Кристофер Паолини - Эрагон.Брисингр

Закрыв свои глаза, Роран сознательно расслабил все мускулы в теле, стремясь успокоиться. «Я убиваю за мою любовь. Я убиваю за мою любовь к Катрине, и за мою любовь к Эрагону и каждому из Карвахолла и за мою любовь к варденам, и за мою любовь к нашей земле. Ради моей любви, я проберусь через океан крови, даже если это убьет меня».

– Никогда не видел ничего подобного прежде, Сильный Молот, – сказал Улхарт. Роран открыл свои глаза, чтобы найти седеющего воина, стоящего перед ним, придерживая Сноуфайра за поводья.

– Ни один другой не был сумасшедшим настолько, чтобы попробовать подобную уловку, перепрыгивая фургоны, никто не выжил, что бы рассказать об этом. Хорошая работа. Следи за собой. Нельзя прыгать с лошадей, приняв на себя пятерых солдат, и ожидать увидеть следующее лето, а? Чуть осторожнее, если ты мудр.

– Я буду иметь это в виду, – сказал Роран, принимая поводья Сноуфайра от Улхарта.

Несколько минут после того, как Роран распределил оставшихся солдат, непострадавшие воины собирались у каждого из фургона в конвое, разрезали находящийся в них груз, и говорили о содержимом Мартланду, который записывал, что они нашли, что бы потом Насуада смогла изучать эту информацию и, возможно, собирать из этого подсказки относительно планов Гальбаторикса. Роран наблюдал, как люди исследовали последние несколько фургонов, которые содержали мешки с пшеницей и ящики с обмундированием. Закончив, мужчины перерезали глотки оставшимся быкам, пропитывая дорогу кровью. Убийство зверей беспокоило Рорана, но он понимал их важность в Империи и сам бы взял нож, если бы его попросили. Они бы взяли быков обратно к варденам, но животные были слишком медлительны и неуклюжи. Лошади солдат, однако, могли бы сохранять темп, пока они уходили с вражеской территории. Поэтому они забрали их с собой столько, сколько смогли привязать позади своих собственных коней. Потом один из людей взял просмоленный факел из своей седельной сумки и, через несколько секунд работы со своим кремнем и сталью, зажег его. Поехав в конце конвоя, он прижимал факел к каждому фургону, пока они не загорались, а затем бросил факел позади последнего фургона.

– Двинулись вперед! – крикнул Мартланд.

Нога Рорана заныла, когда он вскочил на Сноуфайра. Он направил жеребца рядом с Карном, когда оставшиеся в живых люди выстроились на своих конях в двойную линию позади Мартланда. Лошади фыркали и скребли копытами по земле, в нетерпении увеличить расстояние между собой и огнем. Мартланд двинулся вперед быстрой трусцой, и остальная часть группы последовала за ним, оставляя позади себя горящие фургоны, таким образом, много раскаленных бусинок растянулось вереницей на одинокой дороге.

29. Каменный лес

Аплодисменты раздались из толпы.

Эрагон сидел на одной из деревянных трибун, которые гномы построили перед внешними укреплениями Бреган Холда. Город располагался на округлой стороне горы Тхардур, выше мили над дном затуманенной долины, отсюда можно было видеть на много лиг вперед в любом направлении, если остроконечные пики гор не заслоняли вид. Похожий на Тронжхайм и другие города гномов, где Эрагону приходилось бывать, Бреган Холд был сделан полностью из обтёсанного камня – в этом случае, из красного гранита, который изнутри предавал ощущение теплоты комнатам и коридорам. Сам Холд был большим, каменные здания, поднимались на пять ярусов к открытой колокольне, увенчанной стеклянной каплей размером с двух гномов и удерживаемой на месте с помощью четырех гранитных колонн, соединенных вместе на вершине остроконечной крыши. Эта капля, как сказал Эрагону Орик, была увеличенной версией фонарей гномов, которые горели без огня, и в важных случаях или при крайней необходимости мог осветить всю долину золотым светом. Гномы называют его – Аз Синдризнаррвел или Сокровище Синдри. Со всех сторон города находились многочисленные дома, где жили прислуга и войны Дургримст Ингеитум, здесь же располагались другие строения: конюшни, кузницы и церковь, посвященные Монгосалу, гномьему богу огня и покровителю кузнечного дела. Ниже высоких, гладких стен Бреган Холда находились дюжины ферм, разбросанных между просветами в лесу. Пучки дыма поднимались от каменных домов.

Все это и еще больше Орик показал и объяснил Эрагону после того, как три ребенка-гнома проводили его до Бреган Холда, крича: «Аргетлам» всем, кто был с ними. Орик поприветствовал Эрагона, как названного брата. Затем отвел его в ванную. Когда он стал чистым, проследил, чтобы его одели в темно-фиолетовую мантию, и положили золотой венец на голову.

Позже Орик удивил его, познакомив с Хведрой – ясноглазой, яблоко-лицей женщиной-гномом с длинными волосами, и гордо объявил, что они поженились два дня назад. Потом Эрагон выразил свое изумление и поздравления, Орик переступил с ноги на ногу, прежде чем ответить:

– Меня огорчает то, что ты не смог присутствовать на церемонии, Эрагон. Один из наших магов связывался с Насуадой, и я спросил ее, могла бы она передать тебе и Сапфире мое приглашение, но она отказалась упомянуть об этом вам. Она опасалась, что это предложение могло отвлечь тебя от нынешней задачи. Я не мог обвинять ее, но я хотел бы, чтобы эта война позволила бы тебе присутствовать на нашей свадьбе, а нам на свадьбе твоего кузена, потому что мы все связаны с помощью обещаний, если не кровью.

Хведра сказала с неясным акцентом:

– Пожалуйста, считай меня частью своей семьи, Губитель Шейдов. Так долго, как это будет в моих силах, тебя будут считать членом семьи в Бреган Холде. И ты можешь просить убежища, даже если за тобой будет охотиться сам Гальбаторикс.

Эрагон поклонился, растроганный ее предложением:

– Вы очень добры, – а потом спросил. – Извините за любопытство, но почему вы решили пожениться сейчас?

– Мы хотели соединить наши руки еще этой весной, но...

– Но, – Орик продолжил в своей грубой манере. – Ургалы напали на Фартхен Дур, а затем Хротгар заставил меня тащиться с тобой в Эллесмеру. А когда я вернулся сюда, и семьи клана выбрали меня их новым гримстборитх, мы подумали, это – прекрасный шанс завершить нашу помолвку и стать мужем и женой. Мы не могли ждать еще год, так зачем было дожидаться.

– Значит, ты стал главой клана, – сказал Эрагон.

– Да. Выборы следующего лидера Дургримст Ингеитум были сложным делом, мы совещались больше недели, в итоге большинство семей решило, что я должен пойти по следам Хротгара и унаследовать его титул, потому что я был его единственным наследником.

Эрагон сидел рядом с Ориком и Хведрой, поглощая хлеб с бараниной, которую гномы принесли ему, и наблюдал за состязанием, проходившим недалеко от трибун. Как сказал Орик, это было традицией для семей гномов, если у них было золото, организовывать игры для развлечения гостей, приглашенных на свадьбу. Семья Хротгара была настолько богата, что текущие игры продолжались уже три дня и должны были продолжаться еще четыре. Игры состояли из нескольких этапов: борьбы, стрельбы из лука, соревнования фехтовальщиков, достижений силачей и нынешнего события, Гастгар.