Гильберт Бриссен - Книга Лазури

— Что ж, если ты решил попробовать, нет смысла спорить, ведь мне… наверное, нечего предложить.

— Соу…

— Спи, мастер. Утром нас ждет Н-поле.

Сумрачный тоннель, уходящий в глубины подземелий, казался знакомым, но в этом полумраке тяжело было понять, чем именно. Стоявшая в боковых проходах стена темной воды, ее безумная вертикальность притягивала взгляд. Прикоснуться бы к колышущейся стене, наощупь убедиться, что это не обман и не оптическя иллюзия, но я шел дальше, и чудо оставило меня равнодушным. Море расступилось, а значит, Тень где-то там, внизу, помогает восстановить спасительные секреты Лабиринтов.

Лестница, окруженная стенами вод, показалась еще более странной, и только сухое нутро Лабринта позволило мне вновь собраться с мыслями. Тень была там, недалеко от входа в Улитку, совсем маленькая на фоне огромных трупов безымянных гигантов.

— Ты быстро вернулся, и вовремя! — воскликнула она. — Не могу оживить бедняг, ведь они утонули во мне, так что попробуй ты!

— Кем они были?

— Привратниками, отделявшими зерна от плевел. Стражами гармонии. Без них у нас ничего не выйдет.

— Я…не знаю, смогу ли. В любом случае, это надолго.

— Остальное уже готово, так что стоит лишь оживить их, и…

— Или заменить, — хмыкнул я, глядя на лохмотья плоти, свисающие с гигантских костяков. — Мне никогда не нравились такие формы.

— Если ты используешь оставшиеся нетронутыми части Сердца, то они могут тоже разрушиться.

— Рискнуть частью, чтобы вернуть все? Это годится.

— Вот как. Хотя иного выхода и вправду нет. Я останусь рядом, — Тень подошла поближе, — на всякий случай. Остальные уйдут, чтобы не мешать.

— Хорошо. Смогу рассказать тебе хорошие новости во время работы.

— Хорошие новости? Правда? Кажется, мне…нравятся хорошие новости!

— Я принес тебе имен — несколько, на выбор. Буду рассказывать истории их владелиц, а ты выберешь понравившуюся.

— Чудно, чудно! Рассказывай же скорее, но не забывай о стражах!

— Первое имя хорошо подошло бы тебе прежней. Попробуй его на вкус: Тиамат, Тиа.

— Ти-а-мат. Совсем как «томат», — засмеялсь Тень. — Тиа мне нравится больше. Но ты обещал историю о ней, правда?

— Шумеры считали ее матерью мира, разумным хаосом соленых вод, из которого родилось все сущее. Но боги сражались с ней, а убийца ее, Мардук, создал из ее тела небо и землю. Матерь богов, Тиамат — не такой ли была ты когда-то?

— Очень похоже на то, что эти твои шумеры знали толк в собственных снах. Но я больше не могу носить таких имен, прости.

— Мое дело — предлагать, не более. Тогда она станет первым стражем гармонии, слабым оттенком былой себя, — и жесты глубокой синевой начертили мерцающий силуэт матери — хищницы, распростершей могучие крылья и поднявшейся на дыбы в тщетной попытке вырваться из уз камня.

— Ты дашь стражам формы владелиц отвергнутых мною имен? — удивилась Тень.

— Они ничем не хуже других, верно?

— Не боишься, что они слишком сильны для подобного?

— Пока что нет, — улыбнулся я, — а потом, когда они исполнят предназначенное, будет видно. Продолжим?

— Конечно!

— Нагайна, Айна, великая кобра.

— Айна, Айне, Айнур…айн, цвай, драй, рухнули двери в рай…нет, это плохой знак! Быть одинокой змеей заманчиво, но я устала оставаться сама.

— Что ж, из нее выйдет отличный страж, — и изгибы алого соткались в гигантскую кобру, гневно шипящую в нашу сторону.

