Гейл Карсон Ливайн - Самая красивая

По-прежнему глядя в зеркальце, я протянула другую руку жамМу. Он взял ее. Мои волосы действительно были хтановые. О, какие они прекрасные!

Вскоре пришли Айори и Учу. Айори бросился ко мне, но сразу остановился. А Учу вскочил на кровать и облизал мне все лицо. При этом он так энергично размахивал хвостом, что кровать тряслась.

– Ты в порядке? Учу, назад!

Но пес продолжал стоять на мне, жарко дыша и размахивая хвостом.

Я протянула руку и почесала ему шею.

– Все хорошо.

Айори присел на кровать и осторожно взял мою руку, словно она стеклянная.

жамМ, стоявший у изголовья, сказал:

– Она вне опасности, принц Айори, хотя все еще слаба. – И спросил: – Ты проголодалась, девушка азаХ?

Я кивнула.

– Я принесу поесть. Потом сможем поговорить. – И тактичный гном вышел из пещеры.

Айори нежно обнял меня и пробормотал, уткнувшись в мои волосы:

– Ты снова выглядишь как прежде. Я рад. – Он поцеловал меня в лоб, нос и губы. – Я думал, ты умерла. – Он погладил мою щеку. – Пока я тебя искал, из замка пришло известие о твоей гибели.

– Мы послали гонца рассказать тебе правду.

– Я винил себя. Если бы я поверил тебе, если бы встал на твою защиту, ты не оказалась бы в тюрьме и не пришлось бы потом оттуда удирать.

От него пахло солнцем.

– Я отправился к Уйю, чтобы узнать о твоей смерти. Он увидел, как я горюю, и рассказал правду. Когда мы с Учу сюда пришли, я снова подумал, что ты мертва.

Я его поцеловала. Учу лаял и размахивал хвостом. А принц обнял меня и замурлыкал мелодию, которую я пела после нашего первого поцелуя. Я прижалась щекой к его плечу. Дважды открывала рот, собираясь рассказать про Иви и Уйю. Дважды его закрывала. Слишком блаженная была минута, чтобы ее прерывать. Учу свернулся калачиком рядом с нами. Мне хотелось, чтобы этот миг длился целую вечность.

Вернулся жамМ с едой. Мы разжали объятия. Айори принес стул и поставил рядом со стулом жамМа у моей кровати.

– Айори, королева… – начала я.

– Сначала ты должна поесть. – жамМ опустил поднос мне на колени. – Принц Айори, я и вам принес тарелку с пастернаком и картофелем, а для себя – любимое блюдо девушки азаХ, корни дерева.

Я засмеялась, гримасничая, и принялась за овощи. Проглотив кусочек или два, я все-таки сказала:

– Спасибо, что спас меня, Айори.

– Это все Учу, – сказал принц. – Мы с вайдиайХом жамМом думали, что ты мертва, но Учу залаял.

Я не поняла, о чем он, и принц объяснил:

– Пес побывал в стычках с великанами. Теперь он поскуливает над мертвыми, но, если человек ранен, он лает.

Я погладила псу ушки, а тот прижался ко мне головой и с тоской посмотрел в мою тарелку. Айори достал из кармана угощение и подсунул псу.

В конце трапезы жамМ заявил:

– Принц Айори, девушка азаХ утверждает, что в вашем замке творятся жуткие вещи. Откуда тебе это известно, девушка азаХ?

Я объяснила, каким образом Иви превратилась в гнома. Потом рассказала им про перелет в зеркало, про Скулни, про возвращение Иви и уничтожение зеркала. В конце я добавила:

– Я опасаюсь за Уйю.

– Утром я вернусь в Онтио, – сказал принц. – вайдиайХ жамМ, надеюсь, Эзе теперь ничего не грозит, если она останется здесь?

– Абсолютно… – ответил жамМ.

– Я тоже поеду, – пропела я, – может быть, пригожусь.

Я лучше кого-нибудь знала Иви.

– Девушка азаХ, не уезжай, – оглушительно пробасил жамМ.

– Слишком опасно, – пропел Айори. – Тебя снова посадят в тюрьму, а королева вообще хочет твоей смерти.

– Если ты не возьмешь меня с собой, – пропела я, – все равно убегу и последую за тобой пешком.

Они заспорили со мной, выдвигая много весомых доводов.

– Король пошел на поправку, – сказала я. – Скоро он сумеет рассмотреть в суде мое дело. Я с радостью отдам свою судьбу в его руки. Если королевский совет захочет отправить меня обратно в тюрьму до суда, я не стану возражать и убегать тоже не стану.

Они сдались, и Айори нас покинул. Последние несколько минут он ерзал на стуле, потому что пещера давила на него.

А утром лекарь гномов объявил, что я достаточно окрепла для путешествия. Я по-прежнему была слаба, но не стала об этом никому рассказывать.

жамМ прошел со мной к выходу из пещеры, где Айори и Учу уже ждали нас с шестью гномами и девятью лошадьми. Я заморгала на солнце. Ведь я не выходила из пещеры – если не считать моего призрака – целых семь недель. жамМ сказал, что он с остальными гномами проедет с нами первый день.

– Ну а после, думаю, вам уже будут не страшны никакие великаны.

Мы сели на лошадей и отправились в путь. Учу держался близко, не отставал. Айори сказал, что так будет, пока пес чует великанов. Гномы почему-то стали шумными и веселыми, все время шутили на своем языке и громко хохотали. жамМ в моем присутствии никогда так не горланил. Мы с Айори тревожно переглянулись. Любой великан в радиусе пяти миль мог бы нас услышать.

жамМ увидел наши лица и тихонько пояснил, пока остальные болтали:

– Девушка азаХ и принц Айори, мы всегда так себя ведем, когда поблизости великаны. Стараемся, чтобы они нас услышали. Взрослые гномы слишком жесткие для них. Они ломают о нас зубы. И если услышат наши голоса – близко не подходят.

– Если им не нравится вас есть, – прошептала я, – почему вас заботит, чтобы они вас не нашли?

– Они все равно остаются настойчивыми и опасными. – Он кивнул, указывая на своих спутников, и улыбнулся: – Уверяю вас, нам вовсе не по нутру такое громкое веселье.

Нелегко определить, что шутки произносятся через силу, если они звучат на незнакомом языке, но теперь я обратила внимание, что гномы хмурятся, когда хохочут. Двое так сильно старались, что даже окосели.

Стоял жаркий летний день. Солнце пекло немилосердно. И все же как это было здорово – оказаться на открытом воздухе. Я-то думала, что уже никогда не увижу неба, не проедусь по красивым местам, не сделаю глотка чистого воздуха.

Никаких признаков присутствия великанов мы не заметили. К полудню я устала, но заставила себя сидеть прямо и терпеть. Я вспоминала песни и старалась не думать, хотя кое-какие мысли все же приходили. Если все пройдет хорошо, как мы и надеемся, – если Уйю не пострадает, а королевский совет убедится, что я не совершала никакого преступления, – Иви все равно останется королевой. И не знаю, найдется ли где-нибудь место в замке или в целой Айорте, где я буду чувствовать себя в безопасности.

В сумерках мы переправились через ручей, и жамМ объявил, что теперь нам ничего не грозит. Мы разбили лагерь, а утром гномы уехали. Я тихонечко спела жамМу прощальную песню. Накануне я допоздна мысленно ее сочиняла.