Джон Толкин - Властелин Колец: Братство Кольца

Фродо лежал совсем без сил, но заснуть все никак не мог. Вдруг ему показалось, что где-то далеко на восточном горизонте вспыхнул свет. Он вспыхивал и погасал много раз. Вряд ли это был рассвет, до него оставалось еще много часов.

— Что это такое? — спросил он у Скорохода, который, проснувшись, поднялся и вглядывался в ночь.

— Не знаю, — ответил Скороход. — Слишком далеко. Похоже на молнию, бьющую из вершины холмов.

Фродо долго еще смотрел на белые вспышки, и на их фоне резко выделялся высокий темный силуэт Скорохода, молча и внимательно наблюдавшего за всем. Наконец Фродо уснул беспокойным сном.

На пятый день, пройдя совсем немного, они оставили позади последние лужи и островки тростника. Вновь начался подъем. Вдали на востоке появилась линия холмов. Самый высокий находился справа и поодаль от остальных. Вершина у него была коническая, слегка приплюснутая.

— Это Пасмурная вершина, — пояснил Скороход. — Старый тракт, который мы оставили справа, проходит недалеко от ее подножия. Мы достигнем его завтра около полудня, если пойдем напрямик. Думаю, так и следует сделать.

— Почему?

— Неизвестно, что нас ожидает, когда мы доберемся туда. Эта вершина слишком близко к Тракту.

— Но ведь мы надеялись найти там Гэндальфа!

— Да, но это слабая надежда. Если даже он шел этим путем, он мог не заходить в Бри, поэтому не знает, где мы. Если мы случайно не придем туда одновременно, мы можем потерять друг друга. Для всех — и для нас, и для него — опасно долго ждать там. Если Всадники потеряли наш след в бездорожье, они, несомненно, направятся к Пасмурной вершине. Им подвластна вся окружающая местность. Много птиц и зверей могло видеть нас с этой вершины. Не всем им можно доверять, а здесь есть и другие шпионы, более опасные.

Хоббиты с беспокойством взглянули на отдаленный холм. Сэм посмотрел вверх, на бледное небо, словно опасаясь увидеть парящего ястреба или орла со злобным зорким взглядом.

— Ты на меня такую тоску нагоняешь, Скороход! — сказал он.

— И что ты нам посоветуешь? — спросил Фродо.

— Я думаю… — медленно и не совсем уверенно ответил Скороход, — я думаю, что лучше всего двигаться прямо на восток, к тем холмам, а не к Пасмурной вершине. Там мы подойдем к тропе, которая ведет к ее подножию, и мы сможем подойти к ней с севера не так заметно. А там посмотрим.

Весь день они шли вперед, пока не наступил холодный ранний вечер. Земля стала суше, более пустынной, а с болот за ними тянулись клочья тумана. Раздавались крики и посвистывание птиц. Круглое красное солнце медленно опускалось в мглу, и вскоре наступила тишина. Хоббитам вспомнился неяркий солнечный закат, освещавший приветливые окна Бэг-Энда где-то вдали отсюда.

К концу дня на пути им попался ручей, стекающий с холмов и терявшийся где-то в болотных топях. Они шли вдоль его берега, пока не стемнело. Уже почти ночью они остановились на привал под низкорослыми ольхами на берегу ручья. Перед ними на фоне тусклого неба возвышались мрачные безлесные холмы. Этой ночью решили по очереди дежурить, а Скороход, как казалось, — тот и вовсе не спал. Луна прибывала, и в ранние ночные часы холодный серый свет лежал на земле.

На следующее утро они двинулись в путь сразу же после восхода солнца. Воздух был морозным, а небо — ясным и бледно-голубым.

Хоббиты чувствовали себя свежими и бодрыми, будто и не просыпались ночью, чтобы сменить друзей на страже. К тому же они уже привыкли шагать, и проделывали такие переходы, от которых в Уделе свалились бы с ног. Пиппин даже заявил, что Фродо теперь вдвойне хоббит, чем был раньше.

— Странно, — заметил Фродо, стягивая пояс, — если учесть, что от меня осталась лишь часть прежнего. Надеюсь, что дальше худеть не буду, а то вообще привидением стану!

— Не шути так! — неожиданно серьезно остановил его Скороход.

Холмы приближались. Они тянулись неровной грядой, то вздымаясь на тысячи футов, то спускаясь, пересеченные глубокими ущельями, откуда открывался путь на восток. На гребне хребта хоббиты иногда замечали что-то похожее на остатки серо-зеленых крепостных стен и рвов, а в ущельях были видны старые каменные укрепления. К ночи они достигли подножия западных склонов и разбили здесь лагерь. Было 5 октября. Уже прошло шесть дней, как они оставили Бри.

Наутро, впервые с тех пор, как они вышли из Четвуда, путники увидели тропу. Повернув направо, они двинулись по ней к югу. Тропа оказалась сложной и словно нарочно петляла по таким местам, где их труднее всего было заметить как с вершины холмов, так и с равнин на западе. Она взбиралась на крутые склоны и ныряла в лощины, а там, где проходила по относительно ровному месту, с обеих сторон громоздились огромные валуны и груды обломков скал, которые скрывали путешественников не хуже настоящей изгороди.

— Интересно, кто проложил эту тропу и для чего? — поинтересовался Мерри, когда они проходили по одному из ее участков, стены которого были сложены из необыкновенно больших и тесно пригнанных друг к другу камней. — Не уверен, что это мне нравится, это похоже на… Могильники. На Пасмурной вершине есть Курганы?

— Нет. Ни на Пасмурной вершине, ни на других холмах, — ответил Скороход. — Люди Запада не жили здесь, хотя в последние дни Северного королевства они защищали эти холмы от злой силы, пришедшей из Ангмара. Эта тропа была проложена, чтобы поддерживать укрепления вдоль стен. Но гораздо раньше, в первые дни Северного королевства, люди построили на Пасмурной вершине большую сторожевую башню. Они назвали ее Амон-Сул. Впоследствии ее сожгли и разрушили, и от нее осталось только каменное кольцо, наподобие старой короны на древней вершине холма. Но когда-то башня была высокой и прекрасной. Говорят, сам Эарендил стоял здесь, ожидая появления Гил-Галада с Запада в дни Последнего союза.

Хоббиты удивленно смотрели на Скорохода. Казалось, он так же хорошо знает древние сказания, как и дороги в дикой местности.

— А кто такой Гил-Галад? — спросил Мерри.

Скороход не ответил, погрузившись в свои думы. Внезапно тихо прозвучало:

Все обернулись с изумлением: это был голос Сэма.

— Дальше, — потребовал Мерри.

— Это все, что я знаю, — покраснев, ответил Сэм. — Я выучил это у господина Бильбо, когда еще мальчишкой был. Он часто рассказывал мне такие сказки. Господин Бильбо знал, как я любил слушать об эльфах. Он и читать меня научил. Очень большой грамотей был старый добрый господин Бильбо. И еще он стихи писал. Это он написал то, что я сейчас сказал.