Эрика Легранж - Фрай Уэнсли – на службе тайного министерства

— Не то, — отбрасывал он талмуд за талмудом, пинал их ногами, от чего книги разлетались пожелтевшими страницами, но Марк сейчас не ценил их больше сора или пыли на его рабочем столе, главное выжить, главное спастись.

Наконец он обнаружил нужные строки, вполне небольшой портал, отправляющий его в недалекое путешествие, пусть даже в соседнюю комнату, на поиски другого выхода уже нет времени — показались острые зубцы, опасный монстр просто пропилил толстый затвор и спокойно проникнет сквозь маленькую дырочку.

Маг скинул руку, про себя произнося небольшое заклинание, но его отвлекли, пространственные двери не успели сформироваться в тоннель, и растаяли. Марк дернулся, про себя чертыхаясь, отскочил на пару шагов от небольшого лаптя сутаны, что попытался на него прыгнуть. Нужно снова сосредоточится и произнести то чертово заклинание, а беснующийся лоскуток образовался в небольшую ящерицу, которая была покрыта острыми шипами и внушала вполне панический ужас. Магическая зверушка зашипела, и в ответ зашипело нечто побольше из-за дверей. Мистер Барли напрягся, ему не хотелось сдаваться, это чудовище не пощадит, сколько бы клятв он не произносил.

Маг отскочил от следующего нападения ящерицы и начал впопыхах произносить нужные строки, снова образовалась магическая воронка, ее прозрачно-голубоватые стенки поблескивали в пространстве, внутри воронки уже закручивалась тоннельная спираль, через которую Марк проскочит в пространство и окажется по ту сторону, неважно где, лишь бы не здесь. Он бросил гипсовую статуэтку графа Дербиша в ящерицу, все равно Эрвину уже не нужны почести и лавры, и перебил зубастую тварьку. Это обстоятельство придало ему сил, значит, он успеет проскочить и спасется.

Перед ним уже трепыхалось пространство, Марк, как никогда, был доволен своим творением. Будто он сотворил не простенький тоннель, а межвременной проход, над которым некогда задумывался, но сил магического министерства не хватало, чтобы создать нечто грандиозное. Вдох-выдох перед прыжком, коленки подгибаются, его немного потряхивает от страха, сквозь дубовую дверь уже рвется весь Скарабей, злой и беснующийся. Прыжок в пространство, вот она — мерцающая голубизна — спасительная воронка, но только дальше он не двигается, так и завис в пространственной двери. Что не так? Разве опытный маг успел что-то перепутать в простеньком заклинании?

Голова начинает усиленно работать, перебирая строки. О, нет! Он переставил фразы местами, от чего тоннель получился неправильным и не пропускает никуда своего хозяина и не выпускает, соответственно. Маг начал нервно трепыхаться, но его держало ткань пространства, а дубовая дверь уже не выдержала новой атаки и рухнула, разлетевшись мелкими осколками в разные стороны.

На пороге показалась кроваво-бордовая сутана, над ней мертвецкое лицо епископа, рассматривающее пространство стеклянным взглядом. Марк не мог встретить врага лицом, он застрял, и видел противника из-за спины, нервно трепыхаясь в магических силках, теперь маг паниковал — дальше проскочить не может, и Скарабей уже дышит в спину. Довольный монстр демонстративно медленно подплыл к опутанной жертве, сейчас жук напоминал больше паука, что подтягивает запутавшуюся жертву к себе поближе.

«Ласковые» щупальца острыми зубцами рванули сопротивляющегося мага из неудавшегося перехода. Марк завопил, когда прозрачно-голубоватое свечение отдалилось от него, на миг он встретился взглядом с епископом, который восковой маской смотрел на перепуганную жертву, по-прежнему, свистела рассеченная ноздря, в которую некогда проникло мифичное насекомое. Сутана развернула свою «пасть», маг заорал во все горло, не заботясь о бедных связках. Впрочем, эти органы так и не успели ему отказать, ибо он оказался внутри Скарабея. В его тело вмиг вонзились сотни зубцов, человек испытывал такую непосильную боль, но орать уже не мог, ибо в его рот сразу вполз жук.

Миссис Бонна осторожно покинула пределы небольшой каморки. Ее чепец был сдвинут набок, платье забрызгано водою, передник слегка пострадал от грязных брызг, но женщина просто сияла от удовольствия, будто только что отыскала клад и тащила его к ростовщику, чтобы обменять на деньги. Впрочем, женщина что-то тащила, только не клад, а небольшого волка, мокрого и дрожащего. Податливый зверь трясся и периодически дергал задними лапами, чтобы избавиться от лишней влаги. Его купальщица вполне справилась с задачей отмыть лохматого и грязного зверя, но надобно было просушить его драгоценную серую шкурку, поэтому, миссис Бонна тащила волка на самодельном поводке поближе к огню. Пастор покорно следовал за женщиной, хотя не мог объяснить ей, кто он такой на самом деле, приходилось послушно подчиняться.

— Вот, мой хорошенький, теперь ты обсохнешь и будешь пушистым и симпатичным, — довольно отозвалась нянюшка, набрасывая на волка-оборотня старую простынку, когда бедное животное подгибало окоченевшие лапки.

Будучи в доме на правах домоправительницы, Бонна выгнала из задней пристройки слуг, предварительно приказав разжечь поярче камин. Служанки подчинялись ее сумасбродным требованиям, чтобы не накликать гнев этой милой женщины, уж кто, а Бонна умела сладить с прислугой. Ее приказы исполнили и удалились, а нянюшка могла спокойно перетащить волка к камину, а сама заняться приготовлением ему незатейливой кормежки. Она сварила остатки круп и картофеля и добавила мясную требуху, котелок довольно булькал над костром, а волк исходил слюнками от запахов, совершенно не проявляя агрессии. Этим он и понравился Бонне, которой раньше приходилось мириться с ролью независимой и полудикой ночной зверушки.

А Фраю сейчас всякая еда была ароматной, он так проголодался, что уже готов был слизывать помои с грязных кастрюль, и был благодарен безотчетной доброте его бывшей экономки. Как много времени улетело с тех пор, как приходской священник наслаждался простыми радостями провинциальной жизни, но ему стало мало Дарквудского мирка и он ввязался в опасную авантюру и теперь не ведает, сможет ли снова обрести личину человека, ибо уже день-деньской, а превращаться оборотень не спешил.

Его серая шкурка постепенно обсыхала, но и топорщилась непривычно, от чего волк был похож на пуделя, грустно разглядывая себя в зеркально начищенной кастрюле. Бонна хлопотала над варевом, даже присолила для вкуса и принесла для своего нового питомца глубокую миску. Ему насыпали каши с горкой, и когда она подстывала, волк-оборотень ее потихоньку заглатывал и смотрел на спасительницу, а та довольно выпячивала губки. Она совершенно не боялась хищного зверя, ибо не ощущала в нем опасности. Пастор немного насытился, но ему не спешили насыпать вторую порцию, с которой он вмиг бы справился.