SoNew - Писания про Юного мага

Возле храма Эйнхазад Кузьма предложил разделиться на пары. Вот тут-то, едва дядька с Сонечкой скрылись за углом, Марусенька и выдала Седди свой план: сбежать как можно скорее и самой отправиться на поиски злого волшебника.

— А ты будешь меня прикрывать, — махнула она в его сторону ладошкой. — Чтобы не заметили.

С точки зрения Седди, друзья настолько не ожидали подобного финта от Марусеньки, что никакого прикрытия не требовалось. Достаточно пожелать им спокойной ночи — и преспокойно отправляться в путь, будучи уверенной, что до утра никто не обнаружит побега. Но гномишка злилась и уверяла, что без прикрытия никак нельзя. И вообще, она Седди еще не до конца доверяет. Что за манера — по башке сзади бить? Огорченный караванщик легко дал себя уговорить, мысленно поклявшись, что как только «отход» будет прикрыт — проще говоря, все отправятся спать — он немедленно догонит беглянку. Однако, ему пришлось пойти на множество хитростей, чтобы этот побег состоялся. Когда Кузьма и Кселла встретили их возле восточных ворот, выяснилось, что они разузнали о странном обыске в маленькой гостинице и окрестных лавках. А так же о неких тетках, закупивших целую тележку орочьих вонючих деликатесов.

— Я могу ошибаться, — потерла подбородок Кселла. — Но это выглядит достаточно подходящим: обыск и отбивающие запах продукты. Причем в больших бочонках, где можно спокойно просидеть несколько часов под защиткой Поцелуй Иты.

Волшебница была готова отправляться на поиск этих самых продуктов в бочках сию минуту. Образцы моченых пиявок она держала в глиняном горшочке, купленном у хозяина лавочки. Орк выглядел весьма довольным. Еще бы, у него был скуплен почти весь товар. Но про покупателей старик не сказал ни слова, прикидываясь глухонемым.

Седди возразил, что дело к вечеру, и если друзья остановились где-нибудь на ночлег, то вторжение дракона может оказать им медвежью услугу. Жрица устала, и позволила уговорить себя переждать до утра. Кузьма вздыхал и бормотал себе под нос:

— Это ежли они ночуют где, а вот коли уплыли на корабле?

— Но никто же не нанимал корабль для дальнего плаванья в Гиране? — возразил Седди.

— Так-то оно так, да мне неспокойно, — тряс бородой гном. — Может, наняли где еще? В трактире в городе капитана встретили? Может, про дальнее плаванье не сказали нарочно?

— Утром увидим, — грустно ответил Седди.

Ему было неприятно обманывать друзей, но он не мог оставить Марусеньку. К тому же гном предполагал, что вместе со своей памятью гномишка утратила часть смертоносных навыков. Значит, ей нужна его защита. Чтобы облегчить муки своей совести, караванщик оставил подробное письмо о планах Марусеньки Кузьме. К сожалению, он не мог указать, куда они направляются, потому что сам этого не знал. Письмо гном засунул в карман плаща старшего сородича, надеясь, что тот не обронит бумажку.

Когда гномишка, заразительно зевая, удалилась в свою комнату, Седди тоже начал отчаянно зевать. Кселла протерла усталые глаза и заявила, что не видит смысла в полуночных разговорах. Таким образом, все разошлись по комнатам буквально через пять минут, и караванщик бросился по темным улочкам догонять Марусеньку. Он чуть не промчался мимо нее, привычно огибая магический лоток с какой-то полезной мелочью. Но в последний момент осознал, что возле лотка сидит Марусенька, сонная и сердитая. Выговорив ему сначала за то, что его так долго не было, потом за то, что он за ней увязался, гномишка устремилась из города на северную дорогу.

— Не нужно на северную, — удержал ее Седди. — Нас там прежде всего искать будут. И потом, там по ночам Бездушные бродят, мы с тобой от них не отобьемся.

— Бездушные там все время бродят, — огрызнулась Марусенька. Но все-таки свернула на западный тракт.

Даже упрямая гномишка не могла не признать, что разные твари по ночам бродят совсем рядом с дорогой, нападая на одиноких путников. Они старались идти как можно быстрее, но к утру усталось стала брать верх даже над крепкими гномами.

— Да-а… — вздохнул Седди. — Засиделись мы с тобой в «Волшебных забавах», ноги-то как гудят!

— У меня не гудят! — мотнула головой Марусенька и тут же споткнулась заплетающейся ногой о корень. Караванщик поддержал ее.

— Интересно… — спросила его гномишка примирительным тоном. — И как это тебя мадам Бубу отпустила без визгов на весь поселок?

— Да вот так уж, — усмехнулся гном. — Во-первых, я у нее давно уже выкупился. А во-вторых, только было она начала причитать о том, что я хочу ее разорить, оставив без фокусника, я тут же намекнул ей, что она может потерять не одного фокусника, а весь свой цирк с фургонами вместе. Мадам ну очень заинтересовалась! Ну, на том мы с ней и поладили. Я ей сказал на ушко, что скоро в поселке будет не до фокусов, а она отдала мое жалование до последней монетки и еще сунула какой-то еды в котомку.

— А моей пропажи она и не заметит, — почему-то вздохнула Марусенька.

— Тебе нравилось в цирке? — удивился Седди. — У тебя была такая грязная работенка.

— Грязная? Не грязнее, чем в шахтах, — махнула рукой гномишка. — Зато как интересно. На твои фокусы я могла бы смотреть целыми днями!

— Кхм… — покраснел гном. — Но я-то никуда не делся от тебя. Я могу показывать тебе эти фокусы на привалах. Я придумал десяток новых, их еще даже мадам Бубу не видела.

— Правда? — захлопала в ладоши Марусенька, но тут же сурово поджала губы. — Я не знаю… я не очень-то доверяю тебе. Ты оказался таким… таким…

— Каким? — обреченно спросил Седди. — Я виноват, конечно. Но я хотел как лучше…

— Да не в том ударе дело, — рассердилась гномишка. — Не мешай мне, я попробую сказать. Дело в том, что ты решил за меня. Даже не спрося. Друг так поступить не может. Вот если бы Кузьма так сделал, я бы поняла, он мне дядька, я для него всегда буду дите малое. А ты… ты должен был спросить меня. Хоть пол-словечка мне сказать! И не врать потом в цирке. Хотя, конечно, я бы тогда тебя убила… — она глубоко задумалась, растеряв всю суровость.

Седди тоже молчал, боясь вставить хоть слово. Наконец, Марусенька проговорила очень серьезно:

— В дружбе мы должны быть равны. Даже если кто-то умеет или знает лучше. А если уж влюбляться начали, а не просто так, то тем более. Вот почему ты для меня стал… не другом, а просто врагом моих врагов. Мне с тобой сейчас по пути — и все. Не в прощении тут дело. Я бы и хотела вернуть прежнее, да не могу.

— Я понимаю… — выдавил из себя несчастный караванщик. — Но я просто буду рядом с тобой, хорошо? Ведь враг у нас все еще общий.

— Ладно, — кивнула Марусенька. — С тобой веселее.

Через несколько часов окончательно вымотанные гномы свернули на небольшую тропинку, уводящую в скалы неподалеку от проклятых Земель Возмездия.