Сурен Цормудян - Кровь королей

Он схватил ее кулачки, тут же утонувшие в его ладонях.

– Позволь мне все объяснить, дитя…

– Так объясняй же, будь ты проклят! – совсем разрыдалась принцесса.

– Элисса, прошу…

– Не проси, а объясняй!

– На нас устроили засаду. Хлодвиг погиб в неравном бою. Мы дрались как одержимые, им было нас не одолеть. Но они отняли жизнь у короля. И я до конца своих дней буду винить себя за то, что убили его, а не меня. Он был для меня не только королем. Он словно брат мне.

– Кто это сделал, Нэй? – Полные слез глаза впились в его лицо. – Он же был так добр ко всем… Кому это было нужно?

– Молчаливые мангусы. Помните истории о зачарованных, волей которых завладели колдуны, о людях без души?

– Слышала… Но откуда они здесь? Вы же не на Мамонтовом острове были, Нэй…

– Это заговор. Когда я вернулся во дворец, то обнаружил, что место вашего отца занял самозванец.

– Что?..

– Дайте мне договорить, прошу вас.

Вэйлорд вдруг смолк, словно начисто забыл, о чем рассказывал. Он уставился на огонь. Но молчание длилось недолго.

– Ему пособничают многие.

– Как это понимать?

– А понимать это, ваше высочество, следует как измену. И изменники повинны в гибели Хлодвига.

– Кто?!

– Барон Глендауэр, лорд Тандервойс… И подозреваю, это далеко не все. Это лишь те, кто после возвращения заточил меня в темницу. Из которой я бежал.

– О боги, Нэй! А что с матушкой?! Или ее ты тоже увел?

Элисса завертела головой в надежде увидеть поблизости королеву.

– Послушай, родное сердце…

– Что?..

– Элисса…

– Они убили ее?!

– Нет-нет! Что ты! Она жива и здорова! Просто…

– Что? Что тогда?

– Она с ними, Элисса.

Принцесса отшатнулась, едва не ступив в костер. Каким-то чудом пламя не перекинулось на шерстяной плед, свисавший с плеч девушки.

– Ты что говоришь, волк?

– Я говорю, что она была с ними. И потакала поддельному королю, зная, кто он на самом деле.

– Ты лжец! Вэйлорд, ты проклятый лжец!

Элисса влепила ему пощечину.

– Да выслушай же ты меня до конца, глупое создание! – не выдержав, рявкнул Нэйрос. – Наверное, ее принудили. Наверное, она потворствует заговорщикам из-за страха за твою жизнь! Да и за свою. Но теперь я увел тебя оттуда! Ты должна спрятаться в Арпелии, в обители прислужниц богини милосердия! Потом я вернусь в столицу и разберусь со всем этим! Пущу изменникам кровь! Как Глендауэру.

– Глендауэру?

– Да. – Вэйлорд небрежно махнул рукой. – Я его убил.

– Боги праведные… Нэй, ведь ты говоришь о моей матери, а сам сомневаешься… Ты говоришь – наверное… Наверное?! А как иначе, Нэй? Я же ее дочь! И они убили моего отца!

– Да нет, – буркнул Вэйлорд.

И тут же зажмурился от досады. Этого точно говорить не следовало. Хотя лучше не цедить правду по капле, а выложить все сразу.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Элисса, королева Анриетта не твоя мать. Равно как король Хлодвиг не твой отец.

– Ты обезумел, волчара?! – взвизгнула принцесса. – Что за невообразимую ересь ты несешь?!

– Ты действительно принцесса. И в твоих жилах действительно течет кровь великой династии Эверретов. Но твой отец на самом деле принц Горан, павший в бою на Мамонтовом острове незадолго до твоего рождения. Он по старшинству должен был быть королем. Но он погиб, и честь выпала Хлодвигу. Твоя мать – жена Горана, Миранда из дома Галиганов. Она умерла родами. Тебя едва смогли спасти. Хлодвиг считал, что несправедливо лишать тебя титула принцессы. Ты и Леон родились почти в одно время. Потому что перед походом на остров король Дэсмонд приказал сыновьям возлечь с женами и зачать наследников на тот случай, если смерть возьмет их в бою или в плавании. Хлодвига ради этого женили наспех на Анриетте из дома Кессаритов.

Вэйлорд снова мрачно взглянул на огонь.

– Словом, Хлодвиг объявил, что у его супруги родилась двойня. Ты стала дочерью Хлодвига, и очень немногие знают правду. Но Хлодвиг и Анриетта любили тебя как родную. Если бы не это удочерение, тебе выбрали бы мужа еще в младенчестве. И отдали бы его дому на попечение. И ты, едва созрев, вышла бы замуж, хотела бы того или нет. Хлодвиг желал тебе лучшей доли.

– Замолчи, – хрипло проговорила принцесса. – Довольно…

– Элисса…

– Ни слова больше. – Она развернулась и побрела к лежащему дереву. – Я больше не хочу, чтобы ты говорил.

Она села на дерево, укуталась в плед, и вскоре послышались рыдания.

Сумерки сгущались, и надо было успеть запастись дровами на ночь. Огонь был необходим, чтобы приготовить пищу, не замерзнуть и отпугнуть диких зверей. А еще Вэйлорд решил какое-то время держаться подальше от принцессы. Надо было найти слова утешения для бедной девочки, получившей страшный удар. Опальный десница угрюмо бродил вокруг стоянки и подбирал коряги, то и дело бросая взгляд в сторону костра, где сидела наедине со своим горем Элисса.

Плакала она долго, и слезы невинной девы разрывали очерствевшее с годами сердце старого волка. Значит, не настолько оно очерствело…

Посмотрев в очередной раз, Вэйлорд обнаружил, что принцессы у костра нет. Он вгляделся в сумерки, и вскоре тревога отступила. Девушка стояла возле лошади и гладила ее по гриве.

«Ей сейчас трудно быть одной, – подумал опальный десница. – Вот к живому существу и потянуло. Ей нужен верный друг, надежная опора».

Он было пошел к ней, как вдруг до слуха дошли тревожные звуки. Вэйлорд замер и прислушался. Да, он не ошибся. Приближающийся топот копыт и фырканье лошади. И шелест травы. Нэй бросил собранный хворост и выхватил из-за пояса гладиус.

Лошадь все приближалась, и вскоре стало ясно, что она не одна, а с человеком в седле.

– Большая удача, волчий лорд, что мне удалось тебя выследить! – услышал Нэйрос знакомый громкий голос и вслед за ним лязг вынимаемого из ножен меча.

Плененный клир-хранитель Гретанвудской цитадели вестников Деранс Ментан работал усердно. Доводы Олвина Тоота оказались весьма убедительными. Клир проверял свой перевод тайнописи колдунов. Проверял тщательно. Олвин ждал подвоха от пленника, а потому всматривался в каждое слово. Попутно вестник и сам осваивал тайнопись, и никаких изъянов в переводе пока не заметил. А главное, сумел наконец собрать магнетитовый стоунхендж в чаше. Установить бруски было не так сложно, как казалось поначалу. Стоило поставить брусок нужной гранью в нужную сторону, и бруски прекращали притягивать или отталкивать друг друга.

Итак, чаша собрана. «Письменный столик» Олвин изготовил сам – по рисункам. Благо ничего сложного тут не было. Предмет действительно напоминал небольшой стол. Четыре деревянные ножки, столешница из тонкой дощечки, покрытой с обеих сторон воском. Под ней и устанавливалась чаша. Дело оставалось за малым – добыть магнетитовый стилус и драконью ртуть.