Кристофер Паолини - Эрагон.Брисингр

Йорунн прервала мысли Эрагона, кивнув в сторону Хреидамара и затем, переведя свой тяжелый пристальный взгляд на Эрагона, заставляя его чувствовать себя, словно он трофейный бык, которого она исследовала. Со звякнувшими кольцами своей стальной кольчуги, Хреидамар поднялся и сказал:

- От имени моего клана, я голосую за гримстборитха Орика как нашего нового короля.

Горло Эрагона сжалось.

Изогнув красные губы в веселой ухмылке, Йорунн поднялась со своего кресла волнообразным движением, и низким, хриплым голосом сказала:

- Похоже, что мне выпал жребий определить итог сегодняшней встречи. Я очень внимательно выслушала твои аргументы, Надо, и твои, Орик. И хотя по очень широкому спектру вопросов я согласна с вами обоими, самая важная проблема, которую мы должны решить, это - посвятить ли себя военной кампании Варденов против Империи. Если бы это была просто война между соперничающими кланами, для меня не имело бы значения, какая сторона одержит верх, и я конечно же не буду рассматривать принесение в жертву наших воинов для пользы чужаков. Однако дело обстоит не так. Далеко не так. Если Гальбаторикс восторжествует в этой войне, то даже Беорские горы не защитят нас от его гнева. Если наше царство хочет выжить, мы должны увидеть свержение Гальбаторикса. Кроме того, меня сильно задевает, что скрываться в пещерах и туннелях, в то время как другие решают судьбу Алагейзии, является не самым подходящим занятием для расы столь старой и столь могучей, как наша. Когда будут написаны хроники нашего времени, о чем они расскажут: что мы боролись наравне с людьми и эльфами, как герои прошлого, или что мы сидели, сжимаясь в наших залах, как напуганные крестьяне, в то время как сражение бушевало за нашими дверьми? Я, со своей стороны, знаю ответ.

Йорунн отбросила назад свои волосы, а затем сказала:

- От имени моего клана, я голосую за гримстборитха Орика как нашего нового короля!

Старейший из пяти чтецов закона, стоявших у круглой стены, вышел вперед и ударил концом своего посоха по каменному полу и провозгласил:

- Да здравствует Орик, сорок третий король Тронжхайма, Фартхен Дура и каждого кнурланина выше и ниже Беорских гор!

- Да здравствует король Орик! – проревело собрание кланов, вскакивая на ноги с громким шелестом одежды и брони. С закружившейся головой Эрагон сделал то же самое, осознавая, что он находится теперь в присутствии августейшей особы. Он поглядел на Надо, но лицо гнома было маской с мертвыми глазами.

Белобородый чтец закона вновь ударил своим посохом по полу.

- Пусть писцы сразу сделают запись о решении собрания кланов, и пусть новости донесутся до каждого гнома по всему царству. Глашатаи! Сообщите магам с их волшебными зеркалами о том, что выяснилось здесь и сегодня, а затем найдите стражей горы и передайте им: «Четыре удара в барабан». Четыре удара, и бейте своими молотами, как никогда раньше не били за всю свою жизнь, поскольку у нас есть новый король. Четыре удара такой силы, чтобы сам Фартхен Дур зазвенел новостями. Скажите им это, я вам поручаю. Ступайте!

Как только глашатаи отбыли, Орик выбрался из кресла и встал, оглядывая гномов вокруг него. Выражение его лица показалось Эрагону несколько ошеломленным, как будто он в действительности и не надеялся выиграть корону.

- Я благодарю вас, - сказал он, - за эту великую ответственность. - Он сделал паузу, затем продолжил:

- Я буду заботиться теперь только о процветании нашего народа, и я буду преследовать эту цель без колебаний до того дня, когда вернусь в камень.

Затем предводители кланов выступали вперед, один за другим, и становились на колени перед Ориком, присягая ему на верность, как его подданные. Когда пришел черед Надо произнести присягу, гном не проявил никаких чувств, но просто произнес фразы присяги без подобострастия, слова падали с его губ словно свинцовые болванки. Ощутимый вздох облегчения пронесся по собранию кланов, как только он закончил.

По завершении принятия присяги Орик постановил, что его коронация пройдет следующим утром, а затем он и его спутники удалились в соседнюю палату. Там Эрагон посмотрел на Орика, а Орик - на Эрагона, и ни один не издал звука, пока широкая улыбка не появилась на лице Орика, и он вспыхнул, смеясь, с покрасневшими щеками. Засмеявшись вместе с ним, Эрагон схватил его за предплечья и обнял. Охранники и советники Орика собрались вокруг них, похлопывая Орика по плечам и поздравляя его сердечными возгласами.

Эрагон отпустил Орика, говоря:

- Я и не думал, что Йорунн примкнет к нам.

- Да. Я рад, что она так поступила, но это усложняет дело.

Орик сгримасничал.

- Я предполагаю, что должен буду вознаградить ее за помощь должностью одного из своих советников, по крайней мере.

- Это может быть к лучшему! - сказал Эрагон, напрягаясь, чтобы совладать со своим волнением. - Если Вреншрргн соответствуют своему названию, то они нам еще сильно понадобятся прежде, чем мы достигнем ворот Урубаена.

Орик начал было отвечать, но вдруг протяжный, низкий и зловещий звук раздался отовсюду: с пола, с потолка - в воздухе, заставляя кости Эрагона вибрировать со всей силой.

- Слушайте! - закричал Орик и поднял руку. Группа затихла.

Всего четыре раза раздалось басовое звучание, встряхивая комнату с каждым повторением, как будто гигант колотил по стенам Тронжхайма. После чего, Орик сказал:

- Я и не думал никогда, что услышу, как барабаны Дерва объявляют мой королевский сан.

- Насколько большие эти барабаны? - спросил Эрагон, охваченный благоговением.

- Около пятидесяти футов в поперечнике, если мне не изменяет память.

Эрагону пришло в голову, что, хотя гномы были самыми невысокими из всех народов, они построили самые большие сооружения в Алагейзии, что казалось ему странным. "Возможно, - подумал он, - создавая такие огромные объекты, они не чувствуют себя столь уж маленькими." Он почти было поведал о своей теории Орику, но в последний момент решил, что это могло бы оскорбить того, поэтому он удержал свой язык за зубами.

Смыкая ряды вокруг него, спутники Орика начали советоваться с ним по-гномьи, часто перекрикивая друг друга в громкой путанице голосов, и Эрагон, только собиравшийся задать Орику следующий вопрос, оказался оттесненным в угол. Он попытался терпеливо дождаться затишья в беседе, но после нескольких минут стало ясно, что гномы не собирались прекращать докучать Орику расспросами и советами, такова, - заключил он, - была природа их беседы.

Поэтому, Эрагон сказал:

- Орик Конунгр, - и он наполнил слово древнего языка всплеском энергии, что позволило захватить внимание всех присутствующих. Комната затихла, и Орик посмотрел на Эрагона, вскинув бровь: