Кристофер Паолини - Эрагон.Брисингр

На другой стороне травянистой площадки съехались два гнома на белых фельдуностах. Рогатые горные козы прыгали через газон, каждая прыгала более чем на семьдесят футов в длину. У гнома справа был небольшой щит в левой руке, но не было оружия. Гном слева не имел никакой защиты, только в правой руке он держал копьё, поднятое для броска.

Эрагон задержал дыхание, когда дистанция между фельдуностами сократилась. Когда между ними было меньше тридцати футов, гном с копьем вскинул руку в воздух и бросил его в противника. Другой гном не закрылся щитом, а наоборот отклонился назад и с удивительной ловкостью поймал копье за древко. Толпа собралась вокруг участников, оглушительно выкрикивая поздравления, к которым присоединился Эрагон, энергично хлопая в ладоши.

– Это было искусно сделано, – воскликнул Орик.

Он захохотал и осушил кружку с медом, его отполированная кольчуга искрилась в раннем вечернем свете. Он носил золотую эмблему лидера, сделанную из золота, серебра и украшенную рубинами, на пальцах у него было пять огромных колец. На его талии висел его вездесущий топор. Хведра была одета более богато, с полосками вышитой ткани на ее роскошном платье, нитями жемчуга и золотыми цепями вокруг ее шеи и в волосах, с гребнем из слоновой кости, украшенным камнем, размером с большой палец Эрагона.

Ряд гномов стоял, трубя в кривые рога, звук эхом отражался от гор. Тогда бочкообразный гном вышел вперед и на гномьем объявил победителя прошедшего состязания, а так же имена следующей пары, участвующей в Гастгар.

Когда ведущий закончил говорить, Эрагон обернулся и спросил:

– Ты будешь сопровождать нас в Фартхен Дур, Хведра?

Она покачала головой и широко улыбнулась:

– Я не могу. Я должна находиться здесь и присматривать за делами Ингеитум, пока Орик в отъезде, чтобы, когда он вернется, он не обнаружил воинов голодными, а наше золото растраченным.

Орик небрежно протянул свою кружку одному из официантов, стоящему в нескольких ярдах. Гном поспешил наполнить ее медом из кувшина. Орик сказал Эрагону с нескрываемой гордостью:

– Хведра не хвастается. Она не только моя жена – она... Эх, у вас нет слова для этого. Она гримсткальвлорсс Дургримст Ингеитум. Гримсткальвлорсс значит... «хранительница дома», «устроитель дома». Это ее долг – обеспечивать, чтобы семьи нашего клана платили их согласованные десятины в Бреган Холд, чтобы наши стада ходили только по нужным полям и в нужное время, чтобы наши поставки продовольствия и зерна не уменьшались, чтобы женщины Ингеитум ткали достаточно материи, чтобы наши войны были хорошо экипированы, чтобы у наших кузнецов всегда была руда для выплавки железа и еще чтобы наш клан хорошо управлялся, был преуспевающим и процветал. Мы говорим между собой: «хорошая гримсткальвлорсс может создать клан.»..

– А плохая гримсткальвлорсс разрушит клан, – сказала Хведра.

Орик улыбнулся и сжал одну из ее рук в своей.

– И Хведра лучшая гримсткальвлорсс. Это не наследный титул. Ты должен доказать, что ты достоин этого поста, если ты находишься на нем. Это редкость, когда жена гримстборитх была так же хорошей гримсткальвлорсс. Мне очень повезло в этом.

Склонив головы вместе, он и Хведра потерлись носами. Эрагон смотрел вдаль, чувствуя себя одиноким и лишенным. Откинувшись назад, Орик выпил меду, затем сказал:

– В нашей истории было много известных гримсткальвлорсс. Обычно про это говорят, что лидеры кланов хорошо только умеют развязывать войну друг с другом, и что гримсткальвлорсс предпочитают, чтобы мы тратили наше время в перебранках между собой, поэтому у нас не остается времени вмешиваться в дела клана.

– Успокойся, Скильфз Дельва, – упрекнула Хведра. – Ты знаешь, что это не правда. По крайней мере, не может быть правдой для нас.

– Ммм... – сказал Орик, касаясь своим лбом ее. Они снова потерлись носами.

Эрагон обратил внимание на толпу внизу, бешено извергающуюся шипением и смешками. Он видел, как один из гномов, участвовавших в Гастгар, струсил и в последний момент сорвал с места своего фельдуноста и попытался сбежать от своего соперника. Гном с копьем дважды гнался за ним по площадке. Когда они были достаточно близко, он поднялся на стременах и бросил копье, попав трусливому гному в левое плечо. Со стоном гном остановил своего коня и лег на его бок, уставившись на клинок и древко, попавшие в его плоть. Целитель поспешил к нему. Сразу же все повернулись спиной к представлению.

Орик с отвращением скривил губы.

– Ба! Пройдет много лет, прежде чем его семья сможет стереть позор от бесчестья их сына. Я сожалею, что ты был очевидцем этого презренного акта, Эрагон.

– Всегда неприятно смотреть, как кто-то позорит себя.

Все трое сидели в тишине в течение следующих двух состязаний. Затем Орик напугал Эрагона, схватив его за плечо и спросив:

– Эрагон, ты бы хотел увидеть каменный лес?

– Его не может существовать, разумеется, если он не вырезан из камня.

Орик покачал головой, его глаза заблестели:

– Он не вырезан и существует. Я спрашиваю тебя еще раз. Ты хочешь увидеть каменный лес?

– Если ты не шутишь... Да, хочу.

– Ох. Я доволен твоим решением. Я не шучу и обещаю тебе, что завтра ты и я будем гулять между деревьями из гранита. Это одно из чудес Беорских гор. Каждый гость Дургримст Ингеитум должен иметь возможность увидеть это.

На следующее утро Эрагон поднялся с маленькой кровати в каменной комнате с низким потолком и мебелью в половину размера, умывшись в бассейне с холодной водой и, по привычке, попытался мысленно связаться с Сапфирой. Он почувствовал только мысли гномов и животных вокруг города. Эрагон споткнулся и наклонился вперед, схватившись за край бассейна, преодолевая чувство изоляции. Он оставался в такой позе, неспособный двигаться или думать до того момента, пока его взгляд не стал темно-красным, а перед глазами не заплавали мерцающие пятна.

«Я потерял ее, пока возвращался из Хелгринда, – думал он. – Но, по крайней мере, я знал, что вернусь к ней так быстро, как только смогу. Сейчас я путешествую далеко от нее и не знаю, когда мы воссоединимся».

Поднявшись, он оделся и пошел через продуваемые ветром коридоры Бреган Холда, кланяясь гномам, мимо которых он приходил. Они в свою очередь приветствовали его, постоянно повторяя «Аргетлам»

Он нашел Орика и еще двенадцать гномов на внутреннем дворе города, седлающих ряд крепких пони, которые дышали белым паром в холодном воздухе. Эрагон чувствовал себя гигантом, так как невысокие крепкие человечки шевелились вокруг него.

Орик поприветствовал его:

– У нас есть осел в конюшнях, если ты захочешь поехать.

– Нет, я пойду пешком, если вам будет так удобно.