Эрлик в тумане

Братья хоть и были заняты разговором с Ганзоригом, но услышали её слова. Франц обратился к капитану Ормонду, тот взглянул на своего помощника с Кеплером на руках, и по его команде люди начали выстраиваться в импровизированную очередь.

Первыми корабль покинули люди Ормонда. После них в переливающийся круг ступил Юхан, затем Вайдиц. К границе портала приблизилась Ева, и в эту секунду Кеплер вдруг извернулся и с воплем вонзил когти в лицо помощника капитана. Тот вскрикнул, Ева обернулась, и радужные переливы портала начали гаснуть. Выход закрылся.

«Грифон» скрежетал и гудел. Приборы были отключены, температура на корабле быстро падала. В тусклом свете аварийного освещения Саар казалось, что на лицах близнецов блуждают слабые улыбки. Где сейчас их фамилиар?

— Можно было просто сказать, — наконец, произнёс капитан Ормонд, обращаясь к Кеплеру. Кот уже успокоился. Из царапин на щеке помощника сочилась кровь.

Смятенная Ева протянула руки, и он передал ей кота. Саар наблюдала за ними до тех пор, пока не осознала, что взгляды оставшихся теперь обращены к ней. Она вздохнула.

— Я попробую, — ответила она на их немой вопрос. — Но вам придётся выйти на палубу.

Близнецы молчали, и Саар посмотрела на Еву.

— У вас найдётся ещё лекарство?

— Конечно. Я сейчас приготовлю.

— Секунду! — Кан ухватил Саар под локоть, словно она уже собиралась наверх. — Даже если ты снова откроешь «Эрлик», сможешь сделать мост и удержать его, пока они будут по нему идти, как ты сама попадёшь на корабль?

— Это не твоя забота! — Саар попыталась стряхнуть с себя его руки. — Предлагаешь нам всем здесь оставаться?

— Чёрта с два! — Он развернул её лицом к себе. — Тебе отсюда не выбраться! Да что я говорю, ты вообще не проложишь этот мост! Посмотри на себя, ты же едва стоишь!

— А кому ещё этим заниматься? — Как ни слаба была Саар, сомнения в её способностях придали ей сил. — Я здесь именно для этого, это моя работа! И хватит мне перечить, Кан. У нас и так мало времени, а ты меня задерживаешь. По кораблю скоро будет не пройти, так что убери руки и дай мне заняться делом.

Кан действительно отпустил её, но не остался рядом, а подошёл к месту, где был портал.

— Стой, — сказал он Еве, собравшейся за стимулятором. — Это не понадобится.

Саар открыла рот, чтобы возразить упрямому оборотню, но в следующий миг её сковал холод.

По сравнению с ним прежняя температура казалась температурой комфорта. Стены покрывались инеем. Дышать стало больно. Саар казалось, что с каждым вдохом в лёгкие попадает всё меньше кислорода.

А потом с её глаз спала пелена. Аппаратная преображалась. Всё в ней неуловимо менялось. С предметов исчезали привычные покровы, которыми человеческий мозг маскировал настоящее. Потолок испещряли ледяные узоры, наросшие на концентрические круги грибка. В углах аппаратной иней покрывал сплетения причудливых нитей, похожих на толстую паутину. Она посмотрела на людей, и её охватил ужас.

«Вот она, — подумала Саар. — Вот здешняя реальность».

Даже те, кто побывал в камере восстановления, не были похожи на себя. От здоровых, крепких людей, садившихся на борт «Грифона» четыре месяца назад, не осталось и следа. Одни болезненно обрюзгли, как капитан Ормонд, походивший теперь на печальную гусеницу с обвисшими, изрытыми оспинами щеками. Другие, как Ева, превратились в тощих созданий с вылезшими волосами и белой, как у альбиносов, кожей. Никто не стоял прямо. Лица были усталыми и несчастными, глаза скрывались в чёрных тенях, погрузившись глубоко в череп.

Саар перевела взгляд на близнецов. Старая одежда висела на их костлявых плечах. Татуировки Джулиуса превратились в бесформенные тёмные пятна. Сам он походил на оголодавшего грифа. Волосы Франца выпали, кожу покрывали келоидные рубцы. В тусклом свете его рука на подлокотнике казалась обугленной.

Люди рассматривали друг друга, и на их лицах Саар замечала болезненное удивление, но не тому, во что их превратила аномалия, а тому, что они внезапно смогли это увидеть.

И был тот, кто им в этом помог. Раскрыв перед ними реальность, он раскрыл и себя.

Там, где минуту назад стоял оборотень, теперь была тень. Изгибаясь, тень доставала до потолка; существо было слишком высоким, чтобы стоять, не наклоняясь. Неверный свет редких ламп выхватывал серую грубую кожу и вертикальные выросты за спиной. Существо присело, и Саар увидела круглые чёрные глаза на безволосой гладкой голове.

Она знала, кто это. Пхуг, ископаемый вампир. Древнее племя, ушедшее под землю, туда, куда никогда не доберутся люди. Народ Саар знал их и предостерегал своих детей. Иногда пхуги их воровали.

— Фаннар, — негромко произнёс Джулиус в наступившей тишине. — Это честь для нас.

Тот, кого близнец назвал Фаннаром, чуть шевельнулся, и на его лицо упал тусклый свет ламп.

— Значит, он это имел в виду, когда говорил, что мы поймём, если ты решишь с нами пообщаться? — спросил Франц.

— Разумеется, нет, — ответил пхуг. Его низкий голос был неожиданно приятным на слух. — Нет нужды в полной трансформации. Я могу овладеть его телом в любой момент. Но аномалия трансформировала нас спонтанно… как, впрочем, и всех вас. — Он небрежно повёл рукой.

Саар вспомнила свой кошмар, когда Кан впервые напал на неё. Если бы она могла умереть, как обычные люди, сейчас было бы самое подходящее время.

— То есть с какого-то момента это был ты, — сказал Джулиус. — Мы надеялись с тобой поговорить.

— Вы всегда говорили со мной , разве нет? Просто мне было нечего сказать. До сих пор.

Фаннар опустился на четвереньки, став вдруг более естественным, и подошёл к лифту. Его огромные крылья чуть не задели Еву с замершим на её руках Кеплером, но она даже не шевельнулась.

— Я симбионт Кана, — продолжил пхуг. — Большую часть времени он неплохо справлялся. Если было слишком сложно, я мог взять управление на себя, и это не предполагало трансформации. Его тело прекрасно годилось для земных задач. Но не для этой. Даже если бы аномалия ничего не сделала, нам всё равно бы пришлось. — Он полуобернулся. — Прости, Саар. Мы оба сожалеем.

Пхуг с шумом распахнул крылья; их концы упёрлись в стены и потолок. Внезапно корабль начал дрожать, и Саар ухватилась за край стола. Пхуг ударил крыльями в стены, и «Грифон» раскрылся, как консервная банка. Верх его носовой части разошёлся во все стороны, словно распустившийся бутон. Саар увидела недалёкую вершину, на которую наматывалась жидкость и улетала в небеса, оранжевое зарево от горизонта до горизонта, кубы, шары, струны и арки, медленно перетекавшие друг в друга, иллюзорные формы, бесконечный ледяной туман, который освещал непрошеных гостей на изнанке вселенной.