Золотая свирель

- Ратер по прозвищу Кукушонок, обвиняется в... в разбойном нападении и грабительской покраже кошелька с семью десятками авр, срезанного оным с пояса.

Что? Семьдесят золотых? Ерунда какая... не помню, сколько тогда в кошельке было золота, но никак не семьдесят... там и полстолька не было... не стала бы я с собой такую тяжесть таскать!

Судья проснулся.

- Я ж тебе велел зачитывать мелочь. - Судья мутно исподлобья уставился на писца. Тот позеленел, но не отступил:

- Да вы его сами сюда положили, господин судья! Вон он, промежду Хортом Занозой и этим, который телегу опрокинул...

Судья засомневался, но спорить ему было лень.

Один из стражников ушел... потом вернулся, толкая перед собой кого-то чумазого и оборванного... Кукушонка?

Кукушонок проковылял вперед, и покорно упал на колени, когда его толкнули между лопаток. Всклокоченная голова его поникла.

- Ратер Кукушонок? - уточнил судья. Глаза его снова начали слипаться.

- Да, господин судья, - ответил тот неживым голосом.

- Ты срезал на рынке кошелек с золотом?

- Нет. - Кукушонок, не поднимал глаз, но в неживом голосе проклюнулось упрямство. - Я его нашел.

Старик разлепил веки и с омерзением поглядел на неожиданное препятствие - эдакая кочка на накатанной дороге.

- Кошелек? Посреди рынка? На чужом поясе ты его нашел! Истец здесь?

- Здеся я, господин судья! - из толпы выдралась толстая тетка в двуцветном, как у ноблески, платье, в аксамитовом венчике поверх шелкового покрывала. - Вот она я! Срезал, господин судья, как же, срезал! Вот тут ровнехонько постромочки и оборвал, паскудец, прям подчистую, уж я и не знаю как это он успел, следила ж, не уследишь за ними...

У, дура толстая! В мое время эту фифу ободрали бы как липку за двуцветное ее платье да за аксамитовый венчик, да на паршивую кобылу задом наперед усадили, чтоб неповадно было ноблеску из себя корчить.

- Кошель где? - нахмурился судья.

Стражник повозился под столом и вытащил на всеобщее обозрение внушительных размеров короб. Отомкнул его, пошарил внутри и предъявил зрителям мой собственный кошелек и вместе с ним какую-то торбу.

- Это что? - брезгливо поинтересовался судья.

- Кошель вот, - доложил стражник и грохнул то и другое на столешницу. - И деньги - особо.

Судья издали изучил торбу и кошелечек, но в руки брать не стал.

- Значит вот в него ты и запихала семьдесят авр? - удивился он маловыразительно. - Ну подойди сюда и еще раз запихай....

Кукушонок поднял всклокоченную голову и вроде как приободрился.

- Как же, как же! - охотно закивала истица. - Вот он и срезал, они и рассыпались, денежки-то, подбирать пришлось, поди вся шваль базарная и подобрала, уж сколько осталось не ведаю....

- Тут больше десятка не поместится, - судья тоже оживился.

- Куда! - всплеснула руками истица, и сразу стало ясно, что она из торговок. - Да здесь и три, и четыре, говорю же - было семьдесят! Семьдесят золотых авр, одна к одной, господин судья, да за что же вы так...

- Пятнадцать, - решительно отрезал старикашка. - А все остальное не имеет отношения к делу. Кошелек истице вернуть, вору отрубить руку или внести залог в размере остатнего, то есть - пятьдесят пять авр.

За спиной у меня послышались перешептывания - сумма была непомерная. Кукушонок, однако, встрепенулся, оглянулся с надеждой на шевелящийся зал. В толпе раздались возгласы - и через натянутую цепь, споткнувшись и грохнувшись на колени рядом с Ратером, вывалился его отец, Хелд-паромщик.

- Господин судья! Умоляю, дайте еще три дня, я наберу денег! Как Бог свят, наберу, не сойти мне... У меня уже почти половина! Я думал - только пятьдесят потребуется...

Судья даже не потрудился ответить, зато поднялся писец, закатил глаза к потолку и монотонно завел:

- Правило выкупа таково, что деньги должны быть внесены немедленно. Отсрочка на день предоставляется в том случае, если проигравшая сторона изъявит готовность уплатить дополнительно судебные издержки в виде трех авр за каждый день отсрочки, и таких дней может быть до семи.

- Чего? - испугался паромщик. - По три авры за день отсрочки? А отсрочка только на день? Или семь дней по три авры? Ой, господин судья, я ж дурень такой старый, не пойму премудрости этой...

Судья откинулся на спинку кресла и задумался. Потянулась пауза. Я оглянулась, разыскивая глазами Пепла, однако оказалось, что сразу за мной имеет место невероятно широкий господин, за которым вообще ничего невозможно разглядеть.

Судья окончил раздумья. Кряхтя, полез под стол, оттолкнул сунувшегося стражника и собственноручно извлек на свет здоровенную пыльную инкунабулу. Нацепил на нос увеличительные стекла, раскрыл инкунабулу где-то посередине, и принялся томительно долго, плюя на пальцы, перелистывать.

Кукушонок извертелся весь, оглядывая толпу. Пару раз ищущий его взгляд проскальзывал по мне, но я не поднимала головы. Терпение, братишка. Еще немножечко. Еще чуть-чуть...

Наконец, судья нашел искомое, помусолил пальцем по строке, и изрек:

- Данное положение надлежит толковать в том смысле, что если у ответчика денег нет, то пусть платит сейчас же. А если есть, то пусть платит через семь дней.

- Как?.. - потеряно переспросил паромщик.

- У тебя деньги есть?

Ратеров отец сжался под судейским грозным взглядом.

- Есть... шестнадцать авр, вот... пятнадцать и три архенты...

- Требуется пятьдесят пять. Так что плати сейчас.

Хелд Черемной побелел как мел. На подгибающихся ногах шагнул к столу, вытащил из-за пазухи мешочек и вывернул его над бумагами. Писец неторопливо пересчитал, неудачно попытался уронить монетку в рукав, поморщился и объявил:

- Так и есть, господин судья, пятнадцать и три архенты.

- Этого мало. - Судья снова откинулся на спинку кресла и сложил руки на животе. - Забирай свои гроши. Приговор выносится в виде отрубания руки и изгнания из города как нарушителя спокойствия и общественного порядка.

Паромщик повалился на колени, а Кукушонок наоборот, медленно встал и замер, угрюмо набычившись и приподняв плечи. В толпу он больше не смотрел.

- Постойте! - Это, наконец, объявился Пепел. Звучный, хорошо поставленный голос певца перекрыл гвалт и ропот толпы. - Господин судья, прошу пересмотреть приговор, залог сейчас будет уплачен. Господа, - чуть потише, пробиваясь вперед, - господа, разрешите пройти.

Пепел перешагнул цепь и уверенно двинулся к столу. В поднятой руке он держал кошелек.

- Господин судья, разрешите мне прямо тут, на ваших глазах, отдать свой старый долг уважаемому Хелду Черемному. Я никак не мог сделать это раньше, потому что прибыл в ваш прекрасный город совсем недавно. Вот, господин судья, здесь ровно пятьдесят золотых, и с тем, что принес уважаемый паромщик, как раз хватит на залог для этого юноши.