Алексадр Золотая Грива 2

- И новый главарь ничего не подозревает?

- О золоте знают всё, но искать боялись. Теперь, когда мертвецов нет, начнут поиски и … найдут.

- Так чего ж мы сидим! – подскочил Александр, - надо срочно перепрятать!

- Надо, - согласился священник, - но сначала выспимся. Ты представляешь, сколько работы?

Рано утром, а если честно, то очень поздней ночью отправились на поиски клада. Первым шёл священник, за ним Александр. Дом атамана оказался на удивление скромным – маленькая избушка, в которой и двоим тесно. Анатолий достал трут, кресало, в полной темноте раздался стук камней, сверкнули искры. Отсыревший комок мха вместо пеньки никак не хотел зажигаться. Священник недовольно засопел, стук усилился. Александру вдруг показалось, что они в избушке не одни. Вроде как под стеной на полу что-то лежит. Разглядеть в темноте ничего нельзя. Священник недовольно буркнул, плюнул – видно, по пальцу попал. Начал ещё быстрее стучать и вот, наконец, появился маленький огонёк. Пучок берёсты разгорелся быстро, запалили лучину. Тусклый свет озарил комнату. Рядом, на вытянутую руку, расположился стол или табурет, сразу не поймёшь, на нём глиняная подставка под лучину. Анатолий приладил горящую щепку, рядом высыпал ещё пучок.

- Ну вот, - произнёс он, довольно потирая ладони, - свет есть. Можно начинать. Александр, эй!

- Тут кто-то есть, - раздался в ответ громкий шёпот, - смотри!

Анатолий обернулся. С лавки медленно встает неизвестный. Голова опущена, руки безжизненно болтаются вдоль туловища, движения неуверенные, какие-то дёргающиеся. Делает шаг, другой, голова поднимается, на лицо падает свет.

От ужаса и отвращения Анатолий чуть не вскрикивает – это мёртвый атаман! Лицо исполосовано, губы и ноздри аккуратно срезаны, так что хорошо видны белые хрящи на месте носа, неровный частокол зубов. Страшная пасть оскаливается, из горла вырывается шипящий голос:

- Живые-ё … крови-и … а-а …

Белые, лишённые зрачков глаза вылезают из орбит, в них отражается огонь. Длинные руки в клочьях плоти медленно протягиваются к шее священника. Анатолию ещё не приходилось так близко сталкиваться с мертвецами, он вообще впервые видел такое и растерялся. Дурной запах коснулся ноздрёй, скрюченные пальцы с вырванными ногтями приблизились к лицу, он ощутил могильный холод, исходящий от них. Словно парализованный, смотрел остановившимися глазами на приближающуюся смерть и ничего не делает.

- Да что ты смотришь на дохляка! – раздаётся злой голос за спиной, - а ну …

Сильная рука грубо сдвигает в сторонку. Александр с обнажённым мечом шагает вперёд. Анатолий вскрикивает:

- Нет, не руби!

- А что делать? – бешено крикнул в ответ Александр.

Мёртвый атаман вплотную приблизился к нему, пальцы скользнули по кольчуге.

- Да пошёл ты! - отмахнулся Александр тяжёлой рукой в латной перчатке.

Мертвец отлетает к стене, тяжело валится на пол.

- Так что с ним делать, святой отец? Руки связать?

- Не руби, - повторил священник, поднимаясь с пола, - попробуй как-то удержать, а я помолюсь за его душу.

- Удержать … за штаны, что ли? - заворчал Александр – придумал ещё!

Тём временем мёртвый атаман поднялся, руки вытянулись к людям, ноги неуверенно переступили по бревенчатому полу. Александр шагнул навстречу, рука с мечом опустилась. Пальцы смыкаются на плече мертвеца, разворачивают. Могучий толчок в спину впечатывает в стену. С потолка сыпется песок, трава, деревянная избушка глухо гудит. Меч поднимается на уровень груди, летит вперёд и мёртвый атаман оказывается прибитым к брёвнам. Труп беспомощно машет руками, дёргается, пытаясь освободиться. Анатолий становится на колени лицом на восток, крестится и – Александр не поверил своим глазам! – начинает молиться.

- Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его, и да бежат от лица Его ненавидящие Его. Яко исчезает дым, да исчезнут; яко тает воск от лица огня, тако да погибнут беси от лица любящих Бога и знаменующихся крёстным знамением, и в всеселии глаголющих: радуйся, Пречестный и Животворящий Кресте Господень, прогоняяй бесы силою на тебе пропятого Господа нашего Иисуса Христа, во ад сошедшего и поправшего силу диаволю, и даровавшего нам тебе, Крест Свой Честный, на прогнание всякаго супостата.

О, Пречестный и Животворящий Кресте Господень! Помогай ми со Святою Госпожею Девою Богородицею и со всеми святыми во веки. Аминь.

Шуршание и постукивание тотчас прекратились. Мертвец обмяк, провис. Слабое свечение появилось на мгновение над головой и исчезло. Александр подошёл ближе, поднёс лучину. На стене висит самый обычный труп и никаких признаков жизни … нет, не жизни, а движения, не видно. Александр выдёргивает из стены меч, брезгливо вытирает клинок о тряпьё. Мёртвое тело мешком валится на пол. Александр оборачивается к священнику, что всё ещё стоит на коленях и бормочет молитву, с немалым удивлением произносит:

- Подействовало! Вот уж не думал, что простым заклинанием можно убить мертвяка.

- Молитва не заклинание, а просьба к Богу. Он её исполнил. И мёртвого он не убил, его нельзя убить, а освободил душу из плена нечистой силы. Теперь труп следует похоронить по христианскому обычаю.

- Ну да, и так работы выше головы, так ещё с дохлятиной возиться, - заворчал Александр.

Священник вздохнул.

- Ты не прав, - укорил он, - покойный при жизни был грешником, но всё равно Божьим творением. Не наше дело судить.

- Хорошо, хорошо, но сначала перетащим золото в землянку, иначе друзья этого грешника нас самих похоронят. Он подождёт, ему торопиться некуда.

Вдвоём вытащили три боковых брёвна с пола, под ними обнаружился лаз. Анатолий спустился, стал подавать небольшие рогожные мешки, доверху набитые золотыми монетами, слитками. Уже через полчаса весь пол в избушке оказался уставлен мешками в два слоя, даже труп атамана завалили. Осторожно, чтобы не порвать ветхую рогожу, выбрались на улицу. Александр с удовольствием вдохнул свежий воздух. Снял шапку, подставил разгорячённое лицо падающим снежинкам. Красное, как после бани, круглое лицо солнца подкрасило облака, снег, окружающий мир скучного бело-серого цвета превратился в яркий, разноцветный.

- Э-эх, зима улыбается, - произнёс Александр, широко потягиваясь, - ну что, святой отец, начнём презренный металл таскать?

- Сколько раз тебе говорить, что я не святой отец, а послушник. Не удостоился ещё сана.

- Вот те раз! Столько для веры сделал и не удостоился, - удивился Александр.

- Ну, так вот… да неважно это всё, - отмахнулся Анатолий, - разве дело в звании?

- Не скажи. Я заметил, как люди падки на чины. Иного хлебом не корми, дай должность. Веришь ли, в Константинополе сам видел, как два дурня подрались до крови за место городского собаколова.