Евгений Малинин - Драконья ненависть, или Дело врачей

Здесь я остановился и, опровергая самого себя, добавил:

– Впрочем, люди – разные…

Но она не обратила внимания на мое опровержение:

– И когда они уничтожат всех фейри, они успокоятся?

– Нет, – покачал я головой, – они примутся уничтожать себе подобных…

– Почему?!

– Потому что каждый считает себя лучшим.

Над лужайкой повисло молчание, а затем Небесная Мать прошипела:

– Я не дам им уничтожить все, что создала!..

– Тогда они уничтожат тебя! – Горько сказал я и тут же встрепенулся, – а что, собственно говоря, ты имеешь ввиду?!

Дракониха блеснула глазом, и мне показалось, что ее губы готовы растянуться в улыбке.

– Я создала новый вид живых существ! – С гордостью объявила она, – Они настолько малы, что люди не могут их увидеть, а, значит, не могут и уничтожить! Зато эти существа, попадая внутрь людей вызывают некоторые изменения… и люди сами умирают! Задыхаются, у них останавливается сердце, отказывают внутренние органы! Если люди не остановятся в своем стремлении все уничтожить, я уничтожу их самих!!!

– И эти существа, эти… малышки живут в твоем дыхании?! – уточнил я.

Она только молча кивнула в ответ.

«Вот я все и узнал, – с облегчением подумалось мне, – вот откуда в наш Мир проникают эти… инфекции!»

– Тогда слушай, Небесная Мать, я расскажу тебе откуда я пришел, и почему я здесь оказался!

И я рассказал ей все с самого начала! Все!!

– Получается, что твое дыхание разрывает границу между нашими мирами. Именно через такой разрыв я и попал в твой Мир.

– Но почему всем этим не занялся ваш демиург?.. – Чисто по-женски удивилась дракониха.

– Потому что в нашем Мире нет демиурга, – просто ответил я.

– Как!.. – Попыталась удивиться дракониха и вдруг замолчала, уставившись на меня распахнутыми от изумления глазами. Лишь спустя минуту, она с придыханием прошептала:

– Брошенный Мир!!! Ты пришел из Брошенного Мира!!! Но как же вы выжили, если вас оставил ваш демиург?!!

– Так же, как выживут созданные тобой люди, когда ты оставишь этот Мир, – спокойно ответил я.

– Я не брошу свой Мир! – Гордо заявила Небесная Мать.

– Тогда они убьют тебя, – просто сказал я. – Призрак дана Тона уже пытался сделать это моими руками. Ты помнишь, как при встрече с тобой я взмахнул мечом, прежде чем опустить его в ножны? Это призрак требовал, чтобы я ударил тебя!

И снова мне удалось удивить это простодушное создание.

– Значит ты… дрался на поединке за свое тело?! – Догадливо воскликнула она.

Теперь настала моя очередь молча кивнуть головой.

Мы долго молчали, обдумывая каждый свои мысли, и вдруг она произнесла: – Я тебе не верю! – И запальчиво добавила, – ты сам сказал, что люди лживы и корыстны – ты мне солгал из каких-то своих корыстных побуждений!

– Мои слова просто проверить, – улыбнулся я ее запальчивости.

– Как?! – Немедленно поинтересовалась она.

– Сколько времени я пролежал без памяти? – В свою очередь спросил я.

– Почти трое суток. Ты несколько раз приходил в себя, но тут же снова впадал в забытье.

– Ну что ж, – задумчиво проговорил я, – если не сейчас, то очень скоро граница между мерами прорвется именно в том месте, где ты применила свой выдох. Нам нужно вернуться к перевалу, и ты убедишься сама в моей правоте.

– Полетели! – Сразу же предложила она, но я отрицательно покачал головой:

– Это ты можешь лететь, а мне придется ехать. Где, кстати, моя Пурпурная Дымка.

– А-а-а, это твоя странная лошадка… которая кошка! – Догадалась Небесная Мать, – она цела, за ней ухаживал этот твой… помощник.

«Фрик! – Догадался я, – интересно, в чем состояло его „ухаживание“?»

– Хорошо, – перебила мои размышления дракониха, – ты поедешь на своей лошади, а я полечу! Прямо сейчас!

Она поднялась с травы и кивнула мне:

– Я жду тебя на перевале.

Через мгновение она была уже в небе.

Я же вернулся в свой домик, где и нашел примолкнувшего шута. Собраться в дорогу мне было недолго – свой джинсовый наряд я снова уложил в мешок, Вывел из крохотной конюшни Пурпурную Дымку, но когда я был уже в седле, из-за угла дома появился Фрик с небольшим мешком в руке.

– Я с тобой, сияющий дан, – прошепелявил он, твердо глядя мне в глаза.

– Ты же видишь, что я совсем не сияющий дан, – мягко ответил я, – И разве тебе здесь плохо?.. Оставайся, Небесная Мать тебя не обидит!

– Нет! – Он помотал головой, – мое место среди людей, а здесь их нет. Я не хочу быть единственным!

– Но ты и так единственный и неповторимый! – С улыбкой возразил я.

Но Фрик снова помотал головой и упрямо взглянул мне в лицо.

– Ну что ж, – сдался я, – поехали!

И мы поехали… Вернее, поехал я, а шут пошагал, как обычно впереди моей магической лошадки.

Ехать действительно оказалось совсем недалеко – солнце еще не зашло за вершины окружающих долину гор, а мы уже поднялись к перевалу. Небесная Мать сидела на скале, над самым гребнем перевала и не отрываясь смотрела в сторону ледника. Мы поднялись на гребень, и я сразу же увидел знакомые плотные клочья тумана, ползавшие по каменной осыпи и верхней части ледника. Подняв голову я негромко спросил:

– Теперь ты видишь, что я прав?!

Она посмотрела на меня невидящим взглядом и прошипела:

– Что же я наделала!.. Прорыв в Брошенный Мир!.. Кто знает, какое чудовище может в следующий раз проникнуть сюда, ко мне из этого ужасного места?! Но теперь я знаю в чем дело и приму свои меры – прорывов больше не будет!!!

– Тогда, я… пошел?.. – Спросил я, и Небесная мать, будто бы очнувшись, кивнула:

– Да, уходи… Прямо сейчас… И… спасибо тебе!..

Я повернулся к неподвижно замершему шуту.

– Прощай, Фрик, береги себя, ты, все-таки, будущая слава этого Мира.

– Ты уходишь, – еле слышно переспросил он, и я утвердительно кивнул, – прощай Тон, сияющий дан Высокого данства, и пусть тебе сопутствует удача!

Я повернулся и зашагал в сторону уплотняющегося, наливающегося серой нечистотой тумана. Но сделав не более четырех шагов я снова остановился и, обернувшись попросил:

– Свободный дан Кай, спой мне свою песню про данов… помнишь – «На свете жил веселый дан…»

Дан Кай кивнул, а я в ответ махнул рукой и снова зашагал к леднику, к туману.

А за моей спиной набирал силу легкий, чистый, без всякого намека на заикание и пришепетывание, тенор: