SoNew - Писания про Юного мага

— Посмотри на меня, — неожиданно попросил ее крылатый. Девочка послушно повернулась. Она находилась в состоянии смешанного с ужасом восторга, переживая самое невероятное ощущение в своей жизни. Ее сердце билось где-то в горле, в глазах стояли слезы, и очень хотелось петь, но слова всех песен вылетели из головы. Только строка молитвы крутилась на языке: «Та Сэйя, мираль иссио нивил, са тийо ию оденааль!». Кажется, она не выдержала и произнесла это вслух. Слова были как музыка на ветру.

— Ты очень красивая, Каона, — грустно сказал Рамио, внимательно вглядываясь в ее лицо. — Когда твой разум вновь будет в гармонии с твоим телом, кому-то очень повезет, если ты полюбишь его! — его голос был совершенно недетским.

— Вот еще, любовь! — девочка отвернулась, рассматривая долину с высоты. — Глупость какая! Ты лучше признавайся — почему ты вдруг меня видишь? Сэйя вылечил тебя?

— И да, и нет, — улыбнулся Рамио. — Я могу видеть, когда летаю. И если ты со мной. Вот и все. Это все узы ветра. Они несут не только боль, но и надежду. Приготовься, мы сейчас сядем! — предупредил он ее. Земля ударила их по ногам, но мальчик взмахнул крыльями, гася скорость, и умудрился даже не упасть. Крылья свернулись и исчезли под панцирем.

— Вот и все, — грустно произнес крылатый. — Мне только нужно было убедиться в этом, пока ты не уплыла со своими друзьями. Я могу видеть и могу искать наш храм, если ты со мной и мы вместе летим. Может быть, когда-нибудь ты найдешь время вернуться и помочь мне. Я буду ждать тебя… долго. Всю жизнь.

— Ты говоришь, как трехсотлетний эльф какой-то! — Каона потерла руками живот, на котором все-таки отпечатался широкий ремень. — Откуда ты можешь знать, что и как?

— Я сейчас хуже чем трехсотлетний, — пояснил ей Рамио. — Я много-много-тысячелетний. Я — это все артеас разом. И самый первый, и Император, и несчастная Аанис, и Аррабах, и… мой отец — все они тут! — мальчик постучал по своей голове. — Это скоро пройдет, но пока что, уверяю тебя, мудрее существа ты не сыщешь во всем Девятимирье.

— И твоя мудрость говорит тебе, что ты должен ждать меня? — удивилась девочка. — Можно же придумать что-то еще.

— Ничего не нужно придумывать, — Рамио сделал несколько нерешительных шагов и вдруг взял ее под руку. — Помоги мне, тут я никогда не был. Нам следует двигаться к берегу.

— Ну, ты можешь попросить, чтобы тебя возили на тележке повсюду, — не уступала Каона.

— Я должен найти храм с воздуха, — покачал головой Рамио. — С тележки не получится. А носить меня по воздуху могут только артеас. Как ты помнишь, я не должен принимать их помощи.

— Почему только артеас? — обернулась к нему Каона. — Еще драконы могут!

— Драконы? — Рамио споткнулся и чуть не отпустил ее руку. — Но большой дракон стоит огромных денег и слушается только правителей или глав Гильдий. У нас в Грации нет драконов. И у вас его тоже нет.

— А вот и есть! — Каона была очень рада, что нашла такое простое решение. — У нашей гномишки, Сонечки, есть совсем-совсем свой собственный дракон Только она его на время отдала Кселле, которая в Гильдии магов. И еще пока Сонечка заколдована, она не может Ветерка позвать, он ее не узнает. А вот как только мы со своими делами разберемся, так сразу расколдуем гномочек и прилетим к тебе с драконом! За один день твой храм найдем! Драконы — они ух как летают! Ветерок нас в океане нашел запросто!

— У вас есть дракон… гномки заколдованы… — Рамио рассмеялся свободно и легко. — Я понял! Каона, я лучше отправлюсь с вами, чем ждать тебя с драконом здесь.

— Ой, а может не нужно! — перепугалась девочка. — Все-таки у тебя выморока нету, а мы не на прогулку идем. У нас враги… всякие. Тоже с драконами, кстати.

— Да ну, — махнул рукой Рамио. — У вас столько магов, как-нибудь уж вылечите меня, не дадите помереть! А тут я зачем? Выслушивать причитания мамы Салины и отдавать приказания, которые и так всем очевидны?

Каона не стала говорить ему, что в путешествии от слепого мальчишки тоже немного пользы. Она вдруг осознала, что движет им: все эти неведомые чудеса, заколдованные девушки, драконы, неизвестные враги… и возможность хоть иногда, где-нибудь, на минуту снова стать зрячим, взлетев вместе с ней. Если она не может остаться с ним тут, то совсем уж жестоко не брать его с собой.

Когда они доковыляли до причала, там при свете факелов уже собрались все путешественники, стражи и учителя.

— Мы думали, что вас пора разыскиать, — мрачно изрек Аррабах.

— Милостью Сэйя, мы в порядке, — в своей новой отрывистой манере отвечал ему Рамио. — И еще вот что… я отправлюсь в путь с этими колдунами. Тут мне все равно нечего делать… без Каоны.

— Твое желание — закон, повелитель, — не дрогнув лицом ответил страж. — Мы будем ждать твоего возвращения и спрашивать новичков о тебе.

— Благодарю, — слегка смутился мальчик. — Я надеюсь вернуться как можно скорее.

— Давайте, давайте! — замахал руками с корабля капитан Гарр. — Что, у нас новые пассажиры или старых не всех разыскали?

— Всего один, Гарр, — без улыбки отозвался Роррат. — Но тебе он понравится. Он тут навроде Императора.

— Только императоров мне на «Дарборе» не хватало! — хлопнул себя по ляжкам капитан. — И так погода как в брюхе у кита, сожравшего грозовую нагу!

Рамио рассмеялся. Ему неожиданно стало легко и свободно, словно он решил очень сложную задачу.

Путешественники обменивались со Стражами последними рукопожатиями и поднимались на борт. Каона все переминалась с ноги на ногу возле Рамио, пока он тихонько не подтолкнул ее в спину. Девочка поторопилась следом за своими друзьями. Скоро они научатся понимать друг друга без слов. Он может быть влюблен в нее как мальчишка, может сгорать от страсти, как все мужчины артеас разом, но прежде всего он должен быть достоин ее доверия. Стать ей другом. Отплатить хоть чем-то за навязанные ей судьбой узы.

— Проводи меня на корабль, — попросил Рамио Аррабаха. — Не хотелось бы купаться в такую ночь.

— Ты… снова мог видеть там, в воздухе? — спросил страж взволнованно, когда они двинулись к трапу.

— Да, отец. Не волнуйся — я обязательно вернусь и отыщу наш храм. Просто сейчас еще не время, — ответил Рамио с теплотой и обнял Стража на прощанье.

— А теперь ты можешь нарисовать его. Ты рисуешь свободно, легко, грифель плавно движется в твоих пальцах… — Кселла всмотрелась в изображение, которое гномка набрасывала уверенным штрихами. Это был очень странный запрокинутый образ. Очевидно, она видела его снизу, лежа на полу, при очень неровном освещении.

Пятна теней скрывали большую часть лица, но оставшегося на свету было достаточно, чтобы Клайд и Вивиан воскликнули почти в один голос: