Три мудреца в одном тазу

Зато оставшихся волшебников, наоборот, вытащили наружу и поставили вместо пугал. Эти старые пердуны при большой необходимости все еще могли устроить такой фейерверк, что не спасет никакая армия. Жаль, конечно, что этот процесс не удавалось проконтролировать, но невозможно получить сразу все.

- По-моему, здесь чего-то не хватает, - задумчиво сказал Бальтазар, сморкаясь в воду.

- Э-э-э... соленых орешков?

- Нет...

- Чаю?

- Нет...

- Варенья?

- Да нет, старый идиот! Почему тебе вечно приходят в голову всякие глупости? Здесь не хватает... я уже забыл. Из-за тебя забыл.

- О чем?

- Что о чем?

Они еще немного постояли, глядя на соплю Бальтазара, вальяжно уплывающую в океан, а потом Мельхиор начал озираться по сторонам.

- Тебе не кажется, что нас было больше?

- Кого это «нас»? – брюзгливо переспросил Бальтазар. – Нет никаких «нас» - есть только я и все остальные.

- Э-э-э?.. Но ведь был же еще и этот... ну, такой, с бородой, он еще все время похрапывал.

- Да, что-то такое вспоминается. И где он?

- Это я у тебя спрашиваю.

- Где этот тип? – не слушал его Бальтазар. – Я отлично помню, он должен мне деньги! Не помню, сколько, но должен!

- Такое впечатление, что тебе все должны деньги.

- Да. Ты тоже мне должен. Отдавай!

- А у меня нету... – растерянно охлопал передник Мельхиор.

И в этот момент тишина взорвалась криками.

Грюнлау и Валера резко схватились за оружие – из-за склада вылетали колесницы, запряженные форораками. В кромешной мгле засвистели стрелы. Оба охранника, не сговариваясь, бросились на «Чайку», под защиту фальшборта.

- Отходим, отходим, шкипер, делай отплытие! – закричал немец, на миг высунувшись из-за укрытия и дав короткую очередь по нападающим. – Валера, убирай сходня! Schnell, schnell!

- Суиллиастир!!! – донеслось из темноты.

Дизель яростно взревел – «Чайка» попыталась отойти. Но у нее ничего не вышло – она словно приросла к пирсу корнями. В рубке бесновался Фабьев, не понимая, что происходит, но все без толку – Имя Водяного Клея, произнесенное Стазой, действовало безупречно.

- Уяк!.. Уяк!.. – вздыхал Валера, высовываясь из «дота» и паля в бегущих к судну палицаев.

Грюнлау вел огонь короткими очередями, после каждой уточняя наводку. Он старался подстрелить в первую очередь колесничих – форораки, оставшиеся без управления, тут же вцеплялись в ближайшего человека.

А вот волшебники даже не почесались. Как стояли во весь рост, беседуя о всякой ерунде, так и продолжили стоять. И моментально поплатились – воины, помнящие приказ начальства, буквально осыпали их градом стрел. Бальтазар стал похож на подушечку для булавок, Мельхиор... у Мельхиора они даже не поцарапали кожу.

- Какое нахальство! – фальцетом воскликнул старый китаец, вытаскивая из живота стрелу. Крови не вытекло ни капли – только струйка черного газа. – Я покажу вам, как... а-а-а-а-а-а-а-а!!!

С его пальцев сорвались огненные ливни. Такие мощные, что Бальтазар не удержался и замахал руками в стороны. Грюнлау едва успел пригнуться, и тут же помчался прочь – магический огонь расплавил значительный кусок фальшборта.

Валера пронесся короткими перебежками к взбесившемуся волшебнику, бросился ему в ноги и схватил поперек туловища. Тощий старик почти ничего не весил – могучий телохранитель без особого затруднения поднял его, как ребенка, и крепко сжал оба запястья. Огненные ливни продолжали хлестать – теперь по косой дуге прямо в океан.

- Огонь! – приказал Грюнлау. – Огонь волшебником! По врагу – пли!!!

