Стивен Эриксон - Сады Луны

— С недолжной спешкой возвращается сей отрок, но горькие вести ждут его на устах Круппа.

— Ночка у него выдалась тяжёлая, — заметил Мурильо. Он прислонился к стене у ворот усадьбы Симтал. Улицы по-прежнему были безлюдны: горожане ещё не оправились от потрясения и ужасов прошлой ночи.

Крупп указал на Семя Луны, которое теперь парило в лиге к западу, за стенами города.

— Незаурядное и хитроумное изделие. Однако же Крупп рад тому, что оно решило отправиться в путь. Лишь вообрази — даже звёзды погасли, и в мире остался бы лишь один ужас.

— Мне надо выпить, — пробормотал Мурильо.

— Великолепная идея! — поддержал Крупп. — Впрочем, не должно ли нам дождаться сперва юного друга?

Долго ждать не пришлось. Крокус узнал их и перешёл с бега на шаг.

— Апсалар похитили имперцы! — закричал он. — Мне нужна помощь! — Юноша остановился перед Мурильо. — А Раллик до сих пор в саду…

— Ц-ц-ц! Успокойся, отрок, — проговорил Крупп. — Круппу ведомо, где находится Апсалар. Что же до Раллика… — Чародей обернулся к улице и широко взмахнул руками. — Вдохни ночной воздух, о Крокус! Новый год начался! Идёмте, прогуляемся втроём, как подобает повелителям Даруджистана! — Крупп ловко взял друзей под руки и потащил за собой.

Мурильо вздохнул.

— Раллик пропал, — объяснил он. — У Колла в саду теперь стоит какой-то необычайный дом.

— Ах, сколько всего открывается в одном этом кратком утверждении! — Чародей склонился к Крокусу. — Хоть сие, несомненно, есть сокровенная тайна моего юного друга, смею предположить, что душу его терзает беспокойство о судьбе некой девы, которую справедливо почитают прекрасной, той, чью жизнь в минуту опасности спас некий знатный юнец, именуемый, как ни странно, Горласом. Спас, утверждает Крупп, от истинного камнепада обрушившейся стены. Право слово — геройский поступок! Указанная девица едва не лишилась чувств от глубокого удовлетворения…

— Ты о чём говоришь вообще? — буркнул Крокус. — Кого он спас?

Мурильо фыркнул и ухмыльнулся.

— Сдаётся мне, любезный Крупп, повелитель Даруджистана, что ты выбрал для рассказа не ту деву, которую справедливо почитают прекрасной.

— И вовсе не справедливо! — вспыхнул Крокус.

Грудь Круппа дрожала от сдерживаемого смеха.

— Можешь вопрошать самих богов, милый отрок, и даже они тебе скажут, что жизнь — несправедлива. Однако не хочешь ли ты узнать, каким образом усадьба Симтал нынче ночью стала вдруг усадьбой Колла? Или думы твои столь предельно опутала новая и пылкая страсть, что даже судьбы ближайших друзей — в частности, самого Круппа! — не вызывают у печального юноши ни малейшего интереса?

Крокус возмущённо вскинул голову:

— Вот ещё! Конечно, мне интересно!

— Тогда сказание начинается, как обычно, с многомудрого Круппа…

Мурильо притворно застонал:

— Так говорил Угорь!

Солнце превратило туман в сияющий белый щит над озером. У берега на волнах покачивался рыбацкий баркас. Вот-вот прилив снимет его с гальки и унесёт на глубину.

Молоток помог Скворцу взобраться на кучу камней, где они теперь сидели. Взгляд целителя задержался на фигуре Быстрого Бена, который стоял, ссутулившись, и смотрел на что-то за озером. Молоток проследил за взглядом чародея. Семя Луны низко парило на горизонте, солнце окутало золотистой дымкой грубую базальтовую глыбу. Целитель хмыкнул.

— На юг летит. Интересно, к чему бы это?

Скворец прищурился против света. И начал массировать виски.

— Опять голова болит? — встревожился Молоток.

— В последнее время уже не так сильно, — отмахнулся седой солдат.

— Меня, скорее, нога твоя беспокоит, — проворчал целитель. — Мне бы с ней поработать как следует, а тебе — некоторое время не ходить, не нагружать её хотя бы.

Скворец ухмыльнулся.

— Ну, вот будет время… — проговорил он.

Молоток вздохнул.

— Тогда мы ею и займёмся.

С поросшего лесом склона послышался крик Вала:

— Летят!

Целитель помог Скворцу подняться.

— Да ладно! — прошептал он. — Могло быть куда хуже, верно, сержант?

Скворец мрачно посмотрел на город за озером.

— Троих потеряли. В целом не так уж плохо.

Молоток скривился, словно от боли. И промолчал.

— Ну, за дело! — проворчал Скворец. — Капитан Паран ненавидит опаздывать. И может, моранты нам принесут добрые вести. Неплохо бы для разнообразия, верно?

С берега Быстрый Бен смотрел, как Молоток поддерживает сержанта по пути вверх по склону. «Может, пора?» — подумал чародей. В нашем деле, чтобы выжить, нельзя расслабляться. Лучшие планы работают внутри чужих планов: когда нужно блефовать, блефуй по-крупному. Но вторую руку держи так, чтоб никто не видел, что в ней.

Чародей почувствовал укол сожаления. Нет, не пора ещё. Надо дать старику шанс передохнуть. Нельзя позволять себе оборачиваться — это всегда не к добру. План-то уже готов.

— И Скворец просто зайдётся воем, когда его услышит, — прошептал себе под нос Бен.

Капитан Паран слышал остальных на берегу, но даже не шевельнулся, чтобы присоединиться к солдатам. Ещё не время. Общение с Взошедшими подарило ему это новое чувство времени — или, может быть, дело в отатараловом мече, который теперь висел у него на поясе. Но как бы там ни было, Паран чувствовал её — уже не маленькая девочка, а подросток, пухленькая, как и следовало ожидать, глаза под тяжёлыми веками обманчиво спокойны, когда она смотрит в утреннее небо,

Я приду за тобой, — пообещал Паран. — Когда мы раздавим этого Паннионского Провидца и его растреклятую священную войну, я приду за тобой, Рваная Снасть.

Я знаю.

Капитан окаменел. Голос в голове не принадлежал ему. Или нет? Паран подождал, подождал ещё.

Рваная Снасть? Только тишина в ответ. Эх… Воображение, только и всего. Выдумал, что ты вспомнишь довольно о своей прежней жизни, чтобы возродить чувства, которые когда-то ко мне испытывала, и снова испытать их. Я просто дурак.

Он поднялся и снова посмотрел на могилу Лорн — небольшой холмик из камней и гальки. Стряхнул веточки и рыжую хвою с одежды. Только посмотри на меня. Прежде — агент адъюнкта, теперь — солдат. Наконец солдат. Паран улыбнулся и пошёл по склону вниз, к своему взводу.