Алина Лесная - Охота на оборотня

— Каким же ты бываешь противным, Вилль! Сам говорил, что раса для тебя не имеет значения! Опять врал?! — сказала, как укусила.

Аватар нахмурил черные брови и плотнее прижал к себе ее руку.

— Я — капитан стражи, Алесса. Я доверяю Темару, но также имею полное право проверять приезжих…

— Не в этом дело! Ты на него смотрел, как на сорняк!

— Сына судят по отцу, Алесса! — строго сказал Вилль, останавливаясь. — Дело в том, что эльфы не сочетаются браком с другими расами, однако, погулять перед свадьбой не считается зазорным. Все полукровки — бастарды, рожденные падшими женщинами либо знатными дурочками. Хотя, вторые предпочитают избавляться от не рожденных детей. Первые подбрасывают на чужой порог, а раньше продавали ильмарранцам в рабство, пока Император Аристан не запретил. Редко, когда оставляют себе. «Аэшур» по-ильмаррански означает «сова». Что, Алесса, может получиться из беглого раба, воспитанного в стране свободных нравов, а?

Алесса вспыхнула и резко выдернула руку.

— А я, Вилль? От меня отказались и отец, и мать, а воспитали неграмотные крестьяне! А ты? Тоже не считаешь зазорным погулять перед свадьбой и благополучно забыть о подброшенных кому-то детях?!

Тот смешался, и кончики его ушей заметно порозовели. Алесса, как обычно, поняла его неправильно.

Симка почуял одновременно негодование одной и растерянность другого, а самому ему показалось, будто кто-то пытается разорвать верного Симеона на две враждующие половинки. Черный кот тряхнул головой, встопорщил усы и, усаживаясь возле хозяйской ноги, с гордостью произнес:

— Никогда! Дети — вот одна из цсселей, ради которых живет аватар.

Воспитать досстойное потомство, гордящщееся деяниями своихх родителей и предков.

— А тебя, Алесса, воспитали человеком.

— Но я — не человек, Арвиэль! Я нелюдь-метаморф! — едко усмехнулась знахарка.

Аватар медленно покачал головой и осторожно, но крепко сжал ее руки в своих ладонях.

— Почему ты не взяла с меня денег за лечение?

Девушка отвечала, не раздумывая.

— Художник не пройдет мимо расколотой вазы равнодушно, особенно, если она упала прямехонько на макушку обидчика. И это — моя Истинная

Сущность, Арвиэль.

— Хочешь знать, почему целебные травы сами спешат в эти ручки? Магия чувствует, что ты хочешь. У нее особое отношение к целителям, одновременно трепетное и требовательное. Тебе нужны травы склеивать то, что разбилось, а не ради денег для покупки новой вазы. И, в первую очередь, ты — настоящий человек.

— Шушель с тобой, ушибленный на голову, — проворчала девушка, вновь беря его под локоть. — А Грайту своему скажи, чтоб мешочки мне больше не совал!

Эльф помрачнел. День начался удачно, но к вечеру Вилль дважды едва не рассорился с Тай-Линн. А Грайт, выходит, по-своему заботится о капитанской репутации, оплачивая расходы на воспитанника. Методы, значит… И так не кстати вспомнились пристрастия художницы к горячим южным брюнетам.

Когда они подошли к караулке, Алесса была спокойна и наслаждалась взглядами молодых завистниц.

— Вилль, а у вас в караулке уже весна началась? Капель же! — и

Алесса ткнула пальцем в желтоватую струйку.

Вилль очень недобро посмотрел на предвестницу весенней оттепели и решительно подошел к бревну-ножке.

— Геварн! Я сколько раз просил?!

— К-капитан?

Капель прекратилась, как по мановению волшебной палочки. Вилль смущенно закидал снегом результат «весеннего» хулиганства и утрамбовал сапогом.

— Добро пожаловать, Алесса!

Протянутую из люка руку знахарка решительно отвергла, прекрасно понимая, что именно она сжимала десятью минутами ранее. Брезгливо ухватившись кончиками цепких пальцев за грязноватый пол, девушка поднялась в святую святых — «кабинет» капитана стражи — и тут же испуганно засипела. Из темного угла на нее пялилось нечто лохматое, огромное, с выпученными глазами и голодно оскаленной пастью.

— Вашу шаль, госпожа! — замогильным голосом провыло нечто, требовательно протягивая когтистую лапу.

— Мама! — пискнула знахарка и начала отступать к люку.

— Алесса, это чучело! Симка, вылезай оттуда немедля!

Противно хихикающий домовой выпрыгнул из брюха скалозуба и вперевалочку подошел к хозяину. Он явно не раскаивался в только что учиненном безобразии. Вилль прищурил потемневшие глаза на шатавшегося, аки камыш на ветру, стражника. «Дурной знак», — понял

Геварн и попытался принять строго вертикальное положение.

— Мда… Геварн, иди домой. Пришли Сатьяна в шесть, трезвого…

«Обошлось», — обрадовался стражник и, дохнув на знахарку пахучей улыбкой, полез вниз.

— Уютно у тебя здесь, — вдруг улыбнулась Алесса. — Только пол подмести надо.

Уютно? Вилль никогда бы не смог назвать будку охраны уютной. На заплеванном полу растерт грязными сапогами пепел, потолок летом делят две враждующие стороны — мухи да пауки. И бесполезно с ними воевать, чем больше убьешь, тем быстрее расплодятся новые. В одном углу притулился шкаф с запасным оружием — старыми мечами да арбалетами, в другом устроился скалозуб со стаканом. Печурка почти не используется, а зачем? Вилль не мерз, а у его подчиненных имеется свой проверенный способ погреться, и дрова заросли паутиной. Диван, явно когда-то принадлежавший миру великосветских господ, свыкся с новым жилищем и подстроился под остальных его обитателей… Пол грязный, стол грязный, стены черные — какой, спрашивается, уют? Эльф недоуменно посмотрел на Алессу, издевается, что ли?

Девушка только вздохнула. Как ему объяснить, что стоит немного прибрать, и помещение сразу же преобразиться. К суровой ауре мужчин-воинов прибавить женскую теплоту да ласковую руку, и включить немного воображения. В зимний вьюжный вечер будет гореть на столе свеча-маячок, огонек которой был виден двоим издалека уже много-много лет. И они придут, непременно найдут и маленький неприметный Северинг, и старую караулку-на-ножках.

— Мда, Вилль, не романтичный ты какой-то! — укоризненно сказала Алесса.

При чем тут романтика, когда и ключ от шкафа с оружием где-то прячется? А в самом шкафу прячутся две оплавленные рукояти, на которые стоит взглянуть. Эльф вытянул из сапог свои узкие кинжалы и прижал один к губам — тсс… сейчас престижный капитан немного пошалит. Алесса заговорщически подмигнула — давай-давай, начинающий взломщик, никому не скажу. Пока Вилль ковырялся в замке, девушка заинтересовалась чучелом. Почитала надпись на стакане, отщипнула украдкой клочок шерсти на память, тщетно попыталась выдрать коготь…

— Ты руку ему в пассть засунь, там интерессно, — хихикая, прошептал Симеон.

Алесса воровато прокралась к столу и подцепила табурет — нельзя мешать мастеру, когда он занят. Острое ухо слегка шевельнулось, но Вилль ничего не сказал, и знахарка горделиво сочла себя незамеченной. Пыхтя, девушка забралась на табурет и едва не сверзилась, отшатнувшись. С такой морды хоть портреты на заказ пиши!