— Исси, Исида — «великая чарами, первая среди богов», повелительница заклинаний и тайных молитв, быть может, она тебе понравится?

— Инанна, Иштар, Изис, Исида, Астарта, Ашторет, тысячеликая и этим лживая, она привлекательна, но смертельно опасна. Тебе ли не знать, как силен этот яд? Во имя нашего мира я откажусь.

— И я благодарен тебе за такое решение, — фиолет Маски Лжеца соткался в женский силуэт, скрытый просторными ниспадающими одеяниями.

— Надеюсь, больше не станешь соблазнять подобным? — хитро взглянула на меня Тень.

— Боюсь, придется. Это имя…

— По крайней мере, теперь я знаю, что могу тебе доверять, — неожиданно засмеялась она, — и быть может, ты поймешь то же самое.

— Мы не закончили, так что не торопись с выводами.

— Что ж, не буду. Вперед!

— Нанося оранжевое, ты назвала себя Лилит. Быть может, это имя пришлось тебе по вкусу?

— Лиллит, Лилеум, линолеум, лилия-однодневка, первая и отвергнутая, мать демонов — тогда оно было только знаком того, что я собиралась сделать, и им и останется. Ведь ты не хочешь повторения этой истории?

— Тогда ты была довольно убедительна.

— А ты вырвал мои внутренности и мою победу. Забудем все это, пожалуйста!

— Согласен. — и оранжевое пламя свернулось в очаровательную рыжеволосую девушку, сидящую в озерце лавы.

— Морриган, Великая Госпожа Ворон, коварство, война и соблазн в одной богине-оборотне.

— Колдунья и пророчица Морриган, черная, словно крылья ее любимцев. Скажи, ты нарочно выбирал тех, кем я не хотела бы стать?

— Я… не знаю. Просто перебираю подходящих богинь, пожалуй.

— Богинь, — передразнила меня Тень. — И только их. Я дам тебе еще одну попытку, а потом сама возьму то, что мне понравится.

— И где же?

— В глубине твоих глаз. Ты слишком поглощен внешним, чтобы сделать хороший выбор. Позволишь?

— Что ж, хорошо. Но сперва дай мне клетку…ту самую клетку, для чернокрылых.

— Достойная птичка займет ее, пусть и ненастоящая. Держи.

— Рой ворон, вылетевший из моей груди, втянуло в открытую дверцу и пометавшись внутри, они собрались в хрупкую фигурку в плаще из лоснящихся черных перышек. Щелкнул замок и я вздрогнул от ненависти, которой обдал нас острый взгляд пленницы. Быть может, и вправду тут слишком много опасных отражений?

— Венона, дочь упавшей звезды.

— И снова промах. Ах, как же ты бываешь слеп! А ведь моя нынешняя форма предназначалась ей, сумевшей задеть тебя глубже, чем богини и колдуньи далекой старины! Пусть ненадолго, пусть не всерьез, но ты был пленен ее образом — этого не скрыть.

— Тогда назови ее имя, Тень, — заключая в серебряные сети Венону, ответил я, — и хватит игр.

— Но я так люблю играть! Давай, отгадай мою загадку и сам назовешь ее, а?

— Круг стражей сомкнут, а время еще есть. Раз я не смог угодить тебе с именем, то хотя бы не откажусь сыграть.

— Чудно, чудно! Слушай же внимательно, а то снова ошибешься!

— Давай, не томи, — я был выжат, словно лимонная корка и тяжело опустился на пол, не удосужившись создать себе что-нибудь более подходящее.

— "Она охотница в крови и дар ее — дар гончей, что несется, стопами босыми терзая душу жертвы. Она себя боялась и от правды бежала через океан, чтобы вернуться по зову сердца птицей мудрой вновь домой. И как бы не считали остальные, она лишь проиграла, бессильна противостоять желаньям, что судьбе диктуют, и в поражении победу обрела." Кто она, догадаешься?