Юрий Никитин - Ютланд, брат Придона

– Пока соберешь костер, я разомну ноги!

– Хорошо, – сказал он. – Лучше иди вон в ту сторону, там не так дует.

– Ладно, – согласилась она, и только когда сделала несколько шагов, решила, что соглашается с ним чересчур часто, это он так обнаглеет и совсем на голову сядет, но момент упущен, не возвращаться же, ладно, потом найдет способ утвердить свою самостоятельность и полнейшее превосходство.

Хорт вернулся, держа оленя в челюстях. Чтобы тот не волочился по земле, мешая бегу, этот, по словам пастуха, щеночек к ужасу Мелизенды задирал голову, держа тяжелого оленя на весу, а ужасные длинные зубы полностью погрузились в плоть несчастного животного.

Ютланд принял добычу, поспешно отрезал голову и забросил в кусты, чтобы у впечатлительной капризули поскорее сгладился образ убийства, а когда шкуру сдерешь, то и вообще уже ничего общего с живым и скачущим. Не случайно же самые чуткие и трепетные с аппетитом едят мясо того ягненка, с которым только что играли, вплетали ему в кудрявую шерсть цветные ленточки…

Он осторожно опустил длинный прут с нанизанными ломтиками мяса на вбитые в землю рогульки, а сам снял волчовку, на спине такая прореха, будто кто-то разорвал зубами, но он подумал, снова набросил на плечи.

– Ладно, сойдет… Не для защиты от дивов купил! А от холода малость защищает…

Она спросила ехидно:

– Ты же сказал, что артанин?

– Ну да, – ответил он с настороженностью, – и пока не отказываюсь.

– А я слышала, артане сражаются только обнаженными до пояса!

– Правильно думала, – буркнул он. – Но это в ровной степи. Но не глупо ли высоко в горах, где снег и ледники, идти полуголыми?

– Глупо, – согласилась она. – Так вы ж все дураки?

Он сдвинул плечами.

– А кто не дурак?

– Я, – ответила она уверенно.

– Ну-у-у, – протянул он, – конечно…

– А что, – спросила она живо, – не так? Я маленькая, слабенькая, а ты вот какой сильный… а мне служишь!

Он буркнул:

– Это не потому, что ты умнее.

– А почему?

Он пожал плечами.

– Потому что… красивая.

Она вскрикнула ликующе:

– Как-как? Я не расслышала!

– Глухих к обеду дважды не зовут, – огрызнулся он.

Она сказала обидчиво:

– Ну вот… Трудно было сказать еще раз? Это же так приятно слышать! Ну скажи, хоть сквозь зубы, еще разок!

– Не дождешься, – отрезал он.

Она смотрела, как он, отвернувшись, поворачивает прут, чтобы мясо поджарилось с другой стороны, сейчас повернется, и она снова прижмет его рогатиной к стенке, и хотя нет ни стены, ни рогатины, но он как чувствовал и не поворачивался, не давая заглянуть себе в лицо.

– Ладно, – сказала она победно, – следи, чтобы не подгорело, а я пока нарву цветов.

– Ага, – ответил он, не оборачиваясь. – Смотри не наколись, у тебя там кожа нежная.

Она кивнула, а потом, когда в самом деле собирала цветы, напряженно думала, что он хотел сказать и на что именно намекивал, невежда.

Ютланд закончил поджаривать мясо на обоих прутиках, а когда Мелизенда появилась в поле зрения, сказал недовольно:

– Что так долго? Еще чуть и остыло бы…

– Чуть не считается, – прочирикала она беспечно. – Ну ты как?

Он посмотрел на нее с подозрением.

– Что как?

Она сказала досадливо:

– Ну тогда я как?

Он сдвинул плечами.

– А что?

Она сказала в нетерпении:

– Ты смотришь на меня, так?.. Теперь скажи, как я сейчас?..

– Как и была, – ответил он настороженно. – А что?

– По-твоему, я такая же?

– Ну да…

Она сказала, повышая голос:

– И ничего не заметил?

– Н-нет…

Она чуть ли не прошипела, как большая и очень злая змея:

– Посмотри на мою голову, дубина!.. Там венок! Я его сама сплела из цветов, все пальцы исколола!.. Мог бы сказать что-то насчет волшебной принцессы цветов… это я, значит, понял?

Он посмотрел несколько ошалело.

– Принцесса Вантита… а теперь еще и цветов? Ты не лопнешь?

– Что, – спросила она с подозрением, – что не так?

– Ты и шага босиком не ступишь, – сказал он, – а туда же, принцесса цветов…

– Принцессы не ходят босиком, – заявила она.

– Это простые не ходят, – сказал он. – А волшебные еще как.

– Волшебные летают!

– Ну, так взлети, – предложил он.

Она нахмурилась, капризно надула губы.

– Какой ты грубый… Снова все испортил! Как всегда. Почему ты такой, скажи!

Ютланд буркнул:

– Пока ты спала, я уходил ночью и брал уроки этикета. Везде, где только мог.

– И как? – полюбопытствовала она.

– Как видишь, – ответил он. – Сама любезность. Жрать будешь, морда?.. Пока горячее.

Она вздохнула, села и взяла в обе руки прут с прожаренными ломтиками мяса, держа за противоположные кончики. Руки приходилось смешно растопыривать, будто держит копье за противоположные концы, Ютланд подобрал такие «прутики», как он их называет, чтобы мяса уместилось побольше, и она сейчас чувствовала, что держит нечто среднее между дротиком и боевой пикой.

– Ешь-ешь, – сказал он благожелательно, – переход будет долгим. Зато на той стороне уже Вантит!

– Ем, – проворчала она совсем не щебечущим голосом, а что-то вроде рева большого хомяка. – А твоя конячка и по горам лазить умеет?

– По горам не умеет, – ответил он, – но есть же тропы? Пусть и трудные.

Она вонзила зубы в крайний ломоть, мясо горячее, дура. Надо откусывать полегоньку, как и принято у приличных людей, совсем озверела, глядя на него, дурной пример заразителен, теперь держала во рту, охлаждая и ворочая языком, наконец прожевала и буркнула сипло:

– Посмотрим. А это хорошо, что артане не умеют носить доспехи. Иначе конячка свалилась бы на полдороге.

Он посмотрел на нее с высокомерием даже не принца, а властелина всего мира.

– Артане? – переспросил он надменно. – Артане умеют носить доспехи не хуже куявов. А мечами владеют… явно не хуже, в то время как куявы с их слабыми ручишками за богатырские двуручные топоры берутся очень неохотно.

Она торопливо жевала, пока руки не устали держать это сооружение, смотрела внимательно, представляя его в стальных доспехах, в шлеме, с мечом в руке, потом вообразила, как бы он выглядел в дорогих одеждах из шелка, это сейчас еще мальчишка, но уже на глазах превращается в юношу, даже в молодого мужчину, и пусть еще не стал им, но уже и не мальчик…

Ютланд буркнул недружелюбно:

– Что так смотришь? Стукнуть чем-то хочешь?

– Да, – ответила она с вызовом, – чем-нибудь тяжелым по твоей дурной голове!

– За что? – спросил он.

– За драчливость, – выпалила она. – При чем тут доспехи, мечи, тяжелые топоры? В Вантите люди умные, потому вообще стараются обходиться без драк!..

Он спросил с недоверием:

– Совсем?

Она огрызнулась:

– Сам знаешь, совсем нельзя, но где удается – там обходятся! Обходимся.