Золотая свирель

Удар попал в цель. Мораг скрипнула зубами и отвела глаза. И снова пнула тлеющие угли.

Звякнули лезвия, когтистая рука Эрайна сомкнулась на принцессином запястье.

Оставьте огонь мне.

- Не топчи костер, - перевела я.

Мораг, оскалясь, смотрела на чудовище. Я видела, как вздуваются мышцы на голой руке Эрайна и слышала азартное сопение принцессы, пытающейся вырваться. Если слон на кита влезет, кто кого сборет?

С треском лопнул кожаный рукав, мантикор моментально разжал пальцы. Мораг от неожиданности чуть не засветила себе кулаком в глаз.

- Сдался! - хохотнула она. - Ты бы все равно меня не удержал, выползень гребенчатый.

Скажи ей, пусть радуется. До следующего раза.

- Так ты пойдешь с нами, Малыш?

Стыдно бросать двух соплюшек на произвол судьбы. Пойду. И знаешь что, Лесс? В следующий раз принеси мне хлеба. Белого. С корочкой. Ненавижу сырое мясо...

* * *

Мораг мне пришлось догонять - она не стала дожидаться, когда я распрощаюсь с Эрайном. Разговаривать тоже не пожелала, и на мои вяки только бросила коротко: "Заткнись". У края леса она посвистела сквозь зубы, подзывая жеребца и вывела его из-под деревьев на обочину дороги. Сперва без всякого почтения забросила на круп меня, потом сама взлетела в седло.

- Пшел!

Я уцепилась за принцессин пояс. В волосах ее, прямо перед моим носом что-то торчало. Я выхватила это "что-то" двумя пальцами.

- Мораг... - голос у меня охрип.

- Что еще?

- Перо. Вороново перо. В волосах у тебя.

Она повернулась в седле и сцапала у меня находку. Повертела, рассматривая.

- Ну и что. Какая-то птица уронила, когда я по лесу шарахалась.

- Может быть. А может быть это знак, что Вран тебя услышал.

- Ну, услышал. Толку-то... - Но перо она не выбросила. Заткнула за ухо. - Вперед, Гриф.

- Стой!

- Каррахна, что опять?

Я завозилась и сползла с гладкого крупа на землю.

- Мне надо. Сейчас!

- Да чтоб тебя! Только что по кустам бродили...

Я вломилась в подлесок. Несколько шагов, чтобы только отойти от дороги. Прислонилась спиной к стволу.

Сердце стучало так, что я ничего не слышала кроме этого стука. Кровь пульсировала в сжатых кулаках, словно рвалась у меня из рук живая струна. Сейчас. Сейчас. Надо отдышаться.

Я втянула побольше воздуха, слизнула пот с губы.

- Ирис.

Ночь стучала в висках, на краю зрения плавали багровые пятна.

- Ирис. Откликнись. Ты же слышишь меня, я знаю. Пожалуйста. Пожалуйста...

Закрыла глаза - пятна сползлись в дрожащий пурпурный занавес.

- И-ири-и-и-ис!

Глупо орать в темноту. Глупо стучать в закрытую дверь. Не хотят тебя видеть. Не-хо-тят!

Но свирелька... Я пощупала ее сквозь платье - вымытая, вычищенная, на новом шнурочке, она согрелась и заснула на моей груди как уставший зверек. Не забывай меня.

Забудешь тебя, хол-л-лера. Как же!

Я отлепилась от ствола и поплелась обратно к дороге.

* * *

- Яви-илась. Я уж думал, не возвернешься. На кой ляд вам с ейным высочеством два дурака, болящий да бестолковый?

Я была уверена что Ратер давно спит, глухая ведь ночь на дворе, но он сидел на краю постели рядом с Пеплом и держал на коленях миску с водой. Вода пахла уксусом. В комнате вообще тяжело пахло. Потом, болезнью, немощью.

- Как он?

- Плохой совсем. Лихорадка у него. С койки сковырнулся, так его валандало.