Валера ухмыльнулся, перехватил Бальтазара поудобнее и вытянул его руки по направлению к нападающим. Два десятка палицаев, уже примеривающихся перемахнуть на палубу, превратились в ходячие и орущие факелы. Бальтазар тоже орал, требуя немедленно поставить его на ноги.

- Я забыл, как остановить это заклинание! – жалобно крикнул он. – Забыл!

- Ну и не вспоминай пока, - сдвинул его правее Валера.

Живой огнемет в его руках продолжал вопить и вырываться, но действовал очень эффективно. Стало светло, как днем – море огня, выплеснутое Бальтазаром, подожгло несколько складов. Сам пирс тоже загорелся.

- Какая забавная игра! – обрадовался Мельхиор, перемахивая через борт.

- Стой, безумный alte mann!!! – крикнул Грюнлау, торопливо меняя магазин.

Уцелевшие палицаи и подоспевшие им на помощь шотелиды (стрелы в колчанах почти закончились), с большим энтузиазмом приняли дряхлого йога. На него набросились со всех сторон и начали дубасить и рубить. К превеликому удивлению бойцов, великолепные шотелы не смогли даже оцарапать этого сумасшедшего старца. Его смяли массой и повалили. Ни Валера с волшебником наперевес, ни Грюнлау не стреляли в ту сторону – боялись повредить Мельхиору. Хотя могли бы уже убедиться, что йогу высшего ранга не повредит даже ядерный взрыв.

- Ай, ай, мой радикулит! – закряхтел старик. – Ай, ай, спину ломит! Кто-нибудь... ой, спасибо!

Кто-то из палицаев действительно со всей силы саданул Мельхиора по позвоночнику. И старикан тут же поднялся, без особого напряжения раскидав окруживших его воинов. Он схватил какого-то шотелида за руку и завертел его над головой – словно ребенок плюшевого мишку. Воин, весящий раза в полтора больше этого старика, завопил от ужаса.

Воины шарахнулись прочь. Вокруг старого колдуна почти мгновенно образовалось пустое пространство. И в этом пространстве раздался ужасный взрыв – притаившийся в тени Стаза тихо произнес Имя Огненной Смерти. Самое мощное Имя из всех, выученных им за всю жизнь. Колдун осел на землю, хрипло дыша и держась за сердце – это заклятие истощило его до предела.

В небеса взметнулись клубы дыма. Воздушная волна расшвыряла шотелидов и палицаев – кое-кто погиб. «Чайка» покачнулась, Грюнлау не удержался на ногах и упал, уронив шмайссер. Валера удержался с большим трудом, но Бальтазара в его руках повело в сторону, и он поджег небольшую баржу.

- Немедленно поставь меня, молокосос! – взревел старик. – У меня руки затекли и спину ломит!

Дымовое облако рассеялось, и в нем обнаружился донельзя удивленный Мельхиор – целый и невредимый, только очень грязный. Воины в ужасе бросились врассыпную.

- Не убегайте, я ваш друг! – обиделся Мельхиор, швыряя в одного из них булыжник. Палицай упал замертво.

Командир шотелидов, единственный сумевший сохранить целую колесницу, промчался по пирсу, собирая уцелевших воинов в подобие боевого порядка. Больше трети его рати уже лежали мертвыми или тяжелоранеными – сожженные Бальтазаром, продырявленные Грюнлау, покалеченные Мельхиором. Но оставалось еще вполне порядочно. Он торопливо вызвал из рядов (немоту Стаза с него давно снял) лучников, сохранивших часть стрел, и дал команду сосредоточить огонь на Валере с Бальтазаром. Большая часть снарядов ушла в «молоко» или бесславно превратилась в пепел еще на подлете, но одна стрела все-таки угодила в цель. Валера в последний момент дернулся, загораживаясь Бальтазаром – он уже убедился, что этому сумасшедшему старику такие пустяки нипочем. Однако результат получился не очень удачным – от боли волшебник таки вспомнил, как остановить огнемечущие чары.