SoNew - Писания про Юного мага

— Уф! — она оттерла пот со лба. — Ну и задал ты мне работенку! Я бы советовала тебе прекратить попадать в переделки. Тем более, что кто-то очень не хотел, чтобы ты туда попадал, а?

— Я не знаю, кто это, — мальчик был растерян. Он смотрел на свои ладошки, которыми коснулся желтой тени. — Оно теплое. Я думал, что только ты теплая, — в его глазах была надежда и радость. — Оно теплое и оно хотело спасти меня.

— Не знаешь, так узнаешь. Нам надо только выбраться отсюда, — снова напомнила она ему.

Перетекающие в потолок стены сомкнулись перед ними. Тут громоздился гигантский пульсирующий узел, словно десятки различных шлангов с текущими по ним жидкостями кто-то завязал и запутал в беспорядке.

— Ну, давай, распутывай это! — приказала она мальчику. — Иначе я опять уйду!

— Я не могу, — бледное личико было сосредоточенно. — Точка выхода осталась снаружи. И тут столько лишнего…

— Убери лишнее — останется нужное! — предложила она.

— Сейчас, — мальчик вцепился в какие-то черные трубочки, торчащие отовсюду. — Это нужно оторвать, оно сильно мешает, — он глянул на нее умоляюще, словно извиняясь за доставленные хлопоты.

Вместе они тянули и рвали изо всех сил, пока все трубки не лопнули, хлестнув их по рукам.

— Давай! — крикнула она азартно. Мальчик перевернул две петли и вытянул конец какой-то лохматой веревки.

— Привяжи это сюда, — приказал он ей. — Если у тебя сейчас получится, я никогда не обману тебя больше.

— Если у меня получится? Ты соображаешь, что это значит? — возмутилась она. — Да это все изменит!

Мальчик пожал плечами, смущенно глядя на нее:

— Мир все время меняется. Я хочу дожить до… того, теплого. А ты… достойна такого дара.

Она приобняла его за плечи. Ее маленький приятель порядком замерз в этом месте. Надо же вляпаться в такое приключение. Ох, эти мальчишки! Хорошо бы напоить его горячим, пока не простудился. И накормить таким… сладким… И завернуть во что-нибудь.

— Слушай, а почему мы все понимаем, но ничего не помним? — удивилась вдруг она.

— Потому что если мы вспомним, нас выкинет отсюда. Наша связь и так очень слаба. И время истекает, — пояснил мальчик. — Потяни вот это! — он сунул ей какой-то зеленый гладкий канат. Сам он пыхтел изо всех силенок.

— Долго еще? — она не сердилась на него, но бесконечная возня с узлом начинала ей надоедать.

— Я не знаю. Я все равно не могу подобраться к точке выхода, — он чуть не плакал. — Прости меня, пожалуйста!

— Может, позвать кого-то тебе на помощь? — предложила она примиряюще.

— Для этого я должен быть в состоянии хотя бы разговаривать, — вздохнул мальчик. — Я пытаюсь добиться этого. А у тебя есть знакомые маги?

— А как же! — она усмехнулась. — Целая куча! Например, Клайд… — при звуке имени клирика что-то произошло в окружающем пространстве. Мальчик внезапно упал, сбитый с ног волной дрожи, прокатившейся по полу.

— Нет, не вспоминай! — заплакал он. — Не бросай меня! Я не могу один…

— Прости! — она была искренне огорчена. — Я нечаянно! Я не хотела.

— Сонечка, Сонечка! — мальчик полз к ней, утирая слезы. — Вернись!

— Я не… — стенка лопнула прямо перед ее носом, как пузырь, и она полетела куда-то вниз, вниз. Колкая солома приняла ее, окружив реальностью, надежным щекотным касанием и знакомым запахом.

— Я не Сонечка…. — прошептала Марусенька, утирая слезы. Седди спал, свистя носом. Гномишка осторожно и бесшумно перебралась через спящего караванщика и подползла к пещерке, где спал укурок. Прежде спокойное лицо юноши теперь было залито слезами, он тихо стонал, глядя на нее. В его глазах было узнавание пополам с отчаяньем.

— Не бросай меня, Сонечка! — произнес он. Это не был голос напуганного ребенка. Это говорил взрослый, переживший страшную потерю и погруженный в полное отчаянье.

— Вот что ты натворил! — сердито прошептала ему Марусенька. — Что мне теперь с тобой делать? Ты же ничего не соображаешь. Ты уже почти мертв. Оставить тебя в этих коридорах — ты не протянешь и года. Что мне толку от такой мести, — гномишка вытащила из-за пазухи свой заклятый кинжал и погрозила им парню. Бывший клирик слабо улыбнулся и подставил под лезвие горло. В его глазах читалась готовность умереть за нее, для нее — лишь бы до конца быть рядом с ней, своим единственным другом.

— Ты все испортил! Я не могу убить заблудившегося ребенка! — оттолкнула его Марусенька. По щекам человека потекли слезы. Гномишка еще раз посмотрела на заплаканное бледное лицо и спрятала оружие. Парень как волчонок дотянулся до ее ладони и прижался к ней щекой. Марусенька вынула из-за пазухи не очень свежий носовой платок и утерла им мокрое лицо клирика. Вся ее злость испарилась куда-то, как плевок на раскаленной стальной болванке.

— Ладно, отведу тебя к Кселле, пусть она разбирается, — буркнула гномишка и старательно укрыла парня какой-то тряпкой, валявшейся там же в пещерке. — Спи давай!

Потрясенный Седди не успел даже спрятаться и притвориться спящим. Он так и стоял с разинутым ртом, как громом пораженный, глядя на Марусеньку, утиравшую слезы своего злейшего врага и укрывавшую его на ночь.

— Нечего на меня таращиться, — надулась гномка. — Похоже, что судьба за нас с Сонечкой уже отомстила. Завтра мы заберем его отсюда. Пусть маги вправят ему мозги на место, а потом спросят, как нас расколдовать.

— Его узнают. Накажут, — сглотнул гном. Он боялся спугнуть происходящее чудо. Никогда еще он не был так близок к тому, чтобы на коленях вознести благодарность Марф.

— А мы ему дадим того зелья, что нам жрец всучил. Изменим его внешность, — подмигнула караванщику гномишка. — И не вздумай проболтаться, слышишь? Вот когда он снова станет нормальным, я его может вызову на поединок, по-честному.

— Где-то я это уже слышал, — пробормотал гном себе под нос, снова вползая в спальную пещерку. Марусенька, весьма довольная собой, уже устраивалась на соломе.

— Знаешь, — философским тоном произнесла она в потолок. — на свете есть вещи, подходящие для мести гораздо сильнее убийства.

— Например? — повернулся к ней гном.

— Например, утирать одному великому магу сопли. Даже если я пальцем его не трону, он этого позора никогда не забудет! — хихикнула гномишка и натянула плащ себе на голову.

Корабль разворачивался к ветру, огибая очередной остров. Пограничные воды Грации встречали искателей сокровищ крайне недружелюбно. Мало того, что вопреки чутью моряков, на них налетела буря, до сих пор рвущая паруса, так еще и жители встречных островов почему-то жаждали всеми силами уничтожить чужаков. На одном острове их просто обстреляли, на другом чуть не вморозили в прозрачные воды бухты какие-то шаманы, а после третьего за кораблем более суток гналась флотилия мелких лодчонок, норовя взять более неповоротливое судно на абордаж. Только новый порыв бури заставил упорных преследователей повернуть назад.