Кристофер Паолини - Эрагон.Брисингр

Роран насупился. Они не могли позволить себе задерживаться под открытым небом на одной из главных дорог Империи, что бы медленно перестреливали окопавшихся там солдат. Время было против них.

Все солдаты столпились на западе, в направлении, из которого напали вардены. За исключением Рорана, ни один из варденов не пересек другую сторону от конвоя. Поэтому, солдаты не подозревали, что он может напасть на них с восточной стороны.

В голову Рорана пришел план. В любых других обстоятельствах, он счел бы его как смехотворный и непрактичный, но сейчас он воспринимал этот план как единственный способ действий, который мог решить проблему без дальнейшей задержки. Он не побеспокоился рассмотреть опасность по отношению к себе; он оставил все опасение смерти и ран на минуту, когда начал атаковать.

Роран послал Сноуфайра в полный галоп. Он положил свою левую руку на луку седла, вынул ноги из стремян, и подготовил свои мускулы. Когда Сноуфайру оставалось пятьдесят футов до треугольника фургонов, он оперся внизу рукой и, приподнялся, разместив свои ноги на седле, и встал, согнувшись, на Сноуфайре. Потребовалось все его умение, чтобы поддерживать равновесие. Как Роран и ожидал, Сноуфайр уменьшил свою скорость и начинал поворачивать в сторону, когда большое скопление фургонов замаячило перед ними.

Роран выпустил поводья в то самое время, как Сноуфайр повернул, и соскочил со спины лошади, перепрыгнув стоящий с восточной стороны фургон треугольника. Его желудок скрутило. Он мельком увидел вскинутое лицо лучника, глаза солдата округлились, белки расширились, затем Роран хлопнулся на человека, и они оба упали на землю. Когда Роран приземлился поверх тела солдата смягчившего его падение. Встав на колени, Роран поднял свой щит и заехал его краем в брешь между шлемом солдата и его туникой, сломав шею. Затем Роран выпрямился.

Другие четыре солдата не спешили реагировать. Солдат слева от Рорана сделал ошибку, попытавшись метнуть свое копье изнутри треугольника фургонов, но из-за его поспешности, копье заклинило между тылом одного фургона и передним колесом другого, и древко разлетелось у него в руках. Роран сделал выпад в его сторону. Солдат попробовал отступить, но фургоны блокировали его путь. Неожиданно для солдата ударив молотом, Роран попал ему снизу подбородка.

Второй солдат был умнее. Он позволил своему копью упасть и потянулся к мечу на своем поясе, но смог вытащить его из ножен лишь на половину перед тем, как Роран проломил ему грудь. Третий и четвертый солдаты к тому времени уже ожидали Рорана. Они подошли к нему вплотную, вытянув обнаженные клинки, с гримасами на лицах. Роран попробовал уклониться, но его поврежденная нога была не способна это сделать, и он споткнулся, упав на одно колено. Наиболее близко стоявший солдат рубанул снизу. С помощью своего щита, Роран блокировал удар, затем нырнул вперед и ударил по ноге солдата плоским концом своего молота. Ругаясь, солдат свалился на землю. Роран немедленно раздробил лицо солдата, затем упал на спину, зная, что последний солдат был позади него.

Роран замер, его руки и ноги были раскинуты в стороны.

Солдат стоял над ним, держа свой меч вытянутым, кончик сверкающего клинка был меньше, чем на дюйм от горла Рорана.

«Вот так это и заканчивается» подумал Роран.

Затем мощная рука обхватила шею солдата, дернув его назад, и солдат издал задушенный крик, когда лезвие меча проткнуло середину его груди, выпустив струйки крови. Солдат упал подобно безвольной груде, и на его месте стоял Мартланд Красная Борода. Граф тяжело дышал, и его борода и грудь были забрызганы кровью с клинка. Мартланд воткнул свой меч в землю, поворачивая голову, осмотрел резню в пределах треугольника фургонов. Он кивнул.

– Ты справишься, я думаю.

Роран был в конце фургона, прикусив свой язык, когда Карн срезал остальную часть его ботинка. В попытке отречься от волн агонии из своей ноги, Роран вглядывался в стервятников, кружащих наверху, и сосредоточился на воспоминаниях своего дома в долине Паланкар. Он вскрикнул, когда Карн исследовал особенно глубокую рану.

– Извини, – сказал Карн. – Мне придется осмотреть рану.

Роран продолжал пристально смотреть в стервятников и не ответил. Через минуту, Карн произнес ряд слов на древнем языке, и несколько секунд спустя, боль в ноге Рорана снизилась до ломоты. Посмотрев сверху, Роран увидел, что его нога снова стала целой. Усилие для исцеления Рорана и двух других людей перед ним, сделали Карна бледным и трясущимся. Маг резко сполз по фургону, обняв свое туловище руками, выглядел он так, как будто его мутило.

– Ты в порядке? – спросил Роран. Карн слегка пожал плечами.

– Мне только нужна минутка, что бы оправиться… Бык оцарапал внешнюю кость твоей голени. Я залечил царапину, но у меня нет силы, чтобы целиком излечить остальную часть твоего повреждения. Я сшил вместе твою кожу и мускулы, так она не будет кровоточить или чрезмерно причинять боль, но только слегка. Плоть там не будет пока держать вес больше твоего собственного, до тех пор, пока не заживет само собой.

– Как долго это займет времени?

– Неделю, возможно две.

Роран натянул остатки своего ботинка.

– Эрагон установил заклинания вокруг меня, чтобы защитить от вреда. Они сохранили мою жизнь несколько раз сегодня. Почему они не защитили меня от рога быка, тогда?

– Я не знаю, Роран, – сказал Карн, вздыхая. – Никто не может быть готовым к каждой возможности. Это одна из причин, почему магия так опасна. Если ты упустишь хоть один аспект заклинания, оно может ничего не сделать, но ослабить тебя или хуже того, может сделать какую-нибудь страшную вещь, которую ты ему никогда не предназначал. Это случается даже с лучшими магами. Должно быть, в заклинаниях твоего кузена есть дефект – неуместное слово, или плохо аргументированная инструкция, – которая позволила быку прошить тебя рогом.

Оторвав себя от фургона, Роран похромал в направлении главы конвоя, оценивая результат сражения. Пять из варденов были ранены во время сражения, в том числе и он, и двое других умерли: одного мужчину Роран едва знал, с другим, Ферчем, он разговаривал несколько раз. Из солдат и людей, которые охраняли фургоны, никого в живых не осталось. Роран остановился перед первыми двумя солдатами, которых он убил, и посмотрел на трупы. Его слюна сделалась горькой, и желудок стало сильно и отвратительно мутить.

«Сейчас я убил... Я не знаю, сколько».

Он осознал, что в течение безумного сражения на Пылающих Равнинах, он потерял счет числа людей, которых он убил. Из-за того, что он отправил так много на смерть, он не мог вспомнить полное число убитых им. «Должен ли я вырезать всех людей в округе для того, чтобы вновь вернуть то, что Империя украла у меня?» Даже больше, ему в голову пришла мысль, которая привела его в замешательство: и, если я это сделаю, как смогу вернуться в долину Паланкар и спокойно жить, когда моя душа была бы запятнана черным от крови сотен?