Эрика Легранж - Фрай Уэнсли – охотник на демона

Пастор смотрел на оскаленную морду демона, пытающегося удержаться самому и не упустить его жертву, но земля расходилась все шире, сам жертовник уже начал крошиться и опадать. Наконец земля в лапах демона провалилась, и он не удержался на поверхности. Они рухнули вниз, чудовище отпустило умирающего пастора, а само еще пыталось спастись, но ненадежные уступы тут же рушились под ним, когти сползали вниз. Ущелье расширилось, и молодой человек почувствовал свободное падение в неизвестность. Он ни о чем не думал, приняв смерть, как неизбежное. Но в какой-то момент один из призраков начал ему нашептывать:

«Позови Аль-Тур-Дрею, она обещала тебе помочь».

Но сил произнести заветные слова не было, разве он не испытал уже достаточно боли, чтобы его бренное тело уже могло отдохнуть. Но призрак не унимался и где-то на подсознании, Фрай слышал знакомые голоса своих родных — как же будет плакать Мария, а что придется пережить бедняжке Фрейлин. Эта последняя мысль пронеслась укором совести — ты только о себе и думаешь, эгоистично полагая, что всех остальных твоя жизнь не касается.

«Но как я могу ее позвать, Аль-Тур-Дрею, у меня уже нет сил даже думать, а говорить и кричать, я точно не смогу».

«Да зачем кричать? Просто позови, как умеешь».

Фрай, наверное, слабо подумал, что как бы было хорошо, если бы он оказался в том непонятном мире, где с ним говорило дерево или камень, где живое и неживое мирно сочеталось воедино. Аль-Тур-Дрея…

Его падение закончилось: он прилетел, и должен был быть раздавленный и мертвым, но вместо этого еще имел силы слабо мыслить и вращать глазами. Теперь он лежал на мягкой траве, которая окружала его повсюду. Поляна была поистине огромная и над ним светило солнце и пели птицы. Разве в аду так бывает?

— А кто тебе сказал, смертный, что ты в аду? — раздался знакомый голос, неужели древовидное существо его все же услышало?

— Я не знаю, где я? — слабо пролепетал Фрай. — Я умираю…

— Стало быть, тебе уже все равно, что испытают все те люди, что собрались у огромной воронки и смотрят в овраг, и ты не хочешь жить?

— Они… воронки, кто они?

— Твои друзья, смертный, и каждый из них молится, надеется, что нынче ты еще не умер и каким-то чудом спасся. Но ты ведь не хочешь даже бороться за свою жизнь, возомнил, будто стезя твоя закончена, — перед взором пастора возникло сияние, что резало глаза, а затем, он увидел красивую прозрачно-зеленую женщину, будто русалку с картинки, которая так сурово смотрела на смертного человека и осуждала…

Фортрайд и белый колдун замерли в нескольких шагах от жертовника, каждый из них сомневался, правильно ли поступили, оставив молодого пастора наедине с чудовищем. Эдвард стал нервно расхаживать, а минуты постепенно превращались в часы, людей на поляне добавлялось. Вскорости, приехала еще одна карета, и первым к отцу бросился Джордж. Они не могли усидеть на месте, Мария постоянно рыдала и умоляла отвезти ее к брату, а когда очнулась Фрейлин, сдерживать натиск уже не было сил.

Эта самая рыжеволосая девица пулей вылетела с кареты и понеслась на белого колдуна, тот успел еле увернуться, но звонкая пощечина догнала его. Он не осуждал разъяренную женщину, что произносила все проклятия, которые знала и ругалась даже хуже пьяного сапожника, просто виновато выслушивал все «почести в свою честь». Когда поток гнева иссяк, Фрейлин потребовала открыть дверь и впустить ее в жертовник, а когда господа развели руками, подобно целому полку, ринулась на крепость. Вот только тогда все услышали, что ритуальное помещение трясется, и его своды трещат под действием страшной силы. Все в ужасе посмотрели на Эдварда, ждать уже не было смысла — все бросились спасать Фрая. Дверь не открывалась, весь механизм заклинило, когда земля начала содрогаться, а вскоре поляна просела, видимо рухнули своды потолка — и магия была здесь бессильна, древнее колдовство призвания бесов и разных существ преисподней, обычному человеку не поддавалось. Жертовник рушился, камешек за камешком он уходил вниз, пропасть поглощала ритуальное сооружение, а потом так же неожиданно земля сомкнулась, и на месте здания оказался овраг. Все присутствующие с опаской подошли к обрыву, а в этот момент дреяма отчитывала Фрая, который уже покорился неизбежной судьбе.

Существо из мифического мира грез возникло перед испуганными смертными. Сейчас она предстала в своем истинном облике — прозрачная зеленоватая кожа, которая будто прятала изнутри светящуюся сферу, от чего глаза полыхали призрачным сиянием. Она некоторое время смотрела на всех одновременно, пока не нашла заинтересованное лицо. В какой-то разорванный миг, оказалась подле Фрейлин, которая едва ее заметила.

— Ты плачешь по нему, смертная? — задала вопрос дреяма, обходя рыжеволосую девицу сзади, но та даже не повернула головы.

— Не твое дело, — сухо и сипло ответила Фрейлин, нет, эта женщина не заливалась слезами, не стонала, оплакивая Фрая, она представляла собой опасную помесь и могла нанести смертельный удар, разговаривая ровным тоном. Магическое существо ощутило всю ее ненависть, злость и отчаяние — эта женщина полюбила в тот единственный раз, когда это было настоящее чувство, но ее любимого нет с ней, а остальное ее мало волновало. Такие люди обычно уходят в безызвестность и никто не знает о их дальнейшей судьбе. Наверное, в какой-то момент дреяма прочла мысли смертной и, обогнув круг, снова заглянула ей в глаза:

— Неужели и ты хочешь покориться судьбе, несчастная женщина, и опускаешь руки?

Фрейлин встретила этот необыкновенный взгляд настолько холодно и безразлично, что дреяма отступила:

— А как ты думаешь, повелительница призрачных лугов?! Или ты считаешь меня настолько потерянной, что я не могу кого-то по-настоящему полюбить? Я буду оплакивать его всю свою оставшуюся жизнь и корить себя за то, что он во мне сомневался! — она выдохнула, и глаза ее наполнились слезами.

— Тогда выскажи ему это, смертная, не души в себе эту боль, выплачь ее.

Дреяма полыхнула зеленым огнем, превратившись из человеческого образа в шар, который лопнул и растворился. На земле лежал Фрай, пострадавший от встречи с демоном, его одежда была перепачкана кровью. Аль-Тур-Дрея подарила, напоследок, нашему герою последний шанс, отняв душу умирающего Фрая из объятий Смерти. Фрейлин упала перед ним на колени, склонилась и разрыдалась. А Эдвард Уэнсли, который до того стоял белее белого, подскочил к обоим и обнял их, в эту минуту он корил себя за самый большой грех — отдать родного человека на растерзание монстру, а ныне он рыдал вместе с дамой…