Кристофер Паолини - Эрагон.Брисингр

- Ты потерял мой посох! Я пересек половину Алагейзии с этим посохом. Неужели ты не смог продержатся с ним больше нескольких дней?

- Он перешел к мужчине, которому он был нужнее, чем мне, - сообщил Эрагон.

- Ох, прекрати давить на него, - сказала Катрина Рорану и, помедлив мгновение, обняла Эрагона.

- Он действительно рад видеть тебя, ты же знаешь. Ему только трудно найти подходящие слова, что бы сказать об этом.

С робкой усмешкой Роран пожал плечами.

- Она права относительно меня, как всегда, - они обменялись любящими взглядами. Эрагон изучал Катрину в близи. Ее медные волосы вновь приобрели свой первоначальный блеск, и главное – отпечатки, полученные ею в тяжелом испытании, угасли, хотя она была все еще более худой и бледной чем обычно. Подойдя поближе к нему, так, что бы ни один из варденов, стоявших вокруг них, не мог подслушать, она сказала:

- Я никогда не думала, что буду должна тебе столько, Эрагон. То, что мы будем должны тебе столько. С тех пор, как Сапфира привезла нас сюда, и я узнала, как ты рисковал, что бы спасти меня… Я очень благодарна тебе. Если бы я провела еще одну неделю в Хелгринде, она убила бы меня или извела по причинам, которые сравнимы с живой смертью. За избавление меня от этой судьбы и излечение плеча Рорана, ты имеешь мою огромную благодарность, но более того, ты имеешь мою благодарность за то, что мы оба снова вместе. Если бы не ты, мы никогда не воссоединились бы.

- Так или иначе, думаю, Роран нашел бы способ вытащить тебя из Хелгринда, даже без меня, - прокомментировал Эрагон. – У него серебряный язык, когда он воодушевлен. Он убедил бы другого мастера помочь ему — возможно, Анжелу - специалиста по травам, и он бы все равно добился успеха.

- Анжелу, специалистку по травам? - усмехнулся Роран. – Эта пустословная девчонка никак не может сравниться с раззаками.

- Ты был бы удивлен. Она больше, чем кажется... или говорит.

Затем Эрагон отважился сделать то, на что никогда решился бы, живя в долине Паланкар, но он чувствовал – это соответствовало статусу Всадника: он поцеловал Катрину в лоб, а затем так же поцеловал Рорана и сказал:

- Роран, ты как брат мне. И, Катрина, ты как сестра мне. Если когда-нибудь вы окажетесь в беде, попросите меня, и нужен ли вам Эрагон-фермер или Эрагон-Всадник, всё, кем я являюсь, будет к вашим услугам.

- Точно также, - сказал Роран, - если когда-нибудь ты окажешься в беде, ты имеешь полное право попросить нас, и мы бросимся к тебе на помощь.

Эрагон кивнул, принимая его предложение, и удержался от упоминания, что неприятности, с которыми он по всей вероятности может столкнуться, не будут из тех, в которых кто-то из них сможет помочь ему. Он обнял их за плечи и сказал:

- Живите всегда вместе, долго и счастливо, и пусть у вас будет много детей.

Мгновение Катрина нерешительно улыбалась, и Эрагона это немного удивило. Подгоняемые Сапфирой, они возобновили шаг в направлении красного шатра Насуады, расположенного в центре лагерной стоянки. Через некоторое время они перешагнули его порог, где терпеливо ожидала Насуада, король Оррин по ее левую руку и множество знатных людей и военачальников, собравшихся позади двойного ряда охраны по обеим сторонам.

Насуада была облачена в зеленое шелковое платье, мерцающее на солнце, подобно перьям на груди колибри, и составляющее яркий контраст соболиным оттенком ее кожи. Рукава платья заканчивались затянутыми шнурками на ее локтях. Белые льняные бинты покрыли остальную часть ее рук до узких запястий. Из всех мужчин и женщин, созванных перед ней, она была наиболее заметной, подобно изумруду, лежащему на подстилке из коричневых осенних листьев. Только Сапфира могла конкурировать с блеском ее появления. Эрагон и Арья представились Насуаде, а затем королю Оррину. Насуада формально поприветствовала их от имени варденов и похвалила их за храбрость. Она закончила, сказав:

- Да, Гальбаторикс, возможно, имеет Всадника и дракона, которые сражаются за него так же, как Эрагон и Сапфира сражаются за нас. Он, возможно, имеет армию, такую большую, которая затемнит землю. И он, возможно, сведущ в странной и ужасной магии, является отвратительным специалистом в этом искусства. Но при всей его власти - его злой власти, - он не смог удержать Эрагона и Сапфиру от вторжения в его королевство и убийства четырех наиболее благословляемых им слуг, а также удержать Эрагона от безнаказанного ухода из Империи. Рука короля действительно стала слаба, если он не может ни защитить свои границы, ни оберегать своих грязных исполнителей в пределах их тайной крепости.

Во время восторженного приветствия варденов Эрагон позволил себе едва уловимую улыбку по поводу того, как хорошо Насуада играла на их эмоциях, использовала доверие, лояльность и приподнятое настроение, несмотря на действительность, которая была гораздо менее оптимистична, чем она изображала ее. Она не лгала им по поводу своей осведомленности, она не лгала даже тогда, когда имела дело с Советом Старейшин или другими своими политическими конкурентами. Она сообщала истину, которая лучше всего поддерживала ее позицию и ее аргументы. "В этом аспекте, - подумал он, - она похожа на эльфов."

Когда изливаемое варденами волнение спало, король Оррин поприветствовал Эрагона и Арью так же, как это сделала Насуада. Его позиция была похожа на ее, и хотя толпа слушала вежливо и так же аплодировала, Эрагону было очевидно, что, какое бы большое уважение люди ни имели к Оррину, они не любили его так, как они любили Насуаду, он не мог воспламенить их так, как могла воспламенить Насуада. Покладистый король был одарен превосходным интеллектом. Но его личность слишком противоречива, слишком эксцентрична и слишком покорна для того, чтобы быть вместилищем для отчаянных надежд людей, противостоящих Гальбаториксу.

"Если мы свергнем Гальбаторикса, - сказал Эрагон Сапфире. - Оррин не должен заменить его в Урубаине. Он не сможет объединить землю так, как Насуада объединила варденов."

"Согласна."

На конец, король Oррин закончил. Насуада шепнула Эрагону:

- Сейчас твоя очередь обратиться к тем, кто собрался здесь, чтобы поймать взгляд знаменитого драконьего Всадника.

Ее глаза блестели с подавляемым весельем.

- Мой?!

- Они ждут.

Эрагон обернулся, сталкиваясь взглядом с толпой, его язык был как песок. Его разум был пуст, и в горстке охваченных паникой секунд, он думал, что если продолжать молчать, то он опозорит себя перед толпой варденов. Где-то заржала лошадь, кроме этого лагерь казался ужасно тихим.

Сапфира вывела его из столбняка, подтолкнув его локоть своей мордой, и сказала:

"Скажи им, как тебе важно иметь их поддержку, и как ты счастлив вернуться к ним."