Энн Райс - Талтос

— Юрий, — заговорила она самым спокойным и убедительным тоном, — опиши еще раз Маленький народ. Ты уверен…

— Маленький народ — это дикая раса, — начал Юрий, и слова понеслись стремительно, в то время как сам он кружился, вытянув перед собой руки, как будто пытался удержать некий магический кристалл, в котором видел описываемые им картины. — Они обречены, говорит Сэмюэль. У них больше не осталось женщин. У них нет будущего. Они вымрут, если к ним не придет женщина-Талтос, если не найдется какая-то женщина их вида где-нибудь в отдаленной части Европы или на Британских островах. А такое случается. Попомните мои слова, случается. Мне это Сэмюэль говорил. Или ведьма. Разве вы не понимаете? Ведьма. Мудрые женщины в тех краях никогда и близко не подходят к той горной долине. А туристы и археологи приезжают и уезжают только группами и только днем.

Все это они уже проходили, но теперь Роуан начала замечать, что каждый раз Юрий добавлял нечто новое к своему рассказу, некие детали, возможно важные.

— Конечно, Сэмюэль рассказывал мне все это, когда думал, что я умру в той пещере. А когда лихорадка прошла, он был удивлен так же, как я. А потом Эш. Ему совсем не свойственно двуличие. Вы и представить себе не можете степень искренности и простодушия этого существа. Мужчина — мне хочется называть его так. А почему не мужчина, если забыть, что он Талтос? Ни один человек не смог бы быть таким откровенным, если только он не идиот. А Эш совсем не идиот.

— Значит, он не лгал, когда говорил тебе, что хочет помочь, — сказала Роуан, пристально всматриваясь в Юрия.

— Нет, не лгал. И он хочет защитить Таламаску. Не могу сказать почему. Все это как-то связано с прошлым и, возможно, с их архивами, тайнами, хотя что на самом деле есть в тех архивах, никто и не знает. Ох, если бы я только мог поверить, что старшины с этим не связаны! Но разве вы не видите, ведьма с такой силой, как сила Моны, слишком ценна для Эша и Сэмюэля. Мне не следовало рассказывать им о Моне. Я был полным дураком, когда рассказал им о вашей семье. Но понимаете, этот Сэмюэль, он же спас мне жизнь…

— Но этот Талтос говорил о том, что у него нет пары? — спросил Майкл. — Если, конечно, «пара» — правильное слово.

— Совершенно очевидно. Он сюда приехал потому, что Сэмюэль рассказал ему о появлении в Доннелейте некого Талтоса — Лэшера вместе с тобой, Роуан! Эш сразу же примчался откуда-то издалека, не знаю, откуда именно. Эш богат. У него есть телохранители, помощники, он ездит целой автоколонной — так мне говорил Сэмюэль. Сэмюэль вообще много болтает.

— Но он не упоминал о женщине-Талтосе?

— Нет. Оба дали мне отчетливо понять, что они не знают о существовании Талтоса женского пола. Роуан, разве ты не видишь? Маленький народ вымирает, и Талтосы тоже практически обречены. Боже, теперь, после того как не стало Лэшера, Эш может вообще быть единственным. Вы только вообразите! Вы понимаете, что Мона значит для этих двоих?

— Ладно, хочешь знать, что я думаю? — Майкл потянулся к кофейнику, стоявшему на подносе рядом с ним, и снова наполнил свою чашку, держа ее как кружку, без блюдца. — Мы сделали все, что могли, в отношении Эшлера и Сэмюэля. — Майкл посмотрел на Роуан. — Пожалуй, у нас один шанс к десяти, что мы можем застать их в «Кларидже», даже…

— Нет, вы не должны даже приближаться к ним! — возразил Юрий. — Они и знать не должны, что вы здесь. Особенно ты.