Я подошла поближе - влажная тряпица закрывала певцу лоб и глаза, но щеки провалились, рот был по-рыбьи открыт, а губы осыпало пеплом. Пеплом. Он и впрямь был похож на сеющий сизую труху отгоревший уголек.

Я подняла тряпицу - Кукушонок тут же взял ее у меня из рук и макнул в миску. Поднялся, уступая место.

- Укатила с высочеством - ищи ее свищи. Мужики внизу говорят - южанин на сеновал сеструху твою сволок. На сеновале нет никого. А конюший говорит - южанин с девкой вообще со двора уехали. Куда, зачем? У меня певун твой в жару мечется, че с им делать? Пока я тут круги наворачивал, он с койки скинулся. Мычит, бормочет. Еле его обратно заволок, даром что кожа да кости. Куда тя принцесса таскала?

- Это я ее таскала. В лес. К мантикору.

Кукушонок негромко присвистнул.

- Нашли Малыша?

- Нашли. Уговорили за нами идти. - Я полюбовалась на болящего. Болящий еле дышал. Да-а... не далось ему даром падение с койки. Недоглядели. Ты и недоглядела, Леста Омела, лекарка для бедных. На твоей совести сия развалина. - Только мы завтра никуда не поедем, Ратери. И послезавтра тоже. Ты поил его?

- Винишка с водой развел. Вон стоит.

- Молодец. - Я нагнулась, погладила влажный лоб. - Пепел, бедолага, птичка певчая... в разнос пошел. Не было печали, черти накачали. Жар спал, но, боюсь, не надолго.

Пропустила сквозь пальцы редкие слабые волосы, расправляя их по испятнанной мокрым подушке. Что ж у тебя за увечья внутри, кроме сломанных ребер? Кровь застоялась там, где удар пришел? Внутренности измяты? Сейчас еще добавил, чтоб мало не показалось? Эх ты, герой с дырой...

- Слышь, сестренка. А что здесь принцесса делает?

- Поехала встречать... постой! - я недоуменно моргнула. - Ты ее узнал?

- Ясен пень, узнал.

- Пропасть. Она же под чужим именем, вроде как инкогнито.

- Да ее никто не признал. Я тока. И не сказал никому.

- И не говори. Но если ты узнал, другие тоже узнают.

- Да не... - Ратер вдруг зарумянился, отвернулся и принялся крутить пальцем в миске, полоская тряпицу. - Тут половина людишек высочество наше в глаза не видели, а половина на парня и не посмотрят. Чтоб признать, пристальней смотреть надо. В глаза смотреть, а не на одежу и не на мечик.

- А ты в глаза смотрел? - Я отобрала у него миску, выжала тряпку и положила Пеплу на лоб.

- Ну так... куда надо, туда смотрел. - Кукушонок дернул плечом. - Ты давай, сказывай, что тут высочеству надобно.

- Поздно уже, спать пора, а то завтра будем как вареные.

- Мы ж никуда не едем.

- Да, верно.

Мораг не будет нас ждать. Сорвется и укатит. Может, и правда оставить певца нашего с Ратером? Он парень старательный, руки откуда надо растут. Выходит птичку певчую, с ложечки отпоит. Я тут не слишком-то и нужна. Если что, Кукушонок сиделку наймет. Деньги у него есть, папашка отсыпал, да и псоглавец расщедрился. У парня и на лекаря хорошего в кошеле хватит. Потом вернусь, проверю как они тут без меня.

- Ратери...

- Бросить нас с певуном решила, да? - Он смотрел исподлобья, нахохлившись как пес. - За принцессой побежишь?

- С чего ты взял?

Мне удалось не покраснеть, но глаза я отвела. "Бросить"! Я вовсе не собиралась...

- Ну звиняй, сестренка. Примерещилось.

Он улыбнулся.

Я тоже улыбнулась, куда деваться. У меня никогда не было брата. Никогда раньше не было. Вот и не уследила, как завелся...

Глава 31

О клетках

- Осторожней, амбал криворукий! Правый край выше подними. Правый, я сказала!

- Правая рука, - слабым голосом пояснил Пепел, - это та, в которой ты, милейший, ложку держишь.