Золотая свирель

- Я знаю.

- Ну так вот! - Хелд воровато оглянулся и склонился к моему уху. - Это не все еще! Вчера ввечеру ко мне монах какой-то подходил, узел с деньгами передал, огроменный такой узел! А в ем - золото какое-то ненашенское, такого я и не видел никогда. Узел передал, но велел деньги пока вход не пускать, обождать малехо. Ну, пока тут все не угомонятся. Я ж вот теперь и сижу на энтом узле как куркуль. Я думал, вообще надо отседова сваливать, чтоб никто не проведал... Ратер мой сказывал, вроде, в Галабру он собрался, я и удумал - туда же, следом за ним... Слышь! - Он склонился еще ниже. - А вы там как, не бедствуете? Я ж что, я ж парню хотел полный кошель отсыпать, а он, вообрази, не взял ни монетки. Тебе, говорит, батя, все нужнее, я, говорит, свое еще заработаю. Во какой пацан у меня! - Паромщик, гордый отпрыском, приосанился, выпрямился. - Золотое сердце у паренька, барышня хорошая! Последнюю рубашку снимет... и его еще, как вора... - Голос его окреп. - А теперь я че скажу? Теперь скажу - истинно! Бог все видит! Есть справедливость на земле, божий промысел, он невинного из-под топора выведет и из петли выймет. Правду говорю, барышня?

- Правду, Хелд. Только ты потише говори.

- А че скрывать? Мне скрывать нечего, я честный человек, и сын мой - честный человек. За то, что не крали и не лгали никогда Единый нас и наградил. Пусть всякий знает и на ус мотает. - Тут он все-таки сбавил громкость и снова наклонился ко мне. - Слышь, барышня, можа ты долю-то возьмешь из того узла, куда мне одному столько? Ратер-то мой парень работящий, да лишние грошики, они ж никому не помешают...

- У меня есть деньги, Хелд. - Вот он в кого, оказывается, Кукушонок. Другому бы кому и в голову не пришло предлагать золото чужой девице на улице, которая только болтает что сына его знакомица, а сама врет, поди... - Не беспокойся о нас. У меня просьба к тебе.

- Да что угодно, барышня хорошая!

- Мне надо купить еды, только лавки уже закрыты, а в трактиры я заходить не хочу. Вот тебе монетка, не купишь ли нам с Ратером хлеба, вина и мяска какого-нибудь копченого? Я тебя здесь подожду.

- Да почто мне деньги твои, у меня ж самого... - Хелд пригляделся к монетке и замолк.

- Да, - сказала я, складывая его ладонь в кулак и зажимая в нем монету. - Именно поэтому я не хочу заходить в кабак. Потом все объясню, не сейчас, сейчас торопиться надо, ворота закроют. Ты иди скорее, я тебя здесь подожду. Все вопросы - потом.

- Да, конечно... - пробормотал потрясенный паромщик. - Конечно, я скоренько, я сейчас, одна нога здесь...

Он повернулся и быстро зашагал вверх по улице. Прежде чем завернул за угол, пару раз оглянулся на меня.

Улица опустела. Я потихоньку побрела вслед за Хелдом, в ту сторону, откуда только что пришла. Потом попрошу, чтобы проводил меня. С мужчиной рядом как-то все-таки спокойнее идти. Пепла сегодня искать не буду, а то, действительно, не успею к воротам. А вот на кладбище можно зайти. С Эльго поговорить. Спасибо ему сказать. Может, он знает, где Амаргин...

Я прошла мимо подворотни и сзади что-то шелестнуло. Сейчас же меж лопаток обрушился удар, согнувший меня чуть ли не пополам, одновременно кто-то схватил и вывернул за спину обе руки. На краю зрения мелькнула черная фигура, горячая потная пятерня вцепилась в лицо, другая - в волосы. Я даже пикнуть не успела.

- Кляп, скорее! - хриплый шепот.

- Отрывай ее от земли! Подними, слышишь? Поднимай же ее, урод недоношенный!

