Кристофер Паолини - Эрагон.Брисингр

Когда они огибали огромную цепь гор, их путешествие начало казаться Эрагону неприятно похожим на его полет из Гиллида в Фартхен Дур с Муртагом, Сапфирой и Арьей. Он даже подумал, что узнал место, где они расположились лагерем после пересечения пустыни Хадарак.

Долгие дни и более длинные ночи проносились и с мучительной медлительностью и с удивительной скоростью, поскольку каждый час был похож на последний, что заставило Эрагона чувствовать не только, словно их испытание никогда не закончится, но также, словно большая часть его никогда не имела места.

Когда он и Гарцвог достигли входа в большое ущелье, которое раскалывало цепь гор на много лиг с севера на юг, они повернули направо и пошли между холодными и одноликими пиками. Достигнув реки Беартуф, которая вытекала из узкой долины, которая вела к Фартхен Дуру, они перешли вброд холодные воды и двинулись на юг.

Той ночью прежде, чем они решились идти на восток в подходящие горы, они расположились лагерем у маленького водоема и дали отдохнуть своим ногам. Гарцвог убил другого оленя из своей пращи, на сей раз самца, и они оба наелись.

Утолив свой голод, Эрагон сгорбился, латая дыру в боку своего ботинка, когда услышал жуткое завывание, которое заставило его пульс бешено забиться. Он осмотрел темнеющий пейзаж, и к своей тревоге, увидел силуэт огромного животного, бегущего скачками вблизи с выровненным галькой берегом водоема.

– Гарцвог, – сказал Эрагон тихим голосом, дотянулся до своей сумки и вытащил свой меч.

Подняв камень размером с кулак с земли, кулл положил его в кожаный карман своей пращи, а затем, поднимаясь в свой полный рост, он открыл пасть и проревел в ночь, пока земля не зазвонила эхом его дерзкого вызова.

Животное остановилось, затем продолжило в более медленном темпе, нюхая землю тут и там. Когда оно вошло в круг света от костра, дыхание Эрагона задержалось в горле. Стоящее перед ними животное было волком с серой спиной таким же большим, как лошадь, с клыками как сабли и горящими желтыми глазами, которые следили за каждым их движением. Лапы волка были размером с небольшой щит.

«Шрргн!» – подумал Эрагон.

Когда гигантский волк кружил около их лагеря, двигаясь почти тихо, несмотря на свой большой вес, Эрагон подумал об эльфах и как они имеют дело с диким животным, и на древнем языке он сказал:

– Брат Волк, мы не причиним тебе никакого вреда. Сегодня вечером наша стая отдыхает и не охотится. Пожалуйста, раздели нашу пищу и теплоту нашего логова до утра. – Шрргн остановился, и его уши повернулись вперед, пока Эрагон говорил на древнем языке.

– Огненный Меч, что ты делаешь? – прорычал Гарцвог.

– Не нападай, если он не нападет.

Животное с крупными плечами медленно вошло в их лагерь, кончик его огромного влажного носа подергивался все время. Волк сунул свою косматую голову к огню, по-видимому, интересуясь извивающимся пламенем, затем передвинулся к кусочкам мяса и внутренним органам, разбросанным по земле, где Гарцвог разделывал самца. Присев, волк накинулся на куски сырого мяса, затем поднялся и, не оглядываясь, ушел прочь в глубины ночи.

Эрагон расслабился и вложил меч в ножны. Гарцвог, однако, оставался стоять, где был, его губы оттянулись в рычании, смотря и прислушиваясь к чему-то необычному в окружающей темноте.

При первом луче рассвета Эрагон и Гарцвог уехали из лагеря и, побежав в восточном направлении, вошли в долину, которая привела их к горе Тхардур.

Когда они прошли под ветвями густого леса, который охранял внутренний мир горной цепи, воздух стал заметно более прохладным, и мягкий слой игл на земле приглушал их шаги. Высокие, темные, мрачные деревья, которые вырисовывались над ними, казалось, наблюдали, как они пробивались между толстыми стволами и вокруг искривленных корней, что выступали из сырой земли, вставая на два, три и иногда четыре фута. Большие черные белки носились среди ветвей, громко стрекоча. Толстый слой мха покрывал останки упавших деревьев. Папоротники, ягодные растения и другая лиственная зелень цвели рядом с грибами различных форм, размеров и цветов.

Мир сузился, Эрагон и Гарцвог полностью были в протяжной долине. Гигантские горы давили, сужаясь с обеих сторон, угнетая своими размерами, и небо было далеким, недостижимой полоской синего моря, самое высокое небо, которое Эрагон когда-либо видел. Несколько тонких облаков задевали за выступы гор.

Приблизительно через час после полудня Эрагон и Гарцвог замедлились, когда серии ужасного рева отозвались эхом среди деревьев. Эрагон вытянул меч из ножен, и Гарцвог выдернул гладкий речной камень из земли и приспособил его в карман своей пращи.

– Это пещерный медведь, – сказал Гарцвог. Неистовый, высокий вопль, похожий на металл, скребущийся по металлу, прервал его утверждение. – И Награ. Мы должны быть осторожными, Огненный Меч.

Они продолжали идти в медленном темпе и скоро отыскали животных в нескольких сотнях футах выше на стороне горы. Стадо красноватых кабанов с толстыми, великолепными клыками окружили в визжащем беспорядке огромную массу серебряно-коричневого меха, крючковатых когтей и щелкающих зубов, которые двигались с беспощадной скоростью. Сначала расстояние обмануло Эрагона, но затем он сравнил животных с деревьями рядом и понял, что каждый кабан затмит Шрргна и что медведь был почти такого же размера, как его дом в Долине Паланкар. Кабаны разодрали до крови бока пещерного медведя, но это, казалось, только приводило в ярость зверя. Поднявшись на свои задние лапы, медведь заревел и ударил один из кабанов огромной лапой, отшвыривая его в сторону и разрывая его шкуру. Раза три кабан еще попытался подняться, и еще три раза пещерный медведь нападал на него, пока, наконец, кабан не сдался и замер неподвижно. Когда медведя нагнулся, чтобы поесть, оставшаяся часть визжащих кабанов побежала назад к деревьям, направляясь выше в гору и подальше от медведя.

Впечатленный силой медведя, Эрагон последовал за Гарцвогом, когда ургал медленно пошел через поле зрения медведя. Поднимая темно-красную морду от живота своей добычи, медведь наблюдал за ними маленькими глазами-бусинками, затем очевидно решив, что они не представляют ему никакой угрозой, продолжил есть.

– Я думаю, что даже Сапфира не смогла бы одолеть такого монстра, – пробормотал Эрагон.

Гарцвог издал тихое рычание.

– Она может выдохнуть огонь. Медведь не может.

Ни один из них не смотрел по сторонам из-за медведя, пока деревья не скрыли его из их поля зрения, и даже тогда они держали свое оружие наготове, не зная, с какими еще опасностями они могут столкнуться.

День подошел к концу, когда они распознали другой звук: смех. Эрагон и Гарцвог остановились, и затем Гарцвог поднял палец и с удивительной скрытностью, пополз сквозь стену кустов к смеху. Передвигая ноги с осторожностью, Эрагон пошел за куллом, задерживая дыхание из-за страха, что оно выдаст их присутствие.