Джоан Кэтлин Роулинг - Гарри Поттер (сборник 7 книг) (ЛП)

- За Арагога, - в один голос повторили Хагрид и Гарри.

И Слизнорт, и Хагрид основательно приложились к кружкам. Гарри же, чей путь по-прежнему озарял «Феликс Фелицис», знал, что пить не должен, и потому лишь притворился, будто сделал глоток, а после опустил кружку на стол.

- Знаете, он ведь у меня из яйца вылупился, - сумрачно начал Хагрид. - Такой махонький был. С собачку примерно, с пекинеса.

- Как мило, - сказал Слизнорт.

- В школе его держал, в чулане, пока…

Лицо Хагрида потемнело, и Гарри знал почему Том Реддл подстроил все так, что Хагрида обвинили в том, что он открыл Тайную комнату, и прогнали из школы. Слизнорт, похоже, Хагрида не слушал, он смотрел на потолок, с которого во множестве свисали медные кастрюли, а среди них - длинный моток шелковистых, ослепительно белых волос.

- Это, случаем, не волосы единорога, Хагрид?

- Ну да, - равнодушно откликнулся Хагрид. - Из хвостов ихних, они в Лесу за кусты зацепляются, их там полным-полно…

- Но, дорогой мой друг, известно ли вам, сколько они стоят?

- Да я из них повязки делаю, если какая тварь покалечится, - пожал плечами Хагрид. - Здорово помогает, такое, понимаете, сильное средство.

Слизнорт еще раз глотнул из кружки, теперь взгляд его обшаривал хижину с куда большим вниманием, отыскивая, насколько понимал Гарри, новые сокровища, которые можно было бы превратить в обильные запасы выдержанной в дубовых бочках медовухи, засахаренных ананасов и бархатных домашних курток. Затем он пополнил кружку Хагрида и свою собственную и принялся расспрашивать лесничего о существах, обитающих в Лесу, о том, как ему удается за всеми присматривать. Хагрид, на которого подействовало и вино, и лестное любопытство Слизнорта, перестал вытирать глаза и разговорился, с удовольствием описав особенности разведения лукотрусов.

Тут «Феликс Фелицис» словно подпихнул Гарри в бок, и он заметил, что вино, принесенное Слизнортом, быстро убывает. До сих пор Гарри еще ни разу не удавалось применить заклинание Подзаправки, не произнеся его вслух, но сама мысль, что сегодня это у него не получится, была просто смехотворной. И точно - Гарри лишь ухмыльнулся, когда, незаметно для Слизнорта с Хагридом (которые теперь пересказывали друг другу байки о контрабанде драконьих яиц) наставив под столом волшебную палочку на пустеющие бутылки, увидел, что они тут же начали пополняться вином.

Через час с небольшим Хагрид со Слизнортом затеяли произносить пышные тосты - за Хогвартс, за Дамблдора, за эльфийское вино и за…

- За Гарри Поттера! - взревел Хагрид и осушил едва ли не четырнадцатую по счету кружку, залив вином и бороду.

- Правильно! - воскликнул Слизнорт, у которого уже начинал заплетаться язык - За Парри Гроттера, Избранного Юношу, Который… короче, что-то в этом роде. - И тоже осушил свою кружку.

Хагрид вновь прослезился и заставил Слизнорта принять от него целый единорожий хвост. Слизнорт, упрятав хвост в карман, воскликнул:

- За дружбу! За щедрость! За волосы по десять галеонов штука!

А вскоре Хагрид со Слизнортом уже сидели бок о бок, обнявшись и распевая тягучую, грустную песню о кончине волшебника по имени Одо.

- Эх-х-х, до чего ж оно хорошо - молодым помереть, - пробормотал вдруг Хагрид, припадая к столу. Глаза его немного косили. Слизнорт между тем продолжал выводить припев. - И папа мой до срока, того… да и твои мама с папой, Гарри.

В уголках прищуренных глаз Хагрида снова накапливались крупные слезы, он вцепился в руку Гарри, потряс ее.

- Самые что ни на есть лучшие молодые волшебник с волшебницей, каких я знал… ужасное дело… ужасное…

Слизнорт жалобно пел:

- Ужасное, - проворчал Хагрид; его косматая голова опустилась на сложенные поверх стола руки, перекатилась на сторону, и Хагрид, мгновенно уснув, громко захрапел.

- Виноват, - икнув, произнес Слизнорт. - Ну не могу я мелодию выдержать, хоть ты меня режь.

- Хагрид говорил не о вашем пении, - негромко сказал Гарри. - Он говорил о смерти моих родителей.

- О, - отозвался Слизнорт, одолевая потребность рыгнуть. - О, да. Это и вправду было ужасно. Ужасно… ужасно…

Походило на то, что ему никак не удается найти хоть какие-то слова, и потому он снова пополнил кружки, свою и Гарри.

- Вы, наверное, не помните этого, Гарри? - неуклюже поинтересовался он.

- Нет. Когда они погибли, мне был всего год, - ответил Гарри, глядя на пламя свечи, подрагивавшее от тяжелого храпа Хагрида. - Правда, с тех пор я немало об этом узнал. Папа умер первым. Вам это известно?

- Мне нет, - глухо ответил Слизнорт.

- Волан-де-Морт убил его, а потом переступил через труп, подступая к маме, - сказал Гарри.

Слизнорт задрожал всем телом, но оторвать полный ужаса взгляд от лица Гарри был не в силах.

- Он велел маме убраться с дороги, - безжалостно продолжал Гарри. - Он сам говорил мне, что ей не было нужды умирать. Ему нужен был только я. Она могла бы спастись, убежать.

- О боже, - выдохнул Слизнорт. - Так она могла… она не должна была… какой кошмар…

- Да, кошмар, - произнес Гарри голосом, почти неотличимым от шепота. - И все же мама не сдвинулась с места. Папа был мертв, но она не хотела, чтобы погиб и я. Она умоляла Волан-де-Морта, но тот лишь расхохотался…

- Довольно! - воскликнул вдруг Слизнорт, поднимая перед собой трясущуюся ладонь. - Право же, дорогой мой мальчик, довольно. Я старый человек… я не хочу слышать… не хочу слышать…

- Я и забыл, - солгал Гарри, которого вел за собой «Феликс Фелицис». - Вы ведь любили ее, верно?

- Любил? - переспросил Слизнорт, и глаза его до краев наполнились слезами. - Я и вообразить себе не могу человека, который знал бы ее и не любил. Такая храбрая, такая веселая… Ничего ужаснее…

- И тем не менее сыну ее вы не помогли, - сказал Гарри. - Она отдала мне свою жизнь, а вы не хотите отдать даже воспоминание.

Хижину наполнял раскатистый храп Хагрида. Гарри неотрывно смотрел в полные слез глаза Слизнорта. И казалось, что преподаватель зельеварения уже не способен был отвести взгляд в сторону.

- Не говорите так, - прошептал он. - Дело не в том… Если бы это вам помогло, то конечно же… Но ведь они никакой службы сослужить не могут.

- Могут, - громко и отчетливо произнес Гарри. - Дамблдору нужна информация. Мне нужна информация.

Он знал, что под его ногами твердая почва: «Феликс» сказал ему, что поутру Слизнорт ни единого слова из их разговора не вспомнит. Гарри чуть наклонился вперед, глядя Слизнорту прямо в глаза.

- Я - Избранный. Я должен убить его. И мне нужна ваша память.

Слизнорт побледнел сильнее, покрытый потом лоб его блестел.