Воронье Гнездо

Стоило ему взять оружие, как в бар ворвалась компания вооруженных эльфов.

— Крыса со свиньей! — сказал один, увидев Гарольда и его спутника. Повар–бугай успел запрокинуть тяжеленный бильярдный стол набок и укрыться за ним вместе с начальником, прежде, чем эльфы решили начать стрельбу.

"Черт, этот парень и дом снесет. Наверняка, он еще и пуленепробиваемый" — подумал Раф и направил ствол на эльфов, неуклюже укрывшись за барной стойкой. Стрелять он не умел, но это его не беспокоило. Выстрел — мимо. Еще один — опять. Беглецы передернулись и с удивленными лицами стали высматривать в темноте стрелявшего, не решаясь вылезти из проходной и забежать в бар. Все плыло и двоилось, но стрелять было так задорно.

Этот ковбойский задор пугал компанию все больше, отчего эльфы один за одним убегали. Оставшиеся же целились в Рафа. Целились и палили так же хреново, как и он сам, выбивая декоративные дырки в стенах и разбивая недостаточно вымытые стаканы, от осколков которых неуклюже укрывались посетители. Вся эта пародия на перестрелку происходила ровно до того момента, пока алкоголик наконец не попал одному в живот. Тут все остальные эльфы перепугались и убежали, оставив раненного паренька, упавшего наземь не столько из–за ранения, сколько из–за мразотности товарищей.

Когда все стихло, Гарольд осторожно вышел из укрытия.

— С лопатами вы, ребята, обращаетесь все же ловчее, — сказал он умирающему эльфу, — спасибо, — он протянул Рафу несколько купюр, — ствол можешь себе оставить.

Гарольд спешно ушел со своим подчиненным, оставив бармена и посетителей, успевших предвкусить свои похороны, в ступоре от произошедшего. А Рафаэль уселся за бутерброды, даже не пытаясь осознать, что только что произошло и почему.

Тлеющее здание закусочной лениво осыпалось и разваливалось, как переваренная картошка. Площадка около была усеяна телами — кто–то был мертв, кому–то машина переломала кости, а кто–то просто получил несколько синяков, прокатившись по капоту, как бочка. Наиболее живописным было огромное тело отважного повара, давшего отпор Августу — из его круглой, тяжело вздымающейся спины аккуратно торчал его собственный топор. Вдруг тело начало двигаться — человек вставал, не замечая топора. Родители назвали его Антонием, но в конце концов прижилось ему другое имя. Вернее, кличка. В тюрьме его звали Китом за большой размер и белый живот. Такое имя после освобождения он и оставил.

Кит встал, но не смог разогнуть спину. Стоя с топором в спине, он осмотрелся и увидел своего истоптанного, лохматого начальника — он спешно и неуклюже вытаскивал из карманов пострадавших все ценное.

— Ох, мать! — испуганно вскрикнул заведующий, старший повар и просто официант, заметив Кита. Вскрикнул, бросил все ценности и сунул руки в карманы, будто так и было, — а ты что тут делаешь?

Кит молча смотрел на Гарольда.

— Оу, тебе, наверное, нужна помощь, да? Или так и должно быть? — Гарольд указал на топор в спине.

— Пожалуйста, — ответил Кит.

Когда топор был вынут и бугай расправился, он спросил:

— Что теперь делать будешь?

— Ну, надо скорую вызвать, пожарных… — ответил Гарольд.

— По жизни.

— А, ну… Не знаю, мне всегда удавался бизнес, торговля, вот это все…

— Будешь оружием торговать? — предложил Кит.

— Ч-чего? — Гарольд огляделся. — Давай поедем отсюда, идем к моей повозке.

— Ну, оружие. Ружья, сабли. Просто у меня знакомый есть, — Говорил Кит следуя за Гарольдом, — а скорую вызвать, ты же хотел?

— А? Да ладно, вызовет кто–нибудь, — говорил Гарольд, запрягая лошадь у сгоревшей придорожной забегаловки, в радиусе как минимум километра от которой не было ни души, — это рисковое дело. Не хочу сказать, что я боюсь, но… Мне страшно.

— Ну поехали в Переград.

В городе вел уже Кит, убеждая по пути, что риск торговли оправдан и невысок.

— Хотя я сам бы не стал покупать. Не потому что товар там плохой, нет. Просто не люблю я порох. Сталь еще куда ни шло, но огнестрельное — это для трусов. Видел когда–нибудь перестрелки? Жалкое зрелище: оба боятся и прячутся. Прячутся! Бойцы, они пылают ненавистью друг к другу и пытаются убить, но при этом прячутся! Да к херам такие бои, рядом со звоном стали они и рядом не стояли. Тоже мне, на курок нажал — убил, считай что одним пальцем. Если так и дальше пойдет, настоящие мужики точно вымрут нахрен… Вот и оно.

Они подходили к мясной лавке. Внутри Кит спросил рыжеволосого продавца, можно ли пройти к некому Хассану. Продавец узнал Кита и пригласил его вместе с Гарольдом в подвал.

Внутри все стены были увешаны ружьями, винтовками, пистолетами, мечами. Ящики с патронами были навалены в углу. На отдельной стойке была размещена даже кулеврина. Скорее как украшение, а не товар. Что–то вроде условного обозначения отдела с минометами. Низкорослый, но еще не карликовый мужчина за столом что–то писал, совсем не замечая посетителей. По всей видимости, это и был Хассан.

Кит быстро подошел к нему, поздоровался и ударил толстой, как свая, рукой ему по уху — тот даже заметить не успел, только слетел со стула и безжизненно рухнул рядом. Кит указал на свежеосвобожденный стул и сказал:

— Ваше новое рабочее место.

Ошалевший Гарольд не находил слов, но глубоко в душе был благодарен и судьбе, и этому неотесанному повару за подарок. Но все же было жаль, что не удалось обчистить остальные тела у забегаловки.

Старый эльф в рабочей одежде задумчиво смотрел на закат, стоя у окна. Он был в кабинете управляющего в оккупированном эльфами закрытом заводе по производству резиновых изделий. Яркий ковер, на который раньше не наступал никто, кроме управляющего в чистой сменной обуви, был весь в комьях грязи. На столе, под дорогим пресс–папье находился длинный список из коряво написанных номеров.

В кабинет, запыхавшись, вошел юный эльф.

— Еще один раненный не выжил, и это, не хватает бинтов, — сказал он.

Старик медленно развернулся и, выдержав паузу, сказал:

— Пошлите кого–нибудь молодого, чтобы раздобыл бинты. Пока рвите одежду.

— Ладно, — юноша собрался идти.

— Погоди. Скажи–ка номер погибшего.

— Эмм… Шестьсот пятнадцать?

— Ты спрашиваешь?

— Ну, вы вроде тоже?

— Да, но… Погоди, нет, энто не так работает. Номер–то какой, ежкин кот?

— Ааа… Шестьсот тринадцать. Да, точно… Вроде.

— Свободен.

Старик с грустным видом вынул список из–под пресс–папье и вычеркнул номер 613. У самого старика на спине был напечатан номер 692. Он был тем, кто консультировал ныне расчлененного эльфа по вопросу побега из бараков. Теперь он и сам смог вырваться, прихватив с собой, мягко говоря, пару сотен других рабочих и оккупировав завод. Ему было тяжело теперь держать весь груз ответственности за людей, которые бежали вместе с ним. "Это тебе не сивуху поровну разливать, тут ум и характер нужны" — думал он. Его звали Карим. Он был одним из тех немногих эльфов, кто слышал свое имя не реже номера.