Сергей Шуба - Поиски мира

Прислушиваясь, он полежал ещё немного, но ничего кроме незнакомого пения птиц не услышал. «Это не может быть Анриак, – совершенно уверенно подумал сирота. – Куда же нас занесло?»

Размышляя, он услышал шум крыльев и увидел, как на подоконник сел ястреб. Увидя Тахиоса, птица пронзительно закричала, топорща перья. Крик был угрожающим, и юноша отвернулся, приготовившись свернуться в клубок, спрятав лицо в коленях, ибо больше ничего не оставалось.

Однако ястреба заметили, и снаружи раздался резкий свист. Крикнув ещё раз, ястреб сорвался с места, влетел в комнату, и, сделав вираж над юношей, вылетел в окно. «Повелители птиц. Дрим Наорк щедро наградил бы вас за службу».

Через некоторое время дверь с треском отворилась, и на пороге возник молодой прислужник старика. Зыркнув исподлобья, он вперевалку подошел к Тахиосу, отвязал его ногу от кольца, вделанного в пол и жестом приказал следовать за собой. Юноша красноречивым взглядом указал на руки, примотанные к бокам, но коротышка, фыркнув, вышел вон, оставив дверь открытой. С проклятиями Тахиос кое-как встал на колени, потом поднялся на ноги и, пригибаясь, вышел наружу.

Он попал на смотровую площадку – иначе это назвать было нельзя. Хижина стояла почти у вершины скалы, в нише, будто специально для этого сделанной. Камень защищал её от холодных северных ветров, ограда из колючих ветвей акации с шипами в ладонь служила надёжной преградой от хищников, а с обрыва на восточной стороне открывался вид на страну, в которую попали Тахиос и Малтефон.

Юноша, прищурившись, смотрел на извилистую реку, теряющуюся в густом лесном покрове, и никак не мог углядеть хотя бы одно крупное поселение.

Малтефон сидел на камне у самой пропасти, рядом с ним стоял седобородый знахарь, так его про себя окрестил сирота, (в отличие от «вора» с рваными ноздрями), и макушка его еле доставала до плеча послушника. На правой руке, вцепившись в кожаную рукавицу, у него сидел ястреб. Птица, казалось, всматривается в Малтефона, балансируя раскрытыми крыльями, и была готова в любой момент взлететь и вцепиться послушнику в лицо.

Малтефон заметил Тахиоса и повелительным жестом указал ему на незавершенный круг перед собою. Круг был начерчен белым песком. Юноша оглянулся, и «вор» довольно ощутимо толкнул его в спину.

– Ладно, – сказал Тахиос. – Я иду.

Он подумал о том, что если бы их хотели убить, то уже давно убили бы, но Малтефон тоже был жив-здоров, голова замотана, а сверху одета куполообразная плетёная шляпа, наверное, от солнца.

Шаркая ногами, Тахиос подошел к послушнику сбоку.

– Стань в круг, – процедил сквозь зубы Малтефон. – Так им будет спокойнее, и мы поговорим.

Сирота ещё раз посмотрел на старика и на ястреба, потом вошел в круг. Знахарь завершил его, высыпав песок из мешочка на поясе. Потом он склонил голову, словно отдавая дань уважения, и ушел, прихватив с собою помощника.

– Эй, – сказал Малтефону юноша. – А они не хотят развязать меня?

– Увы, нет, – произнес послушник и поморщился. – Мы для них существа иного мира, а потому опасны.

– Почему же тебя не заключили в круг? Нам даже раны перевязали.

– Погоди немного, я всё тебе расскажу. Они должны думать, что я твой хозяин – тогда твоя жизнь вне опасности. Увы, тебе придётся провести здесь ночь.

Тахиос удержался от вопроса и лишь глубоко вздохнул.

– Мы попали куда-то далеко на юг. Я был без сознания, потому не знаю, что нас вытолкнуло. Они – здешние колдуны – охурги. Старик великий лекарь – он вылечил меня, своим колдовством проникнув ко мне в душу и общаясь со мной. Я не могу этого объяснить, но его искусство истинная магия – дух этого старика подхватил мой и поднял его из глубин, где я пребывал. Он показал мне эту страну, мне кажется, это далеко за Икаонией, за Литуранской грядой, за горами Хэгвей… но я не уверен. Маги этого народа сторожат этот проход уже тысячи лет. Он служит для проверки молодых преемников, а так же они следят за тем, кто появляется, и по возможности пленяют «волшебных существ». Или убивают…

Тахиос усмехнулся и послушник замолчал. Потом продолжил, опираясь рукой о камень.

– Они приняли меня за демона, проигравшего в битве, а тебя за моего слугу. Старика зовут Лён'рас, он сразу увидел руны Чернокнижника на моей голове, несмотря на то, что тот содрал с меня кожу, говорит, они светились. Видя, что я без сознания, он заставил ученика – Ли'и-лэ'е исполнить обряд прямо там, в ущелье, несмотря на то, что местные духи могли воспротивиться.

– Ты же сказал, что старик вылечил тебя, – напомнил юноша.

– Да. Лён'рас вылечил мне рану на голове, увидел мою сущность, преображенную долгими годами обучения у магистра Раммаса, и удержал мой дух от беспамятства, что хуже смерти, но его преёмник блестяще сдал экзамен и обрел личного демона. Я – его личный демон. Он пленил меня в этом мире, он стёр руны, начертанные Фрольдом Паэном, он связал меня духовными узами…

– Это возможно? – перебил потрясённый Тахиос. – По виду это два сумасшедших собирателя трав, ютящихся на скале и приручающих птиц на продажу.

Малтефон печально улыбнулся.

– Дослушай, прошу. Тех, кто не является «волшебным существом», традиция велит делать кменами – безмолвными, послушными, безвольными рабами. Тебя как слугу ожидала такая участь, ибо у пленённого демона не может быть слуги, который поможет ему освободиться от уз. И тогда я сказал Лён'расу, что меня будет искать родня, и что лучше отпустить тебя, чтобы ты отнёс весть о том, что меня спасли от смерти и что я добровольно буду служить Ли'и-лэ'е, пока не истечет срок моего заточения, или тот не отпустит меня по доброй воле. Потому на рассвете, когда добрые силы наиболее сильны, Ли'и-лэ'е пройдет ещё одну, последнюю проверку, после которого получит титул охурга. Он сам откроет тебе проход, и ты покинешь эту землю, забрав с собой свои тёмные предметы – и мою одежду.

– Куда же он отправит меня? – спросил Тахиос, видя, что Малтефон замолчал.

– Он не войдёт с тобой. Тебя, опутанного веревками, привяжут к седлу, сунут в мешок на спине мою одежду, твой меч, и ты попадешь в междверье один.

Порыв горячего ветра толкнул юношу в грудь и он переступил с ноги на ногу.

– Это почти верная смерть. Всё равно, что шагнуть отсюда вниз.

Малтефон тоже посмотрел на простирающийся до самого горизонта лесной массив.

– Доверься коню. Мне кажется, он чует, где безопасно .

– Вроде вот этого места?

– Мы могли выскочить где угодно, – серьёзно сказал послушник. – В кромешной темноте на болоте, под толщей морских вод, где-нибудь на севере в заснеженных льдах. Двери были сделаны в незапамятные времена и не только кхайцы пользовались ими. Скорее они последние из тех, кто знал, как там ориентироваться. Животные же сторонятся земель, непригодных для жизни. Советую тебе думать о доме, как войдёшь. Может, тебя выбросит в ближайшей к нему двери …