Три мудреца в одном тазу

- А Петр Иваныч против не будет, что вы его детей эксплуатируете?

- Разрешаю! – вошел Колобков. Словно специально ждал за дверью. – Я своему бате уже в четыре года в автомастерской помогал! А эти – лодыри, даже матери за хлебом не ходят! Только и знают пуза отращивать, да в телик пялиться!

Чертанов и Фабьев как по команде уставились на объемистый животик самого Петра Ивановича. Тот смущенно закряхтел и попытался его втянуть. Не получилось – девяносто пять килограмм при росте в сто шестьдесят пять так просто не спрячешь.

- Василь Василич, а вы чего тут – даже курс не определили? – наморщил нос Колобков. – А куда ж мы плывем тогда?

- Пока идем на восток, - пожал плечами Фабьев. – Скоро будем поворачивать южнее. Общее направление мы, в принципе, знаем, вот и поставлю ваших хулиганов с биноклями. Тут в округе остров только один – найдем как-нибудь. Тем более горизонта нет, проще будет.

- Я чего-то не пойму, - почесал лоб Колобков. – Серега, ты ж программист – ну и сделай какую-нибудь программу, чтоб курс нашла! Чего, трудно?

- Петр Иваныч, я не программист, я сисадмин.

- Погодь-ка. Ты у меня в платежной ведомости кем числишься?

- Системным администратором и числюсь.

- Это еще что за ботва такая?

- Это тот, кто следит, чтобы компьютеры работали без сбоев.

- Ну, программист, - уверенно заявил Колобков.

- Нет. Совершенно другое.

- Серега, ты меня не путай. Ты компьютерщик?

- Компьютерщик.

- Компьютерщик и программист – это одно и то же?

- Нет.

- Как это?

- Петр Иваныч... – задумался, как бы объяснить подоходчивее, Чертанов. – Вот вы раньше кем работали? При советском строе?

- Крановщиком! – гордо выпятил живот Колобков. Вообще-то, он пытался выпятить грудь, но живот победил.

- Крановщик – это строитель?

- Спрашиваешь!

- А еще есть... ну, допустим, штукатур. Штукатур – это ведь тоже строитель?

- Конечно.

- Ну вот. Крановщик – строитель, и штукатур – строитель. Но это совсем разные профессии. Правильно ведь? Вот так и программист с сисадмином – оба компьютерщики, но занимаются совсем разными вещами.

Колобков задумался. А потом спросил:

- Так в чем разница-то?

- М-м-м... Ну, как между крановщиком и штукатуром, - вывернулся Сергей.

- Серега, а я, если надо, и штукатурить могу! – заявил Петр Иванович, еще немного подумав. – Я и на экскаваторе работал, и на бульдозере, и стекольщиком, и кирпичи клал, и все, что хочешь! На стройке если ты чего не умеешь – на хрен ты такой нужен? Я на своем КБ-405 знаешь что выделывал? Человека мог крюком за шиворот подцепить и поднять без единой травмы! А ты почему программы составлять не умеешь? Я тебе за что деньги плачу?!

- Я у вас еще и переводчик, - пробурчал Чертанов. – Бесплатно.

- Так тут я и не спорю – переводчик ты хороший. А программу Василь Василичу все равно составь.

Сергей мрачно уставился на шефа. Нет, он свободно мог работать в «Паскале», «Ассемблере», да и «Си++» знал от и до. Но это ж надо придумать такую задачку – составь программу, чтобы автоматически прокладывала курс в совершенно незнакомом мире, опираясь только на волшебную иголку и крайне неточную карту без масштаба и координатной сетки. Интересно, шеф вообще представляет, о чем просит? А если учесть, что на колобковских компьютерах из всех рабочих программ есть только урезанный пакет «Microsoft Office», задача усложняется вдвойне. Ну откуда же Чертанов мог знать, что понадобится! А даже если бы вдруг и понадобилось – он всегда мог скачать себе что-нибудь этакое из Интернета. Вот только теперь его нету...

