Галина Герасимова - Герасимова Галина Васильевна

— Вот, выпейте, — Югата присел рядом и приподнял мою голову, тут же отозвавшуюся неприятным гулом. Перед носом появилась кружка с горячим молоком. Я глотнула и чуть не выплюнула обратно — в молоке оказался тщательно размешанный мед.

— Югата, ты же знаешь, как я ненавижу этот вкус!

— Знаю. Но мед полезен при простуде. Так что пейте, — он вплотную пододвинул кружку к моим губам. От приторно сладкого напитка подташнивало, но адвокат заставил выпить его до конца.

— И почему меня сегодня не пристрелили! — застонала я, откидываясь обратно на подушку. Парень на жалобы никак не отреагировал, поменял мне на лбу мокрое полотенце и тихонько вышел. Я с трудом повернулась. На каждое движение организм отзывался слабостью, и я представляла себя губкой. Единственное, о чем я могла думать, это на сколько минут хватит капель, прежде чем я снова перестану нормально дышать.

Уши заложило, глаза болели, а все принимаемые мной лекарства содержали долю снотворного, поэтому меня нещадно клонило в сон. Без аппетита поев принесенный Кагэ суп (запахов я к тому времени уже не чувствовала, а о вкусе мешала думать болезнь), я легла на спину и заснула.

Снилась всякая чепуха. Беготня по бесконечным коридорам, кошка в саду, шкатулка, которую Мэй почему-то хотела выбросить, мертвенно-бледный адвокат и ругающийся смотритель. И все-таки сон принес облегчение. Во сне я не вспоминала про болезнь, и смогла немного отдохнуть.

Увы, простуда и не думала отступать. Посреди ночи сумятица в снах сменилась тем, что я стала тонуть, задыхаясь от нехватки воздуха. Проснувшись, я поняла причину — нос был заложен. Нащупав обувь рядом с диваном, я подумала о своей глупости — чего стоило попросить адвоката оставить капли рядом со мной? — и потопала на кухню.

Кагэ не спал. Сидел на подоконнике и смотрел в окно. Рядом стояла чашка с недопитым ягодным чаем. Лично для меня в столь поздний (или уже ранний?) час сад выглядел как размытое темно-серое пятно. Но когда смотритель повернулся на мое появление, в темноте блеснули кошачьи глаза. Понятно, почему ему хорошо видно. А вот мне не очень…

Я пошарила рукой по стенке и включила свет. Ослепленный яркой вспышкой, парень заслонил глаза рукой и часто заморгал. Когда он вновь посмотрел на меня, радужка окрасилась в обычный голубой цвет.

— Не спится?

— Не дышится, — пробормотала я, протискиваясь мимо парня к кухонному шкафчику. С минуту ковырялась в аптеке, выискивая лекарство. Как назло капли оказались в самом низу. — Ты не боишься заболеть? Дует, — я указала на распахнутое окно.

Кагэ мотнул головой.

— Это потому что ты открыла дверь, поэтому сквозняк. А так был свежий воздух.

Но окно закрыл. Во избежание.

Возвращаться в постель, пока лекарство не подействовало, не хотелось, и я поставила подогреваться чайник. Затем вспомнила, что так и не узнала, как прошел день у Кагэ и Мэй — ведь бандиты упоминали о смотрителе в разговоре. Правда, вернулись ребята бодрые, а меня к тому моменту уже знобило, но это не извиняло моей невнимательности.

— Ты не рассказал, что произошло в городе. На вас напали?

— Нет. Они действовали проще. Когда мы вышли из кафе и поехали дальше, нас чуть не занесло в кювет. Оказалось, кто-то проткнул шину, пока мы обедали. Пришлось менять колесо, вот и задержались.

— Понятно.

Я порадовалась, что Кенрёку решили не вмешивать в наши разборки кузину. Либо они не знали о доле Мэй в наследстве, либо не принимали ее всерьез, думая, что с сестренкой будет проще договориться. Меня устраивали оба варианта. Несмотря на мою нелюбовь к кузине, я не хотела подвергать ее опасности.

