Алексадр Золотая Грива 2

Очнулся оттого, что по лицу больно стучат холодные, мокрые пальцы. Болезненно бьёт по векам, словно неведомый злодей хочет выбить глаза. Суматошно машет руками, отгоняя неизвестного, вскакивает. Дико оглядывается - вокруг ни души. Оглушительно гремит над головой, ослепительная белая молния распарывает чёрное нёбо напополам, словно предупреждая - уходи, пока не поздно. Пошатываясь, сквозь красные круги в глазах, бежит прочь. Вбегает в дом. Шрам храпит так, словно хочет распугать всю нечистую силу в лесу. Александру едва хватает сил сбросить пудовые сапоги. Падает на лавку и мгновенно засыпает.

Рассветную тишину режет напополам истошный вопль. Кто-то кричит изо всех сил, словно режут живьём на куски. Крик бьётся между бревенчатых стен, врывается в распахнутые окна. Люди вскакивают, ничего не понимая. Осторожные бросаются к маленьким, подслеповатым окошкам. Что посмелее хватаются за оружие. Одеваясь на бегу, выскакивают на улицу. Ошеломлённо оглядываются, пытаясь понять, что произошло. Очень скоро на центральной площади собирается громадная толпа. Крики стихают. Над площадью иногда проносится короткий, как вздох, всхлип и опять тишина. Люди молча смотрят на столб Велеса, не в силах осознать случившегося. Гигантский, в три обхвата, идол расколот надвое, словно неведомый великан ударил секирой. От вершины остались дымящиеся головешки, туловище безобразно разодрано пополам. Левая часть угрожающе наклонилась и вот-вот рухнет. Вокруг идола земля усыпана обгорелыми щепками, страшно чернеет сгоревшая трава. Расталкивая народ, к остаткам столба Велеса приближаются волхвы. Князь Костогрыз обходит пожарище вокруг, словно не решаясь приблизится. Волхвы беспомощно разводят руки. Слабый ветер треплет клочья седых волос. Длинные пряди колышутся, словно космы старой паутины. Александр подходит последним. Останавливается возле Шрама. Сердце колотится так, что едва не выламывает рёбра. Ещё не совсем понимает происшедшее, но предчувствие просто кричит о невероятной удаче.

- Ну, чего тут, воевода? - спрашивает как ни в чём ни бывало.

- Да вот, - зевая во всю пасть, отвечает Шрам, - молния в столб попала. Вчерась гроза была, молнии так и сверкали. Одна, может две прямо в маковку Велесу долбанули. Да так, что одни головешки остались. Какая-то дура встала ни свет ни заря, увидала и давай орать ... А-а-у-у! - зевнул воевода с волчьим подвыванием.

- Да-а, дела! - изобразил удивление Александр, - только ты, воевода, много не зевай. Собери дружинников да приготовь к бою. Чую, драка будет нешуточной.

Шрам поспешно захлопывает пасть. Поворачивается всём телом. Карие выпуклые глаза с прищуром смотрят в лицо Александру.

- Чего это деревляне драться начнут? Эка невидаль, молния в болвана попала. Поставят нового. Или ты чего знаешь? А где твой меч, вояка?

- Не твоё дело, - быстрым шёпотом отвечает Александр, - за войском следи, а я без твоих забот обойдусь. Если хочешь остаться в живых и похвалу князя заслужить, делай, как сказано.

Скорым шагом уходит. Шрам надувается от злости, усы угрожающе топорщатся. Хотел было догнать наглого выскочку да надавать по роже, но тут заметил, что воины Костогрыза при полном вооружении собираются в сторонке. Всеобщее внимание сосредоточено на останках столба Велеса, на воинов не обращают внимания. Но не просто же так Костогрыз приказал собраться как на битву?

- Ну, погоди у меня, Грива ... - ворчит воевода.

Александр вбегает в избу, торопливо хватает доспехи. От волнения пальцы срываются с застёжек, обдирает руку об острый угол. Чертыхаясь, прилаживает всё части брони. Руки привычно закидывают за спину меч.

- Вот чёрт! - ругается сквозь зубы. Отшвыривает пустые ножны. Бежит в княжеский терем. У массивной резной двери стоит вчерашний страж в медвежьей шкуре. На ходу бросает ему золотой, произносит:

- По приказу князя!

Увалень в шкуре ещё растерянно хлопал глазами, когда Александр выбежал из княжеской палаты с двумя мечами за спиной. Выбрал самые лучшие из тех, что прислал в дар киевский князь.

- Благодарю за службу! - генеральским басом рыкает Александр на бегу.

- Ага ... это ... пжалста! - кричит растерявшийся стражник вдогонку.

Грозный гул сотен голосов штормовой волной обрушился на город деревлян. Шум набирает силу, становится больше, охватывает весь город и выплёскивается за пределы стен. Стражи с тревогой вслушиваются в далёкие крики, насторожённо переглядываются. Что бы не происходило в городе, они не имеют права оставить службу под страхом смертной казни. Напряжённо всматриваются в кромку далёкого леса - может, враг приближается?

... шум на городской площади не стих. Сильный голос князя режет гул напополам, заставляя одних умолкнуть, других кричать громче. Но слова князя слышны всём.

- Посмотрите, как мы живём! - звучит мощный голос, - одеваемся в шкуры зверей и становимся сами похожими на зверей. Ничего не знаем и не умеем, кроме охоты. Каждую зиму половина наших детей умирает от голода. Стариков отвозим в лес, на съедение волкам, потому что сами прокормить не можем. Нет закона, порядка на нашей земле. Правит тот, у кого сила, а не правда. Разбой за удаль почитаем! Разве так надо жить?

Выкрики, шум то стихают, то вновь усиливаются. Александр видит, что больше всех недовольны волхвы. Именно они кричат, злобно трясут худыми руками. Вокруг них собираются те, кто не хочет ничего менять. В основном это здоровые, молодые мужчины. По манерам, внешнему виду Александр узнаёт в них разбойников. Это та категория людей, что ни за что не хотят работать. В крайнем случае сторожами пойдут, но работать - ни-ни. Они не верят ни в каких богов. Служители старого бога не осуждают разбой, потому что получают щедрые пожертвования, в том числе и людьми. И тех и других не переубедить. Но остальные, а их большинство, всё-таки склоняются на сторону князя. Слишком большое впечатление произвело уничтожение молнией идола.

Вперёд выходит дряхлый старик. Длинная, до пола, рубаха волхва висит, как на пугале, седые космы волос свисают на грудь, как густая паутина. Узкий ремешок из кожи гадюки обёрнут вокруг головы, лохмотья змеиной кожи свисают на глаза. Подпоясан широким ремнём, тоже из змеиной кожи. Посох, выделанный из молодого дубка, увенчан человеческим черепом. Рука медленно вздымается, ладонь с вытянутыми пальцами замирает над толпой. Старческая ладонь сухая, плоская, скрюченные ревматизмом пальцы с длинными, загнутыми ногтями. Чёрная тень от руки волхва падает на толпу горожан. Крики стихают.

- Молния, что спалила идола Велеса, - раздался хриплый голос, - это гнев божий, что слишком мало жертвовали. Надобно поставить нового идола и напоить его свежей кровью отступников!