Толкотня, суета где-то за спиной. Я ничего не видела кроме замусоренной брусчатки и метущего ее собственного подола. Изо всей силы лягнула кого-то в топчущиеся ноги.

- Уй, стерва! - Снова удар меж лопаток, аж позвоночник загудел. Кажется, это меня локтем саданули. - Ты спятил, как я ее подниму?

- Как угодно!

Веревка поспешно опутывала мои запястья. Я лягнула еще раз. Промазала.

- Мммм!

- Сука, кусается! Кост, заткни ей наконец пасть!

- Хееелд! - заорала я. В лицо с размаху пришел комок тряпья.

С меня сдернули плащ и замотали голову. Мир померк.

- Держи, урод! - Глухо, сквозь толстый слой хорошего сукна.

Я извивалась, пытаясь прожевать кляп.

- Надо было мешок взять...

- Да кто же знал... Оторви ее от земли, говорю! Не давай ей касаться земли!

Мостовая выпала из-под ног. Кто-то ухватил меня под колени, невидимый мир перевернулся. Меня сейчас же замутило.

- Дурак ты, Кост, - забубнил недовольный голос. - Надо было по темечку, и вся недолга. Вот ведь сука, тяпнула, пакость такая. До крови... заболею теперь...

- Сам ты дурак, урод, - отвечал хриплый. - Псоглавец строго наказывал: живою брать. А по темечку, знаешь, так можно треснуть, потом не откачаешь. Споймали же, что ты теперь злобишься?

- А ежели не она? Мало ли девок в белых платьях по улицам шляется? - В недовольном голосе, как ни странно, прорезалась надежда. - Тяпнула ведь, зараза...

- А ето не наша забота. Наша забота - хватать любого, кто с паромщиком перемолвится. А она ему что-то передала. К тому ж, с описанием схожа.

- Да дьявол разберет в темнотище, рыжая она или какая...

- Не поминай нечистого! Не рыжая, сказано, а рыжеватая. Патлы, сказано, цвета песка, блеклые такие. Я разглядел, светленькая она. И платье белое! Ты неси, неси давай, небось не тяжелая. Зато нам с тобою куш обломится, ежели тую ведьмищу споймали. Не зря мы за этим ханыгой чуть ли не в сортир ходили!

- Хорошо тебе болтать, тебе никто полруки не отъел... Кровит, мать! - Я почувствовала как мой носильщик вытирает ладонь об мою юбку. - Вон уже, кровь почернела. Гнилой огонь схвачу...

- Кончай ныть, урод! Псоглавец помашет над тобой кадилом, водичкой святой сбрызнет, все само отвалится, - хриплый Кост развеселился.

А я призадумалась, болтаясь вниз головой. Мне сперва показалось - грабители это, бандюки городские. Но, кажется, дело гораздо хуже. Шпионы перрогвардов. Смачно я попалась!

За Хелдом следили. Холера, ну конечно же за ним следили, и ждали, когда на него кто-нибудь выйдет! Ты и вышла, Лесс, паучонок безмозглый. Прямо-таки выскочила, как куропатка из травы. Хочешь - стрелой стреляй, хочешь - сокола выпускай...

Чеееерт... как нелепо...

- Сейчас-сейчас, - сказал веселый Кост. - Сейчас все и прознаем. Порасспросим у хозяйки, у прислуги, они должны помнить. Нюх, однако, у меня собачий, нюх мой говорит - знатную добычу споймали. Давай-ка, сворачивай сюда. Через залу не пойдем, неча народ пугать. Через кухонь давай.

Скрипнула дверь. Недовольный, который нес меня, пригнулся, по вывернутому плечу моему проехался косяк. Невдалеке зазвякала цепь, гавкнул пес.

- Цыть, Черноух, свои.

По двору, значит, идут. Ступеньки, опять скрипнула дверь. Опять косяк, опять ступеньки.

- К нему, что ли? - прогудел недовольный.

- А то. Ключ-то есть. Ща все устроим.

Загремел замок. Снова дверь, снова косяк.