаки поганые. Только и гаразды, в три горла жрать, а что в Империи все законы давно похерили, на войско положили, так даже слушать не хотят. Одно хорошо, пьянь Генри убрали, да и то, потому что он видите ли Ее Величество оскорбил. Не потому, что войну просирал, нет, он шлюху эту на военном совете оскорбил! Вот что в Эрхабене! — толкнула эмоциональную речь Эрика, весьма разумно выкрутившись. И не солгала, и сказала то, чего хотят услышать. А про настроения среди воинов и гадать не надо.

И, действительно, воякам речь понравилась, особенно про Генри и про шлюху. Начались расспросы, что там на военном совете все же случилось.

— Мы, гонцы, сами не видали, гвардейцы поведали. Шила в мешке не утаишь, там все во дворце шептались, как Генри пьяный пришел, Императрицу шлюхой назвал, принца — мужеложцем, а потом на Верховного Мага с кулаками кинулся. Вот и поперли его! — с энтузиазмом поведала Эрика.

Все, кроме Никоса, одобрительно рассмеялись.

— Генри хоть и пьяница был, и маршал херовый, а ведь дело сказал. Негоже, чтобы баба правила, нечего ей на военном совете делать! — стукнул кулаком по столу Кайл.

— А что принц зад подставляет, каждый знает, даже песенка про это есть! Вот, послушайте! — долговязый сотник Лех принялся петь незатейливый куплет, повествующий о том, как принц вышел в народ, его приняли за шлюху и трахнули.

— Мудаки они все! Не понимаю, как Тадеус их терпет. Один нормальный человек там. Выступал три года назад перед командирами. Я еще в солдатах ходил, но меня сотник из земляков провел. Маг тогда дело говорил! — вклинился Шонни. Некоторые вояки одобрительно закивали, похоже, Тадеус пользовался некоторым авторитетом в армии.

— Да не терпит он. Как Халлар разхерачили, он все в свои руки взять решил. Я краем уха слыхал, он теперь не только Маг, но и Верховный Жрец. Только не к добру это и он мудак еще тот! — возразил Кайл.

— Какой еще жрец? Че ты несешь? Поди болтовня бабская! — возмутился Ник.

— Не болтовня, жрец он, — подтвердил Виктор.

— А чего это он мудак? — вдруг вознегодовал Шонни.

— Да потому что ты дундук неграмотный, из-за него нам воевать нормально не дают. Думаете, чего у нас до сих пор этих, как их там, огненных самострелов нету, а у хамонцев есть? — вопрошал Кайл.

— Сам ты дундук, это же темная магия, — настаивал Ник.

— А ни хера. Послушайте. Даа года назад, когда я еще десятником воевал, осада была. Два года назад было. Отбили мы крепость тогда. В плен взяли одного хамонца, который еще возле самострелов тех командовал. Допрашивали, пытали. Переводчик был. Пленник даже рисунок самострела нарисовал. Доложили сотнику. Тот наградить пообещал, а сам к Маршалу пошел. Хер его знает чего там было, да только не увидел я награды. Через пару недель Маршала заменили, командира — тоже. А к нам из Гильдии приходили, и со мной тоже беседовали. Все про тот допрос спрашивали. Я уж все понял, надо дурака корчить. Скорчил. Вот только не дурак я, и этот мудак Тадеус не зазря нормальное оружие невзлюбил. За шкуру свою боится, за влияние, а на солдат и на Империю срать ему! — закончил свою гневную речь Кайл.

Большая часть солдат одобрительно зашумели.

— А правда, мужики, коли ему эти самострелы не нравятся, какого хера маги хамонца не поперли? Отступили с хером, а теперь непонятно, что в Аваргии будет. Не зря ныне воевать никто не хочет, знатные по замкам прячутся, идут или подневольные, или кого золотом аркадийским приманили, — согласился Шонни.

Дальше пошла оживленная болтовня о Мизбарии, Хамоне, Халларе. Даже вопросы задавать не надо. Только слушай, запоминай и делай выводы. Чем принцесса, кстати и занималась. Виктор при всем своем негодовании отдавал ей должное, неплохо она выкрутилась, еще и спровоцировав нужную тему. Да и вояки порадовали, вроде неграмотные, а суть понимают.

«Все же не перевелись разумные люди даже среди простого народа» — думал Виктор, при этом иногда поглядывая на мрачного Никоса.

— Никос, а ты чего молчишь? Общество наше не нравится. Так ты на Эрви не сердись, сам полез вот и огреб, — с укоризной заметил Виктор обращаясь к наемнику.

— Да у него челюсть болит, вот и молчит, — издевательски бросил сотник Вейн и все расхохотались.

— Все в порядке, я не сержусь, — Никос натянуто улыбнулся.

Оживленную беседу о челюсти Никоса прервала громко звучащая песня на колдландском языке. Вернулись Лютый и Валун.

«Хоть-бы не разболтал» — мысленно взмолился Виктор.

Растрепал ли что-то варвар, в итоге он так и не понял. Валун постоянно пялился на Эрику, но при этом язык за зубами держал. Учитывая, что внешность принцессы вполне могла привлечь лишнее внимание пьяного варвара, оставалось только догадываться о его осведомленности.