MarInk - Жизнь в зеленом цвете - 7

- От тебя ему понравится всё, что угодно, от дырявого велосипедного колеса до обёртки от шоколадной лягушки.

- Только последняя сволочь подарила бы ему дырявое колесо, - Гарри снял очки и потёр виски. - Он как посмотрит своими серыми глазищами, точь-в-точь как у Седрика - и я начинаю таять, как мороженое.

- Стало быть, ты планируешь подарить обёртку от лягушки?

- Будешь таким злоязыким - сам получишь обёртку, - Гарри коснулся кончиками пальцев мягких прядей на макушке Фреда.

Где-то снаружи занимался серый зимний рассвет. От одной этой мысли Гарри начинал чувствовать себя в несколько раз более сонным, чем раньше; по правде говоря, он охотно проспал бы весь грядущий праздник, не заморачиваясь по поводу подарков или ещё чего-нибудь.

Но оставить без подарка брата Седрика… на это Гарри решительно не был способен, тем паче, что о подарках для всех остальных малышей он уже позаботился.

- Фредди, Джорджи, как вы делали ту игрушку-меня, «Гарри Поттер, идентичный настоящему»?

- Это несложно, надо только немного определённых исходных материалов и фантазии касательно Трансфигурации, - Джордж подавил зевок. - А ты хочешь подарить Кевину себя?

- Я у него и так уже есть, - отмахнулся Гарри. - Вот если бы подарить ему того, кого уже нет…

Близнецы, сменив позы, молча смотрели на Гарри снизу вверх, и у него возникло то нередкое заставлявшее слегка нервничать чувство, что близнецы видят его насквозь, как стеклянного; не то, чтобы ему было неприятно - ведь это были Фред и Джордж, а не кто-нибудь - но порой ему очень хотелось знать, что же они в нём такое видят.

- Ты уверен?

- Я ни в чём не уверен, - признался Гарри. - Мне даже кажется, что разумнее было бы подарить ему что-нибудь нейтральное. Но мне очень хочется подарить ему Седрика.

- А если он тебя неправильно поймёт?..

Гарри беспомощно пожал плечами.

- Я не знаю. Честно, не знаю.

Близнецы поднялись на ноги и одновременно протянули Гарри руки.

- Пойдём. Надо найти где-нибудь бумагу, стекло и кое-какие травы…

* * *

Гарри выныривал из сна медленно, неохотно; тяжёлые веки словно намертво слиплись друг с другом, волосы приклеились ко лбу противной испариной - сон был нехорошим, но Гарри не мог вспомнить, что именно видел. Горячие ладони и звонкий голос не сдавались, настойчиво будили его; и Гарри распахнул глаза.

- Ну наконец-то, я уж думал, ты никогда не проснёшься! - бодро поприветствовал его Кевин. Хрупкая шея выглядывала из полурасстёгнутого ворота мантии, каштановые волосы растрепались. - Счастливого Рождества!

- И тебе того же, - Гарри потянулся и нашарил на тумбочке очки. - Ох, и чего тебе не спится?

- Я бы мог спросить, - ядовито ответствовал Кевин, - чем ты занимался прошлой ночью, если к половине одиннадцатого утра не успел выспаться, но, поскольку близнецы тоже ещё дрыхнут, то я даже не буду интересоваться.

Гарри ощутил, как к щекам приливает жаркая кровь; до сих пор в разговорах с Кевином тема телесной любви затрагивалась крайне редко, поскольку про пестики и тычинки Кевину объяснять не надо было, а для чего-то более подробного он был слишком мал. И таких шуток Гарри от Кевина не слышал ни разу, так что даже не знал теперь, как отреагировать.

- Хорошо же ты обо мне думаешь…

- Очень даже хорошо, - Кевин сел на край кровати, сгорбившись. - Всю ночь напролёт, подумать только!..

- Кевин… - Гарри расстроенно прикусил губу. - Что не так?

- Всё так, - мотнул головой Кевин; по мнению Гарри - чересчур быстро. - Рождество, все веселятся, ёлки-подарки… всё отлично.

- Я не забыл о тебе, - с облегчением сказал Гарри, поняв, в чём дело. - Я просто хотел сам отдать тебе мой подарок.

- У тебя есть для меня подарок? - Кевин был искренне удивлён. - А дядя Амос и тётя Сесилия в прошлый раз забыли, вспомнили о Рождестве через несколько дней, когда на календарь посмотрели…

Гарри мысленно пожелал чете Диггори удариться дурными головами обо что-нибудь твёрдое и излечить тем самым свою забывчивость и обнял Кевина.

- У меня пока нет склероза, - шутка была неловкой, но всё лучше, чем молчать. - Сейчас подарю… Accio коробка!

Яркая коробка из цветной бумаги, перевязанная лентами гриффиндорских цветов, влетела Гарри в руки.

- С Рождеством тебя, - Гарри улыбнулся, глядя, как на щеках Кевина от улыбки появляются ямочки.

Лицо Седрика Гарри трансфигурировал сам; близнецы почти не помнили умершего два года назад хаффлпаффского ловца, а чтобы сделать куклу, надо было чётко представлять себе, что именно хочешь сделать, и не словами - «высокие скулы, римский нос, прямой подбородок» - а цельной картинкой. Но и Гарри, если честно, не мог бы поручиться, что отчётливо помнил лицо Седрика; с сентября лицо старшего Диггори уверенно вытеснялось из памяти лицом младшего - очень похожим, почти точно таким же лицом, только моложе и беззащитней. Седрик вообще, кажется, не ведал, что такое беззащитность; даже мёртвым, поверженным, он не был беспомощен. Кевин же состоял практически из одной только неуверенности и ощущения собственной ненужности… как сам Гарри когда-то. Гарри пытался представить себе Кевина счастливым - по-настоящему счастливым, таким, чтобы в глубине тёмно-серых глаз не таился страх потерять то немногое, что у него было - и не мог.

- Кто это?.. - Кевин внимательно рассматривал игрушку, хмуря лоб.

- Разве не узнаёшь? - рассмеялся Гарри.

- Не узнаю, - неожиданно жёстко сказал Кевин и посмотрел Гарри в глаза. - Это Седрик или я? Между нами, кстати говоря, есть разница…

- Разумеется, есть, - в замешательстве подтвердил Гарри. - Это Седрик, видишь? Вот родинка на виске…

- У Седрика не было родинки на виске, - спокойно сказал Кевин; сжимавшие игрушку пальцы побелели. - У меня есть такая родинка, а у Седрика не было. Я столько смотрел на его колдографии, когда он погиб, что выучил наизусть его всего. У него были волосы короче, чем у меня… и у этой куклы… и никогда не было родинки на виске.

Гарри в замешательстве взглянул на безмятежное красивое лицо куклы. Может ли быть, что внешность Кевина и внешность Седрика окончательно перемешались у него в голове, став чем-то единым, не тем и не другим?

- Правда?

- Правда, - Кевин неловко сунул куклу в карман. - И… я… я не Седрик, чёрт побери!

- Я знаю, что ты не Седрик…

- Нет, не знаешь! - Кевин вскочил с кровати. - Ты даже не можешь различить наши лица! Ты Фреда и Джорджа различаешь запросто, а меня и Седрика не можешь! И ты вечно о нём думаешь, когда со мной разговариваешь!..

- А о ком мне думать? - возразил Гарри резче, чем собирался. - О Вольдеморте, что ли?

- А как насчёт меня, а? - глаза Кевина сузились. - И ведь ни с кем из первокурсников ты не сошёлся так, как со мной… потому что никто из них не похож на Седрика, как я!