Ардмир Мари - Некромант-самоучка, или форменное безобразие

— А он есть? — От удивления я перестала прочесывать плетениями болото и обернулась. — Аналог есть, но никто его не использует?

Она кивнула.

— Почему?

— У него есть побочный эффект. — Олли заправила кудрявый локон за ухо и протянула глумливо: — Страшный!

— А точнее? — Я даже представить себе не могла, что для многоликих и двуликих может быть страшнее, чем неспособность оборота и почти очеловеченное состояние.

— Временное половое бессилие, — хмыкнула она, и я чуть было не ругнулась в голос. — Да-да, они этого, как огня, боятся, — продолжила Кудряшка. — А так как в оборотах застревают только сорвиголовы и драчуны, они совсем не хотят потерять свою мужественность на долгие четыре недели.

Информация была бесценная и очень интригующая.

— Но… из твоих слов выходит, что все многоликие против, — я прищурилась, — а твой подопытный согласился…

— Еще бы! Я знаю, на что давить, — фыркнула она, и мне вспомнились слова куки: «Н-дя Олли всегда умела изобретательно мстить, еще с самого своего рождений-я», затем поцелуи взросления на Бруге… Да, Тугго надо спасать. И не просто в ближайшее время вернуть ему способность оборота, а в срочном порядке!

Интересно, а из этого аналога можно убрать побочный эффект.

— И что, все десять цветков нужны для создания одного зелья?

— Нет, всего один лепесток. Но из расчета на весь поток… лепестков потребовалось больше. А ты разве не слышала, когда сегодня все записывались?

Ах, ну да, она же у нас пробивная староста, все, что хочешь, найдет.

— Упустила из вида, — отмахнулась я. И мысленно уже подсчитываю, сколько многоликих окажутся с дисфункцией. Пятьдесят! Милостивый боже, за что с ними так?

— Намин, ты чего притихла? И лицо такое странное.

— Просто вспомнила брата, и… я бы ему такой участи не пожелала.

— Да? — Олли абсолютно не придала значения моим словам и ухватилась за то, что было важно ей: — А он старший или младший? И родной? А вы дружите?

— Дружим… — Вот и все, что я ответила, прежде чем оборотница начала хвастать своим братом, сводным, но все же. И сильный, и смелый, и красивый, и отважный, и самый-самый умный, начитанный, находчивый и эксцентричный. Я кивала и продолжала поиски своего магического гида, стараясь не сильно вслушиваться в ее слова. Получалось не очень и ровно до тех пор, пока она не сказала, что братец — смертник и везде рискует собой. Прямо-таки настоящий сорвиголова, который редко проводит время с сестренкой, но всегда готов рассказать о своих похождениях. А похождений у него много! Кое-что наша староста привела в пример, и все примеры говорят о том, что головы у оборотня уже давно нет. Видимо, с рождения сорвало. Как он жив-то до сих пор, остается загадкой. Но это еще ничего, в завершение оды любимому родственнику Кудряшка сообщила, что Бруг на него похож. И это не просто слова, потому что Кардинал ему что-то типа двоюродного племянника.

На ум незамедлительно пришел дальний родственник Тугго, нахальный и недальновидный оборотень, с неразвитым инстинктом самосохранения.

— Граф?!

— Да! Ты его знаешь?

Отвечать не пришлось, я нашла свой браслет.

Очередной замах Амиддарии Дао-дво пропустил — слишком поздно повернулся, слишком медленно поставил блок, в итоге получил ощутимый удар по ребрам и согнулся в три погибели. Воздух из легких вырывался толчками, перед глазами появилось красное марево, во рту привкус крови, но это было ничто в сравнении с лавовым потоком, что секунду назад опалил метаморфа.

— Гер?! Гер, ты как? — Змееволоска, встревоженная и прекрасная, в облегающем черном костюме, с собранными в высокий хвост волосами и горячечным румянцем, оказалась перед ним на коленях. В ее руке все еще сияло остаточное заклинание Металлического хлыста, но воинственная фурия смотрела с тревогой.

— В лекарское крыло?

— Не надо, — прохрипел он и наконец-то нормально вдохнул. — Твой удар — это… мелочи.

— Как? Ты уверен?! Я же била в полную силу, — напомнила с отчаянием в голосе, а затем обвинительно добавила: — И ты обещал, что увернешься!

— Не получилось. — Недолго думая, он осел на песок, а затем со стоном аккуратно откинулся назад.

— Почему?

Он не решился ответить. Минуту Амиддария молча наблюдала за Гером, поджимая губы и взглядом требуя пояснений, но так ничего и не добилась. А нервирующее ощущение лавового потока под кожей после резкого всплеска теперь накатывало плавно, волнами, напоминая о том, что где-то здесь, в академии, ходит треклятая Сумеречная, которой грозит опасность. Не смертельная, это он определил, когда огонь, скручивающий жилы в узел, вдруг ослабил свои потоки. А это значит, что рядом с девчонкой опять Крэббас или завзятый джентльмен Его Высочество. И стоило подумать о нем, как пульсация стала сильнее.

— Таррах!

— Гер, — не выдержала Амиддария и подсела ближе, — что происходит? Ты бледен, тебя трясет…

— Не переживай, сейчас пройдет, — заверил он и улыбнулся. — Знаешь, я нынче нередко вспоминаю счастливые деньки, когда ни за кого не был в ответе перед родом…

— Те жалкие пять недель после отъезда Даррея из столицы? — хмыкнула она, припомнив старшего из его кузенов, более высокородных и от того более безголовых метаморфов. А зачем думать о последствиях своих поступков, если в запасе есть несколько жизней, а в столице — Гер, который назначен им в охрану.

— Ты тогда летал.

— Почти. Летать я научился, когда уехал и Макфарр. На крыло стал за ночь и за час налетал более двухсот километров, — с залихватской улыбкой похвастал Герберт и опять скривился. — Но сейчас… Честно, я бы поменял Сумеречную на обоих кузенов.

— Все настолько плохо? — Наследница горцев нахмурилась.

— Меня накрывает лавиной непередаваемых ощущений не только в случае смертельной опасности, но и когда она сама пугается или к ней слишком близко подходит кто-то из парней, — ответил он со смешком.

— Это ревность.

— Нет, это подарок от Эрраса Тиши. Она же, как невеста, должна быть абсолютно неприкасаемой.

Фурия на мгновение зажмурилась, затем посмотрела на горизонт, медленно разжала кулаки и спросила изменившимся голосом:

— А она… Намина знает?

— О своей неприкосновенности? Конечно! — фыркнул Гер и пятерней зарылся в волосы. — Ей это сказали с самого начала.

— Нет. О том, что ты испытываешь, стоит ей испугаться или близко подойти к кому-нибудь из парней? — уточнила змееволоска. — Она об этом знает?

— Нет!

— Почему?

— А зачем? Чтобы издевалась, как кузены?

— Но она же женщина, — возмутилась Амидд.

— Вот именно! Ты хоть представляешь, как эта мерзавка начнет пользоваться своим положением? Нет? Да она меня через боль доведет до суицида. Макфарру и Даррею за проделки я хоть по морде врезать мог и успокоиться, а этой как? — вопросил он и, поднявшись на локтях, с упреком посмотрел на бывшую невесту. — Идеи есть?