Сергей Шуба - Поиски мира

Парень усмехнулся.

– Я сам по себе.

– Врёшь!

Она заглянула в его тёмные глаза, и ей захотелось созорничать. Оцарапав ему стилетом кончик носа, дева сказала:

– А будешь врать, пажик, я отрежу тебе уши.

Он как будто ждал этого от неё – ловко сбив руку с оружием в сторону, свободной ладонью ударил прямо в солнечное сплетение, коленом по почкам и скинул Алвириан с себя.

Они торопливо поднялись и закружили друг напротив друга. Юноша достал квилон, дева хохотнула.

– Меч под ногами не мешается?

Он так яростно посмотрел на неё, что она отшатнулась.

– Хочешь, я возьму его и отрублю тебе руку?

– Попробуй.

Они сошлись, используя тычки и режущие удары, пытаясь ухватить друг друга за края одежды или заставить потерять равновесие. Дева, сама быстрая как змея, была вынуждена признать, что противник движется ничуть не медленнее её. И всё же она грациозно ускользнула от замаха, и, ткнув в открывшийся за локтем бок, поняла, что на парне кольчуга.

Он саданул её тыльной стороной кулака по лбу, сделал подсечку и наступил на кисть руки, понуждая бросить стилет.

– Ну, кто теперь отрежет мне ухо?

Алвириан посмотрела ему прямо в лицо. Высокие скулы, прямой нос, жестко очерченные губы привыкшего огрызаться волчонка и упрямый подбородок, коего ещё не касалось лезвие бритвы. А ещё он едва уловимо чем-то напоминал Торио, товарища её детских игр. Внезапно до шпионки дошло, что парень похож на анриакца, на одного из «забытых», о которых вскользь упоминал собирающий её в дорогу фактотум.

– Кто ты? – мягко спросила она.

Он на миг растерялся, но тут же встряхнул её левой рукой за ворот, уперев кинжал под подбородок.

– Я спрашиваю! Что ты делала в этом доме?

Он стоял неустойчиво, и Алвириан вновь улыбнулась ему.

– Ты пропорешь мне шею, пажик.

Черты его словно закаменели.

– Знаешь, что я спалил этот дом и убил его хозяина? Он умышлял против герцога, и мы приехали к нему. Думаешь, мне стоит оставить твои уши целыми?

Он снова дернул её и Алвириан вскрикнула.

– Так что говори, что ты делала там?

– Я… искала кое-что.

– Что же? – он выпустил её и протянул руку, беззастенчиво ощупывая грудь девы.

– Да, ты умеешь обращаться с женщинами.

Парень вспыхнул. Алвириан, вместо того чтобы ударить его по глазам, просто швырнула противника через себя и, подобрав свой стилет, встала.

Кисть её немного саднила.

– Мне совсем не хочется тебя убивать, – предупредила она.

– Да пошла ты!

Он вновь рассвирепел и потому легко попался на уловку с накидкой. Дева кольнула его в ягодицу, а потом поймала шею сгибом локтя.

– Пусти. Пусти свой квилон, пусти, – зашептала она ему на ухо. – И пояс с мечом отстегни. Ты славный малый, мы мирно разойдемся.

Он засопел, но сделал так, как приказала шпионка. Алвириан чувствовала, как тело юноши дрожит от напряжения и потому держала крепко.

– Будь у нас побольше времени, мы славно бы поболтали, я уверена. А пока просто скажи мне своё имя.

– Меня зовут Тахиос. А ты кто такая?

– Тахиос, как славно. Ты не похож на местных жителей. Что ты делаешь у герцога?

– Зачем тебе?

– А зачем ты спалил дом бедного старьёвщика?

К парню вдруг вернулась холодная невозмутимость.

– Ты не наша, я бы слышал о тебе. Ты приехала и искала этого Кесковита…

– Здесь я задаю вопросы, – напомнила дева, перекрыв Тахиосу доступ воздуха в лёгкие.

– Ты… можешь убить… меня…

– И убью, – согласилась Алвириан, усиливая хватку.

– Я… всё равно… не скажу… Танкред… будь ты…

Юноша задёргался и обмяк.

– Мне жаль. Может, встретимся в другой раз.

Дева наскоро обыскала лежащего без движения парня и пошла вниз по улице.

Тахиос очнулся медленно – будто выныривал из глубокой-глубокой ледяной бездны. Морозный воздух обжигал веки, сознание подсказало, что его пощадили, унизив, губы приоткрылись, судорожно глотнули, и сирота, закашлявшись, сел.

Он поспешно огляделся, борясь с приступами кашля, и увидел, как четверо фигур за несколько домов от него, у одной из которой был ослепительно сиявший факел, направляются в его сторону. Сморгнув несколько раз, Тахиос понял, что это стража, патрулирующая квартал.

– Эй вы! – прохрипел он. – Здесь была такая…

Громкий хохот прервал его.

– Была, щенок, была. Пощекотала она тебя, а?

А кто-то расчетливо добавил:

– Герцогский выкормыш.

Сирота наконец справился с собой, подобрал меч и кинжал и поднялся на ноги.

– Именем герцога – куда она побежала?

– Пошла, кобелёк, пошла. А тебе какое дело – догонять собрался что ли?

– Вы упустили воровку, – сказал он, зная, что за этим последует. Но обида от такого нелепого поражения подталкивала говорить ненужные слова.

– Воровку? Да? А нам она сказала другое.

– Сказала, что ты к блуду её склонял, приёмыш.

– Еле она тебя удержала.

И снова загоготали, здоровые, довольные.

– Куда она пошла? – упрямо повторил Тахиос.

– Да иди ты уже обратно к теплому камину, кобелек. Там и накручивай на свою зубочистку свиные ножки, сражайся с гончими за добавку, – уже грубо сказал тот, что был с факелом. – А то отволочем тебя к нашей милости, да попросим хороших плетей всыпать за то, что на девичью честь покушался. Что, служанки уже не дают?

– А ну, попробуй, – Тахиос обнажил меч. – Ты думаешь, я с девкой не мог совладать? Да? Отведи меня в замок. Один на один – отведи, ну.

Стоящий справа пытался удержать товарища, но тот с проклятием выдернул руку.

– Он сам сказал!

«Это тебе, Танкред, – с холодной ненавистью подумал сирота. – Тебе подарок. Никто не хочет слушать тебя, никто не хочет повиноваться твоему имени. И всё приходится делать мечом. Скажешь ли ты спасибо?»

Он напал первым, потому что был зол. Откуда взялась эта дева? Никогда он ещё не испытывал подобного унижения от женщины. И как легко она обвела вокруг пальца этих тупоголовых. Любители эля и свиных ребрышек с кислой капустой. Тахиос скользил слева от стражника, осыпая ударами его щит.

– Ну же! Локоть выше!

Каким я запомню его?

Воин с рычанием развернулся, целя в голову, сирота упал на одно колено и отрубил ему кисть руки. Всё как учили на тренировочном дворе, только вместо тяжелой деревяшки или тупого железа лёгкая, прочная, острая сталь. Тахиос стал привыкать к ней.

– Я говорю от лица герцога. Я, Тахиос из семьи Дрима Наорка, хочу знать, куда пошла та, что говорила с вами, там, на перекрёстке.

– В сторону Червоточин, – сквозь зубы сказал один из стражей, похожий лицом на того, что кричал сейчас, марая снег своей кровью. Потом он шагнул к юноше и склонился над ним. – Меня зовут Нарс. Я поквитаюсь с тобой за Сарри, запомни.

– Хорошо.

Тахиос отступил, посмотрел, как они суетятся около раненого товарища, и вдохнул полной грудью.