Эрика Легранж - Фрай Уэнсли – охотник на демона

— Так надобно, — объяснил он.

В жертовнике уже горели зажженные факелы, которые предупредительный виконт приказал зажечь по их приезду, разослав новости нарочным. В чашах полыхало красивое яркое пламя, факелы чадили, от чего воздух в закрытом помещении наполнился серой. Фрай некоторое время стоял, а потом опустил малыша неподалеку механизма, открывающего врата. Сейчас это была непримечательная конструкция, но при определенном ритуале земля под ней расступалась.

Пастор взошел на помост, закрыл глаза, его память сама подталкивала молодого человека, он уже знал слова язычника, который тогда молился у чаши, эти звуки уже были вложены в его память. Может быть, сами призраки напомнили ход ритуала, ведь среди них мог оказаться тот, кто их некогда произносил. Фрай упал на колени и возвел руки к небу — это было странное зрелище, теперь ярый служитель церкви напоминал язычника, отступника Бога. Может он и был таким, но уверенность, что все его поступки правильны непреложной истиной легла на совесть. Пусть он и нарушит некие каноны праведности, но перед собой будет оправдан. Он заговорил, нет, запел заветные фразы, отдавшись их смыслу. Это были языческие слова, значение которых он не знал, и что-то в нем говорило, что-то высшее, лишенное человеческих слабостей. Его голос изменился, он приобрел грубые нотки, слова, вырываемые из горла, пугали самого Фрая, но остановиться он не мог.

Демон открыл глаза. Маленький ребенок, такой слабый и изнеможенный, посмотрел на пастора лютым взглядом, пылающих глаз, в глубинах которых плескалась бездна. Он зарычал, тяжело задышал и начал расти. Тоненькие ручонки вдруг превратились в огромные ручища; бледная кожа покрылась шерсткой, лицо становилось лошадиной мордой с огромными клыками. Это чудовище все еще сдерживали тонкие веревки, которые предательски трещали, но Фрай не прекращал произносить слова, не отходил от чаши — не боялся страшного чудовища. Демон стал таким, каким был в его сне — неистовым монстром, стражником врат Брахтой. Наконец, его превращение закончилось и силки разорвались, и в то же мгновенье он оказался подле Фрая, дыша ему в лицо адским дыханием.

Бледный пастор взглянул на монстра, но в его глазах не было ни капельки страха, шестым чувством он знал, Брахта не сделает ему ничего плохого, ибо тогда и сам погибнет. Это ужасная насмешка судьбы, которая возродила павшую душу, чтобы стать палачом чудовищу. Уэнсли отошел немного назад, заметив, что демон занес над ним когтистую лапу, но только лишь для того, чтобы рассмеяться тому в лицо. Брахта замер, видимо на осознавая, почему это надменный смертный так дерзко смотрит, а потом оскалился и замахнулся. Фрай отлетел к ближайшей чаше, больно ударившись спиною о раскаленное железо, он сполз донизу, тяжело дыша. Его легкие предательски болели, видимо удар пришелся на внутренние органы, но даже так он произносил какие-то слова, хотя порой кашель душил молодого человека. Брахта разгневанно схватил слабое человеческое существо, тряхнул так, что пастора чуть не стошнило, и отшвырнул к стене. Наш герой снова больно ударился о землю, неудачно приземлившись на левое запястье. Теперь он не мог двинуть пальцами, и его бок был ушиблен. Он просто распластался по земле, зацепившись взглядом за демона, что довольно наблюдал за страданиями смертного. Но этого было мало, чудовище прокусило свое запястье, пытаясь повторить страшный ритуал трехсотлетней давности. Пастор понимал, что тогда он уж точно не справится со своим телом, и начал отползать назад, опираясь целой правой рукой, но его резко схватили за ногу и поволокли назад. Сильная звериная конечность вцепилась в мягкую человеческую шею, Фрай не мог ни дышать, ни издавать спасительный возглас — молодой человек полностью был во власти демона, а тот видимо задумал всячески избавиться от горе-спасителя всего человечества. Противная жижа приближалась к посиневшему лицу нашего героя, а тот не мог ничего с собой поделать, но в какой-то момент чудовище замерло, будто к чему-то прислушиваясь. Как-то странно звенели чаши, возле которых Фрай только что произносил слова.

И снова преподобный Уэнсли был жестоко откинут назад, все его тело потерпело таких увечий, что он просто мог не выжить в этой схватке. Монстр запрыгнул на помост, удивленно изучая, чем вызвано такое странное происшествие, Фрай пока не мог говорить, да и внутренний голос, подсказывающий ему слова, замолчал. Что-то сломалось в молодом человеке, он не мог двинуть левою рукою без острой боли, которая пронизывала его аж до лопаток, пальцы не слушались, легкие предательски болели, будто в них вогнали кол и запретили дышать, шея тоже болела. Уэнсли уставился в потолок, безразлично разглядывая низенькие своды из трухлявых бревен, вот если бы они сейчас дали трещину и похоронили чудовище, которое никуда не собирается возвращаться. Но нужно закончить ритуал, он знает слова и пусть голос ему не повинуется, и руки не двигаются, Фрай будет шептать их, пока у него есть хоть капелька жизненной силы. На разбитой губе проступили первые солоноватые алые пятна, струйкой потекла горячая, живая кровь. Он начал шептать неосознанно, безразлично вращая глазами. Неожиданно все его тело перестало болеть, по нему пронеслась необыкновенная легкость, Фрай становился легким, как перышко, вполне возможно, он уже умер и теперь душа отделяется от тела. Но губы его шевелились, произнося загадочные слова. Неподалеку кто-то поддержал его, потом еще послышался голосок и еще. Целый хор голосов, тоненьких, как звон колокольчиков, заговорили волшебные слова, и среди них говорил Фрай. Но его снова вернули к жизни, нога отдала острой болью, на нее наступили, пытаясь раздавить. Чудовище просто положило на человечка огромную плиту, чтобы тот уже никуда не двинулся. Боль наполнила все тело, раскаленные мозги отказывались прислушиваться к телу, но он шептал те слова, не осознавая, бредит или говорит.

Брахта зарычал, но вместе с тем жертовник начало трясти, будто земля ходила ходором. Треснули призрачные врата, которые никто не открыл, вращая механизм. Огромная пропасть показалась внизу, одна из чаш улетела во тьму, откуда исходил зловонный запах горения. Помост еще раз тряхнуло, и вторая чаша тоже улетела, чудовище впервые начало паниковать, оно медленно отползало к выходу, который предупредительные люди наглухо закрыли. От ущелья пошли трещины, которые сразу же расходились. Одна из них поползла в сторону обездвиженного пастора, вторая — к Брахте. Демон вцепился в стены жертовника, планируя так удержаться в этом мире, но а Фрай, он ничего не мог сделать, его нога была придавлена и видимо раздроблена. Он просто ощутил, как под ним разошлась земля, и он освободился от давящей преграды. Демон увидел, как его жертва сейчас рухнет в пропасть и вместо того, чтобы покрепче вцепиться в кладку, он отпрыгнул назад и вцепился в Фрая, они повисли в воздухе.