Павел Шмидт - Мелкинд Виллейн (Золотой Талисман) (СИ)

Голос перешёл в шепот, я склонился ближе. Рука рыцаря выстрелила, схватила за ворот плаща с последней силой.

- Найди сына! Отдай меч, он не простой, рубит горных... расскажи как было... обещай, ты должен!!!

Тело рыцаря обмякло на кушетке, выражение вечной муки уходит медленно, искорка смысла исчезла из навеки мёртвых глаз. Я торопливо прикрыл старику веки, а самого плащом, и отступил на шаг в жутком смятении. Яд проел панцирь до дыр, рыцарь лежит десятки лет. Сын, если жив, сам детьми обзавёлся. Как найти, кто он?

Взгляд метнулся по комнате, меча нигде нет. "Вот и хорошо", - подумал с облегчением. Я не странствующий рыцарь, подвиги совершать, даже не искатель приключений! Мой удел - копить магию, сидеть в башне, постигать суть. Даётся с трудом, но даётся, Мастер не напрасно выделяет среди прочих, доверяет больше и больше. Мастер Фитц Шиэр.

В дальней стене узкая дыра, камни кладки рядом и присыпаны песчаным грунтом. Из трубы тоннеля, как из слуховой трубки, шорох тысячи лап и влажное бульканье, кислая вонь. Чую, мощная магия там, в сокровенных глубинах. Стенки в затверделой слизи, светятся на манер болотных гнилушек, пальцы приятно холодит эта гладкая, как слюда, корка. Я втиснулся внутрь. Мелких трещин хватало жучиным лапкам, но не мне, извиваюсь как червь, ползу, локоть за локтем. Шкуродерный поворот и тоннель уводит вниз, я заскользил как на санках. Стенки внезапно исчезли, я рухнул с высоты, локоть не до конца смягчил удар, приложило виском о пол подземной камеры. Перекатился, по колено в прозрачных пустых коконах, одежда в склизкой субстанции, белёсой и мерзкой на вид. В голове звенит, рука тянется к ссадине, кровь чёрная в призрачном свете, стекает по пальцам тугой каплей. Глянул под свод - и высота и наклон тоннеля не оставляют сомнений: вылазить обратно другим путём.

В стенах из светлого камня пара узких щелей, я протиснулся в ту, что пошире, дальше наклонный коридор почти в полный рост. Тянет неуместной свежестью, несколько глубоких вдохов полнят пьянящим чувством. Боль скукожилась в затылок, ушла совсем.

Анты обжили явно чужое подземелье: пол старательно выровнен, как и стены, поверх закован в слой твёрдой слизи, гладкой настолько, что подошвы скользят как по льду. Потолок в шубе светлой плесени, та живет своей жизнью, пушистые лохмы прячут мелких, с кулак, постояльцев.

Мягкое шуршание хитина лезет в уши задолго до развилки, даже перекрёстке, поперёк река деловитых антов, крупных по колено. Тащат нужные в жучином хозяйстве вещи - личинок, куски еды, комочки прозрачного, щепки и мусор. Из-за спины, напугав до икоты, вдруг выскочил рыжий собрат помельче, в лапах пучок седых волос, втиснулся в поток. Я нагло влез следом, сяжки по-хозяйски щекочут ногу, я поспешил шагнуть вон. По ту сторону короткий переход, ведёт в лабиринт боковых ответвлений. Кинжал легко оставляет отметки на пористом камне, пройти лабиринт не сложно, если отмечать тоннели. Только долго, не ведая что искать. Но я-то знаю... ищи магию, Виллейн!

Длинные ходы изредка радуют боковыми камерами, в них жильцы - устрашающего размера бочонки белой плоти, короткие ножки по бокам и мелкие жвала с былых времен. Одного облепили анты, пока двое спереди кормят бочонок, четверо сзади уже дерут мягкую плоть на части. Отвратительное зрелище! Короткая перепалка, полная взмахов сяжек и кислой вони, и кормящие убрались, бросив питательную слизь. На меня анты внимания не обращают, лишь изредка замираю, пока щупают антеннами. Натыкаются на белёсую дрянь, что размазана по одежде, мигом потеряв интерес, спешат дальше.