- Не кривляйся, Серега, работай, - приказал шеф. – Давай, давай, шевели ручонками, не отлынивай. Может, мне вам Светку в помощь прислать? Вы не смотрите, что ей всего семнадцать!.. а кстати, где она?

- На полубаке, со стариками, - кивнул в ту сторону Фабьев, зажигая папиросу. – Ты, Иваныч, дочку зря не тревожь – может, она чего полезного у них узнает.

Светлана тоже на это надеялась. Она терпеливо выспрашивала Каспара, Бальтазара и Мельхиора обо всем подряд, заполняя страничку за страничкой. Только вот полезной информации пока что не попадалось...

- И тогда я достал из печи жареного тетерева, - рассказывал Каспар. – О-о-о, это была очень вкусная птица! Мы называли ее «каменной птицей»...

- Почему? – перебила его Света.

- Э-э-э?.. – нахмурился Каспар. Он уже забыл, о чем только что говорил. – Что тебе, девочка?

- Хочешь конфету? – предложил Бальтазар, копаясь в карманах. – Вот, возьми.

- Это не конфета... – смущенно приняла угощение Света. – Это кусок янтаря. А в нем – скорпиончик...

- Кушай на здоровье... – благодушно закивал Бальтазар.

- Спасибо, но...

- Кушай, тебе говорят! – зарычал старый китаец.

- Не кричи на эту малютку! Может, у нее алеррр... интересно, как это слово пишется?.. – углубился в свой словарь Мельхиор.

- Не хочешь конфету? Давай посмотрим, может, у меня найдется что-нибудь получше... – задумчиво тряхнул колпак над палубой Каспар. – О, кое-что есть...

- Пирожок! – облизнулся Мельхиор, закрывая книгу. – С мясом!

- Это не пирожок, это черепаха, - поправила его Света. – Живая...

- Пирожок... – не слушая ее, схватил несчастную черепаху старик. Он откусил кусок панциря с такой легкостью, как будто вместо зубов таскал во рту чистые алмазы. – М-м-м, вкусно...

- Поделись! – выхватил у него рептилию Бальтазар. – Я тоже хочу!

- Эй, молокососы, это же мой пирожо... хррр... хррр...

Бальтазар и Мельхиор некоторое время вырывали друг у друга бедную зверюшку, пока Света не улучила момент и не выдернула у них «пирожок». Укус Мельхиора оставил в панцире уродливую выбоину, но в остальном черепаха не пострадала.

- Отдам Оле... – решила девочка.

- Что?! – возмутился Бальтазар. – Мой пирожок?! Проснись, старый дурак, нас грабят!

- Ахррр... что?! Я не сплю, не сплю! Требую немедленно объяснить, что здесь происходит! Нет, молодежь определенно портится – мы в свое время так себя не вели!

По палубе промчались Гешка с Вадиком. Они играли в кошки-мышки и топотали, как стадо африканских слонов. Мельхиор уже просился поиграть с ними, но его не приняли – мальчишки не верили, что дряхлый старец сможет составить достойную конкуренцию. Хотя он мог.

- Колобковы-младшие! – крикнул Сергей, спускаясь из ходовой рубки. – Вас папа зовет!

- Да ну-у-у-у... – заныли близнецы.

- Да мне-то что, не ходите, - пожал плечами Чертанов.

- Ну и не пойдем.

- Ну и не ходите.

Сергей и мальчишки уставились друг на друга притворно равнодушными глазами. Но близнецы не выдержали первыми – ворча на надоедливого папашу, они поплелись к лестнице. Петр Иванович, в обычное время смешливый и добродушный, превращался в беспощадного деспота, когда подчиненные неосторожно игнорировали его пожелания. А то, что дети до наступления совершеннолетия (да и после него) подчинены родителям, он считал само собой разумеющимся.