— Жаль, что наши гостьи в курсе нападения, — заметил Кагэ.

— Рю слышала выстрелы. Скажи спасибо, что сюда не съехалась вся полиция города и телохранители Хасу в придачу, — я пожала плечами. Здесь ничего нельзя было поделать. Мы как смогли, объяснили Мошидзуке ситуацию с враждебной фамилией, и уговорили никуда не звонить. Я понимала — если брат узнает о новом нападении, можно паковать вещи.

— Выключай, вскипел, — парень указал на плиту за моей спиной, и я, ахнув, отпрянула от струи пара. Хорошо, что не обожглась! Задумалась, называется.

Выпить чаю так и не удалось. Смотритель отобрал чашку и высыпал туда желтый порошок. Я скользнула глазами по надорванному пакетику: препарат со вкусом лимона как раз применялся при простуде и гриппе. Судя по тексту, он должен был сбить температуру и убрать заложенность носа.

Залив порошок водой, я тщательно его размешала. Попробовала. На вкус было неплохо, хотя и кисло.

— Я люблю наблюдать за ночной жизнью, — неожиданно сказал парень, снова устраиваясь на подоконнике. Я села за стол, напротив. — Тебе не видно, но вон там охотится летучая мышь, а чуть подальше проснулся ворон и чистит перья. Листья шевелятся от порыва ветра, под лапками мышки шелестит трава. Только в такие минуты можно разглядеть, как едина природа.

— Да ты романтик!

— Как же иначе? Ведь рядом такая привлекательная девушка! — хитро улыбнулся Кагэ. Но я понимала, что насчет природы он говорил серьезно.

Раньше я никогда не задумывалась, что творится в душе у моих знакомых. Видела внешнюю оболочку и считала, что ее достаточно. Теперь, глядя на смотрящего в сад парня, я видела, как ошибалась. Да, он был безалаберным и наглым, иногда резковатым и приставучим. Но сейчас он показал мне то, что скрывал от остальных. Другую сторону его души.

— Почему ты на меня так смотришь? Нравлюсь? — с улыбкой спросил парень, ничуть не смутившись пристального взгляда. Длинная челка упала на лицо и почти скрыла блестящие глаза.

— Нравишься, ты красивый, — честно ответила я. В любом случае Кагэ знал, что выглядит привлекательно. — Но ведешь себя необычно. Что-то случилось?

— Ничего, — он покачал головой. — Ты придумала всякого, потому что болеешь. Иди, ложись, иначе снова не выспишься.

— Пожалуй, ты прав, — я зевнула. С тоской посмотрела на диван смотрителя, вспоминая, что спать рядом с ним тепло и уютно. Определенно, из-за болезни меня одолевают странные мысли.

— Спокойной ночи! — поспешно попрощалась я.

Забрала чашку с недопитым лекарством и, пошатываясь, ушла в гостиную.

— Сладких снов! — донеслось мне вслед.

И до утра мне действительно снилось что-то хорошее.

Как ни прискорбно, но болезнь отступать без боя не пожелала, и половину следующего дня я провела в лежачем состоянии, изредка вырываясь в ванную комнату или на кухню. Меня жалели, кормили, приносили очередную порцию лекарств, но на все просьбы дать, наконец, заняться делами отвечали категорическим отказом. И вновь укладывали в постель. До следующего бунта.

Опасаясь за мое здоровье, парни озаботились, чтобы в гостиной поменяли окна. Пока шел ремонт, я отлеживалась у Мэй под двумя одеялами — в комнатах на втором этаже было прохладно. В это время кузина беззастенчиво крутилась вокруг Кагэ, воспользовавшись моим отсутствием. Вслух я возмутилась, но на деле испытывала благодарность: провести с ней два часа в одной комнате было гораздо худшим испытанием.