Кэтрин Пурди - Сжигающее стекло (ЛП)

Неслыханно!

Это то, о чём они сговорились? Хотелось верить, что принц говорит только о том, чтобы

скинуть с престола своего брата. Но это? Это было невозможно. Затея безумна.

- Почему? Это настолько радикально? Почему один человек решает судьбу большинства?

Как он может понять их всех? Может, ему и пригодились бы твои способности, но от аур

такого количества людей можно сойти с ума, - Антон встал на моём пути. – Довольно

управления без понимания всех и каждого. Посмотри на Валко.

- Поговори со мной, Соня, - я увернулась от принца, растирая кожу на груди. Но он взял

меня за руку. Он потянул меня обратно.

- Ты не будешь слушать! – я покачала головой, стараясь подавить панику внутри. – И у

тебя, и у твоего брата какие-то безумные мысли о правлении. И ни один из вас меня не

услышит.

- Я услышу. Прямо сейчас. Скажи мне, почему этот план провалится?

- Я знаю, что гнев, разожженный несправедливостью, делает с людьми, - Сказала я. Я

сглотнула, вспоминая энергию аур в Ормине. Толпы голодающих крестьян, столпившихся

у монастырских ворот. – И, когда они понимают, как сильно их обделили, когда, вдобавок

к этому, бразды правления переходят к ним и они почувствуют, что могут на что-то

влиять… Антон, это будет бойня! Они будут пытаться убить всех, кто их притеснял, - я

положила руку на живот, представляя, что станет со мной, почувствуй я энергию толпы. –

Я не представляю, как это можно устроить мирным путём. Такие колоссальные изменения

означают лишь войну. Войну против нас же . Может, ты и правда станешь тем великим

человеком, который… - я посмотрела на него исподлобья, - … сможет осторожно

подтолкнуть их, наставить на истинный путь. Возможно, в течение века мы и будем

готовы к «власти народа».

- Ты удивишься, но я думаю также, - он улыбнулся. По-настоящему. – Ты понимаешь, что

я хочу достичь всего мирным путём? Соня, в ходе революции, я не желаю ничьей смерти, даже смерти брата. Ты считаешь, что слишком много больших изменений повлекут за

собой хаос. И в этом ты права. Я считаю, сейчас благородные лорды не готовы отдать

своим крестьянам все земли или же заработать их часть. Но, если каждый в этой империи, мужчина или женщина, богатый или бедный, имел бы право на голос, в течение времени

мы могли бы прийти к равенству. Есть только одна мысль, в которой я уверен: эти мысли

не нужно откладывать. Если оставить империю в руках Валко, объединить Рузанин на

почве одной идеи в скором времени мы не сможем. Он хочет расширить империю, а,

значит, объявит войну. Он будет убивать нас десятками, тысячами, пока все не отступятся

от своих территорий. Его мечта в реальности – не больше, чем пустырь, с костьми и

пеплом.

- А о чём мечтаешь ты ? – неуверенно спросила я. – Твой же брат опередил тебя, тебя

обманули надеждами, говоря, что ты станешь императором. У тебя, и правда, нет

никакого желания сидеть на троне?

- Я слишком долго думал, что моя жизнь станет такой, - принц вздохнул и принялся

тереть затылок. Свечи отбрасывали тень на его лицо.

- И что заставило тебя изменить своё мнение? - я подошла ближе, чтобы увидеть его глаза.

- То, что Валко оказался живым… Я просто проглотил свою гордость, - он потупился в

пол, бровь неожиданно дёрнулась. Он поднял подбородок, чтобы посмотреть на меня,

прямо в глаза. – Вкус этого оказался более горьким, чем я ожидала. А потом я встретил

Тосю. Его караван останавливался возле моего имения, в лесу, каждое лето. Он не

относился ко мне так, как относятся к дворянам. Он относился ко мне, как к другу, -

Антон вновь опустил взгляд, затем выпрямился и провёл рукой по волосам. – Друзья – это

роскошь, которой у меня никогда не было. Тося спросил, не мог бы я давать ему книги из

библиотеки усадьбы, - принц продолжал. – Он довольствовался вот такими небольшими

порциями образования, изучая книги на протяжении многих лет. Я заплатил за его

образование в академии, а затем пожертвовал достаточно денег, чтобы его первая книга

была издана. Однако об этом не знает никто. И даже он.

- Эту книгу прочитали больше людей, чем ты, Соня, думаешь, - он продолжал, а я

чувствовала вспышку его гордости в своём сердце. Он улыбнулся, раскрываясь предо

мной всё больше. Свет сверкал в его глазах. – И те, кто читал, вынесут в народ главную

мысль: Правит не один, а многие. Революция уже близко, Соня. Я больше не хочу быть

императором. Я хочу быть частью восстания.

Я почувствовала, как меня заполняет доброта Антона и какое-то чувство правоты. То же

самое я ощущала, когда читала произведения Тоси. Но незащищённость, которая неслась

от меня самой, сбивала меня с ног. Он никогда не будет заботиться обо мне так же, как

и об идее революции. Для него нет ничего важнее этой мысли.

- Я – Имперская Прорицательница, - я пыталась вспомнить о своём долге. В отличие от

того, о чём говорил принц, мой долг был навязан мне. У меня не было выбора. – Вот

почему ты никогда не делился со мной этими мыслями? Потому, что это –

государственная измена? Ты знаешь, что я должна сообщать Валко о любой угрозе его

правлению.

Я не знала, что делать, но мне нужно было увериться в том, что поставлено на карту. Если

бы меня поймали на том, что я знаю, меня тут же повесили бы, а Даша и Кира оказались

бы во дворце, на моём месте.

- Я доверяю тебе, - ответил он.

- Дело не в доверии! Почему-то оно не проявлялось несколько месяцев! Ты сделал это

только сейчас. Ты выдал мне эту книгу только после того, как увидел меня в ночь бала, с

императором, - скрестив руки на груди, я стала говорить так, будто в ту ночь, подглядывая

за нами, он совершил преступление, за которое его покарают. – Что-то изменилось.

- Ты права, - сказал он таким тоном, будто не собирался извиняться. – Так и есть. Я

беспокоюсь о тебе и не могу подвергать риску.

Что-то, неизвестное мне, пробежало между нашими ореолами аур. Но это нечто было

таким быстрым, что я поняла – это исходит не от меня. Ощущения, пережитые в тот

вечер, оседали во мне достаточно долго, даже при воспоминаниях.

- Но ты не права, когда говоришь, что дело не в доверии, - продолжал Антон. – В ту ночь

ты доказала мне, что у тебя есть храбрость. Ты сможешь восстать против Валко. У тебя

есть сила воли, и ты всегда найдёшь способ её показать. Как я понял, оставаться с ним у

тебя не было никакого желания.

- Я всего лишь подарила ему сострадание, - сказала я, чувствуя стыд.

- Потому, что это то, чему невозможно сопротивляться. Это – твой инструмент. То, в чём

я не был уверен.

Я отвернулась, изучая диковинные узоры на его печи. Сердце в груди отбивало бешеный