— Да, понимаю. — Майкл кивнул. — Но…

— Нет, ты не понимаешь, — перебил его Юрий, — или ты мне не веришь. Майкл, эти существа сразу узнают ведьму, когда увидят ее, будь то женщина или мужчина. Они знают. Им не нужны современные медицинские тесты, чтобы увидеть, что у вас есть те самые хромосомы, что так драгоценны для них. Они узнают сразу, по запаху, возможно, и уж точно по виду.

Майкл слегка передернул плечами, словно говоря, что он остается при своем мнении, но не станет настаивать на нем в данный момент.

— Ладно, значит, я не могу отправиться в «Кларидж» прямо сейчас. Но от этого очень трудно удержаться, Юрий. Я имею в виду, ты ведь говоришь, что Эш и Сэмюэль всего в пяти минутах от этого отеля.

— Боже, я надеюсь, что они уехали! И надеюсь, что они не отправились в Новый Орлеан. Зачем только я им сказал? Почему только я не был немножко умнее? Почему я оказался так глуп и в своей благодарности, и в своем страхе?

— Хватит уже корить себя за это, — сказала Роуан.

— В Новом Орлеане мы увеличили число охраны в четыре раза, — сказал Майкл. Он сидел все так же расслабленно. — Давайте-ка на минутку забудем об Эшлере и Сэмюэле и вернемся к Таламаске. Итак, мы составляем список старейших членов ордена в Лондоне, тех, кому можно довериться или кто должен был наверняка почуять крысу.

Юрий вздохнул. Он подобрался к маленькому, обитому атласом креслу у окна, занавешенного тем же муаровым штофом, что и обивка стен, и потому почти незаметного. Юрий опустился на край кресла, прижав ладонь ко рту. И снова протяжно вздохнул. Волосы у него были растрепаны.

— Хорошо, — кивнул он. — Таламаска, мое убежище, моя жизнь. Таламаска… — Он начал подсчитывать, загибая пальцы правой руки. — У нас был Миллинг, но он прикован к постели, до него не добраться. Я не хочу звонить ему и волновать. Потом там был… был…

— Джоан Кросс, — сказал Майкл. Он взял с кофейного столика желтый блокнот. — Да, Джоан Кросс. Семьдесят пять лет, инвалид. Передвигается в инвалидном кресле. Из-за артрита не назначена Верховным главой.

— Ну, Джоан Кросс сам дьявол бы не совратил, — откликнулся Юрий. — Но Джоан еще и слишком погружена в себя. Она не заметила бы даже членов ордена, бегающих вокруг нее голышом.

— Тогда следующий, Тимоти Холлингшед, — продолжил Майкл, заглядывая в блокнот.

— Да, Тимоти… если бы я знал его получше… Нет, вы должны остановиться на Стюарте Гордоне. Я сказал «Стюарт Гордон»? Я уже говорил о Стюарте Гордоне, да?

— Нет, не говорил, но вот только что назвал это имя, — ответила Роуан. — Кто такой Стюарт Гордон?

— Ему восемьдесят семь, и он продолжает преподавать, по крайней мере внутри ордена. Стюарт Гордон — ближайший друг Эрона! Стюарт Гордон может знать все о ведьмах Мэйфейр. Да что там, он почти наверняка знает! Я помню, как он мимоходом сказал мне, в прошлом году, что Эрон слишком долго пробыл рядом с этой семьей. Могу жизнью поклясться, ничто не может совратить Стюарта Гордона! Вот человек, которому вы можете довериться.

— Или, по крайней мере, попытаться разговорить, — пробормотала себе под нос Роуан.

— Тут есть еще одно имя, — сказал Майкл. — Антуанетта Кемпбелл.

— Она моложе, намного моложе. Но если Антуанетту могли подкупить, то могли подкупить и самого Бога. Но Стюарт… если в этом списке и есть кто-то, кто мог быть старшиной, а мы никогда не знаем этого, видишь ли, то это должен быть Стюарт Гордон. Вот это наш человек.