Ходы сменяются развилками, те снова ходами, тщательно помечаю выбранный путь. Тоннели идут без уклона прямо, одинаковые как близнецы, я потерял счёт времени. В мелкой фляжке давно сухо, но выходцу пустынь не привыкать к жажде, хуже слабость и тошнота, странная, в на удивление свежем воздухе. Несколько раз ставлю двойные отметки, выскочил особенный перекресток: все ходы помечены дважды. Что за ерунда, лабиринт исхожен, толку нет! Я пошёл медленно, пальцы щупают камень, стучу костяшками на предмет скрытых лазов. Зашуршало, я заозирался, никого. Глянул вверх, волны плесени раздались в стороны, на шею валится коричневое тельце. Лапки с ворсинками на кончике зацепились за одежду, антенны больно хлещут по лицу. С трудом отодрал паршивца, ант деловито припустил по тоннелю.

Я присел пружинисто, ещё и ещё раз, нагнать кровь в мышцы ног, только так сработает взрывная сила. Взвился ввысь, пальцы вцепились в неровный край дыры. Легко подтянулся, нити плесени щекочут, лезут в глаза и рот. Плюясь, ползу в поперечный тоннель, тёмный, неровный и узкий, видать, прокопан упорными антами. С каждым ползком сыпется сверху, в волосах песок. Тоннель ныряет вниз, уводит вбок, то и дело рушится позади, норовя раздавить чужака. Паника подымается от ступней, ледяными иглами к сердцу.

Могучий звук порвал писк тишины в ушах, громкий и шлёпающий, словно гигантская жаба шмякнулась, приложив толстым брюхом о гладкие камни. Тоннель ходуном, в спину ударило струёй воздуха, свод узкого лаза проседает на глазах. Не помня себя, лезу, отчаянно гребу скрюченными пальцами, как ластами, ноги пропихивают песок взад. Каждый вздох даётся с трудом, пыль скрипит на зубах. Но вот, сквозь слезы маячит светлое пятно выхода. "Хорошо, развилок не было", - успел я подумать в полёте, прежде чем сильный удар о поверхность отправил в забытье...

Горло саднит нещадно, тренькают болью обломанные ногти, скребут о неровный пол. Правая нога волочится, подпрыгивает на неровностях, левая подвешена, прихвачена за штанину как прищепкой. Меня плавно несут, даже тащат, в спину вдавились гладкие - с трудом вывернул шею глянуть - бока антов. Тело как ватой набито, кожу рук и лица жжёт кислотой, вместо мышц тягучий кисель. Осторожно пробую шевелить пальцами - получилось не сразу, как если мышцы посовещались, исполнять ли приказ хозяина, решили, с ленцой, - ну ла-адно!

Потолок высок, щерится длинными гнилыми клыками, едкие капли светящейся жижи срываются с кончиков сталактитов, собираются в яркие лужицы, те прорезали камень пола узкими щелями ручейков. Я скосил глаза - древняя пещера огромна. Дальнюю сторону укутал жемчужный туман, подымается от белёсого озера неприятного вида. В стенах провалы тысячи ходов, мелькают анты, тащат грузы к подземному озеру, в обратный путь с густой жижей в жвалах.

Большая группа волочет грузное тело размером с человека, живот раздут. От страшной догадки внутренности сжало ледяной лапой. Жидкость с плеском приняла, поверхность бурлит, волна кислой вони накрыла и нас, заставляет дёргаться провожатых. Озеро живое, плюнуло к берегу порцию слизи, ближайшие анты тут как тут, но в воду не лезут, осторожно подхватывают антеннами светящиеся комки. Нагруженные, несут дрянь вглубь неведомых проходов.