Гай Юлий Орловский - Небоскребы магов

Он пожал плечами, осторожно взглянул с чувством некоторого превосходства.

— По морю втрое дешевле. И даже быстрее, корабль идет и ночью, а коням нужен отдых…

Я кивнул молча слушавшему Фицрою.

— Учись новым экономическим отношениям. Вот что значит правильная логистика!.. Ну, а вы четверо, что собой представляете? Кроме того, что вы все такие красивые и нарядные?

Они начали рассказывать, торопясь и перебивая друг друга, еще не понимая, как угодить такому страш–ному разбойнику, намекали на свое высокое положе–ние, говорили о выкупе…

Я слушал, всматривался в лица и думал со смятени–ем, что вот так и становишься начальником, не потому, что дорос, а потому, что тебя им считают и смотрят вот так, ожидая решений.

— Вот что, мужики, — сказал я, стараясь, чтобы голос звучал и властно, и как бы по–отечески, — у вас есть выбор. Либо за борт, либо лагерь для пленных… У свободного человека при демократическом строе всегда должен быть выбор, как считаете?

Один спросил с недоверием:

— Лагерь для пленных? У разбойников?

— Мы культурные разбойники, — пояснил я. — Цивилизованные. Будете жить в лагере, причем, вре–менном лагере. Через год, а то и раньше вас отпустят по домам. А пока для сохранения секретности будете под охраной в таком месте, откуда лучше и не пытаться сбежать…

Он покосился на собратьев, буркнул:

— Думаю, выбирать не приходится.

— Но все же? — уточнил я.

Зловещая нотка в моем голосе прозвучала достаточно четко, мужик сказал торопливо:

— Лучше в лагерь. А сейчас мы готовы работать на судне, чтобы… ну, не за борт.

Я посмотрел ему в лицо: круглолицый, широкий, с крестьянской хитринкой в глазах, с жилистыми руками.

— Решаешь и за других?

— Они просто боятся рот открыть, — ответил он. — А так я их знаю. Не дураки, только робкие.

— Хорошо, — сказал я. — Ты над ними старший. Тебя как зовут?

— Криба Холден, высокий глерд.

— Криба Холден, — повторил я, — следи, чтобы никто ничего глупого ни–ни. У нас круговая порука, по–нял?.. Это значит, один из вас сглупит, за борт отпра–вим всех.

Фицрой добавил мирно:

— С перерезанными глотками.

— Ясно, — сказал Криба устрашенно. — Будем де–лать на корабле все, что и делали. Вы наш хозяин. Ни–кто слова не скажет. Мы не драчливые.

Грегор постоял, слушая, а когда я отошел в сторону, двинулся за мной, ступая шаг в шаг.

Я оглянулся, он сказал нерешительно:

— Командир, вообще–то нас хватает и на корабле, да и в лагере. Роннер Дорриган, который управляет верфью, говорил, что новых уже не надо, с этими, что есть, любой заказ выполнит.

Я нахмурился.

— А что ты предлагаешь?

— Отпустить, — ответил он. — Это не потому, что они гарнцы, а просто… зачем нам лишние люди?

Я подумал, посмотрел на него пытливо.

— Ты хорошо сказал.

— Что, командир?

— Ты сказал «нам», — ответил я, — а мог бы сказать «мне». Значит, ты уже полностью в нашей команде. Хорошо, я скажу, что пусть попытаются довести корабль до места, если у них хватит на это силенок.

— Спасибо, командир, — сказал он и, увидев мою ухмылку, договорил быстро: — Спасибо за то, что не набираете лишних людей, а вовсе не за их спасение!

Мимо протопал согнутый Фицрой с мешком тро–феев на спине, оглянулся, глаза блестят восторгом.

— Вот это жизнь!..

— Да, — согласился я, — когда грабишь ты, а не тебя… С другой стороны, а как еще совершенствовать человеческую природу? Выживает сильнейший, он же дает потомство…

— Что–что? — переспросил он, но тут же отмахнул–ся: — Да иди ты со своими умностями…

Я проводил его взглядом; как же, он прав, матери–альное всегда выше всяких там духовных запросов, что всего лишь выверт пресыщенной психики.

Места под палубой на когге немного, как на мой взгляд, с захваченного корабля забрали все, но запол–нили только один уголок, что лишний раз подчеркнуло наши размеры.

Ваддингтон тоже допросил пленных, уже тщатель–нее и подробнее, но и он узнал едва ли больше: капитан и хозяин судна пали смертью храбрых, еще даже не поняв, что пали гордо и красиво на боевом посту, а остальные на корабле всего лишь пассажиры.

Все же я узнал, что в отличие от кораблей гильдии Красноголовых, есть у них такая, покруче, они занима–ются только каботажным плаванием вдоль берега, до–плывают до Шантеля, трижды были заказы из опасной Ризнерии, это королевство, что лежит за Шантелем.

Охрану пленных я поручил гвардейцам, осчастлив–ленным тем, что и в захвате корабля участвовали, пер–выми начав пока что необъявленную войну с Гарном, когда–то нанесшим ряд сокрушительных поражений Дронтарии.

Да и вообще гвардейцы чувствуют, что присутству–ют при работе Улучшателя, который наконец–то раз–вернулся во всю мощь, и такое осознание наполняет их счастьем и гордостью, будет что рассказывать, когда здесь закончим…

Тем временем вслед за Фицроем и командой захвата на захваченный корабль перебрались и опоздавшие, и в упоении перетаскивали оттуда все, что можно пере–тащить, благо наш корабль втрое вместительнее.

Ваддингтон взял с собой троих с топорами, на за–хваченном судне начали было рубить дыры в днище, но вслед ринулся Грегор, переговорил, я видел, как Вад–дингтон поморщился, но кивнул, хоть и с громадной неохотой.

Я подумал, что он прав, корабль затопить — и кон–цы в воду, однако же мы не мы, а некие опасные люди

из неведомого королевства Гаргалот, наше ужасное знамя все рассматривают в первую очередь, молодец Фицрой, так что пусть с Гаргалота и спрашивают.

Все–таки чувствую облегчение, что не вижу, как ко–рабль, пусть и небольшой, уходит под воду.

Фицрой сказал утешающе:

— Что, грызет совесть? Корабль шел под гарнским флагом. А раз так, они тоже виноваты, что у них такой король.

Джонадер прислушался, сказал угрюмо:

— Ничего с ними не случится. Отсюда не больше суток до пристани, откуда мы ушли так красиво, что как вспомню…

— Я вообще собирался затопить, — сообщил я. — Вот тогда бы совесть, может быть, и… ну, не погрызла, а чуточку ворохнулась бы. Может быть, даже спросила бы, а чё там такое?

Фицрой сказал с ухмылкой:

— Ты бы нашел что сказать. Еще и похвалила бы тебя за доброту… Ладно, пора отчаливать. Думаю, вше–стером как–то справятся. Либо их заметят, тут же часто плавают, либо сами веслами–веслами…

Пару часов плыли, посматривая во все стороны, с мачты спустился Понсоменер и вытянул руку, указывая пальцем на едва различимый берег.

— Глерд, вон там рыбацкая деревушка…

— У тебя прекрасное зрение, — заметил я, — лучше, чем у человека. Ты не химера?

Он испуганно дернулся.

— Глерд…

— Да ладно, — сказал я, — у всех свои мелкие при–ятные недостатки. Химера не химера, лишь бы не куса–лась.