Кристофер Паолини - Эрагон.Брисингр

- Он казался, словно был человеком, который открывал мало себя, - заметила Хелен.

Джоад и Эрагон засмеялись.

- То, кем он был, - сказал Джоад. – Я все еще не оправился от шока, когда увидел его и тебя, Эрагон, стоящих на нашем пороге. Бром всегда помалкивал, но мы стали близкими друзьями, когда путешествовали вместе, и я не могу понять, почему он позволил мне верить, что он был мертв в течение стольких лет, шестнадцати или семнадцати? Слишком долго. К тому же, с тех пор как Бром, который доставил яйцо Сапфиры варденам после того, как он убивал Морзана в Гиллиде, вардены не могли полностью рассказать мне, что у них было ее яйцо, не показывая, что Бром был все еще жив. Таким образом я провел лучшую часть двух десятилетий, убежденный, что единственное лучшее приключение в моей жизни закончилось неудачей и что, в результате, мы потеряли свою единственную надежду на появление всадника, который помог бы нам свергнуть Гальбаторикса. Это знание было не легким бременем, могу уверить тебя...

Одной рукой Джоад потер свою бровь.

- Когда я открыл нашу входную дверь и понял, на кого я смотрю, я подумал, что призраки моего прошлого пришли преследовать меня. Бром сказал, что он прятался, чтобы обеспечить то, что он все еще был жив, чтобы обучить нового всадника, когда он или она должен будет появиться, но его объяснение полностью никогда не удовлетворяло меня. Почему было необходимо для него порвать почти со всеми, кого он знал или заботился? Чего он боялся? Что он защищал?

Джоад потрогал ручку своей кружки.

- Я не могу доказать это, но мне кажется, что Бром, должно быть, обнаружил что-то в Гиллиде, когда боролся с Морзаном и его драконом, что-то столь важное, что оно сподвигло Брома оставить все, что было его жизнью вплоть до этого. Это фантастическая догадка, признаю, но я не могу объяснить действия Брома кроме принятия без доказательства того, что была информация, которой он никогда не делился со мной, ни с другой живущей душой.

Джоад снова вздохнул и опустил рукой свое вытянутое лицо.

- После стольких многих лет, я надеялся, что Бром и я сможем поехать вместе еще раз, но у судьбы были другие идеи, кажется. И затем потерять его во второй раз, но спустя несколько недель после открытия, что он был все еще жив, было жестокой шуткой для жизни, чтобы играть. – Хелен пронеслась мимо Эрагона и подошла поддержать Джоада, прикоснувшись к его плечу. Он предложил ей бледную улыбку и обнял рукой ее за узкую талию. - Я рад, что ты и Сапфира дали Брому могилу, которой даже гномий король мог бы позавидовать. Он заслужил это и больше за все, что он сделал для Алагейзии. Хотя, как только люди обнаружат его могилу, у меня есть ужасное подозрение, они будут не смущаясь ломать ее на части ради алмаза.

- Если они сделают это, то пожалеют об этом, - пробормотал Эрагон. Он решил вернуться на место при первой возможности и поставить защиту вокруг могилы Брома, чтобы защитить его от серьезных грабителей. - Кроме того, они будут слишком заняты, охотясь на золотые лилии, чтобы беспокоить Брома.

- Что?

- Ничего. Это не важно. – Трое из них потягивали свой чай. Хелен грызла булочку. Тогда Эрагон спросил:

- Ты встречал Морзана, не так ли?

- Они не были самыми дружественными событиями, но да, я встречал его.

- На кого он был похож?

- Как человек? Я действительно не могу сказать, хотя я хорошо познакомился с рассказами о его злодеяниях. Каждый раз, когда Бром и я встречались с ним, он пытался убить нас. Или скорее захватить, пытать, а затем убить нас, ни одно из этого не способствовало установлению близких отношений. – Эрагон был слишком полон решимости, чтобы ответить на юмор Джоада. Джоад передвинулся на кровати. – Как воин, Морзан был ужасающим. Мы провели много времени, убегая от него, кажется, я помню – его и его дракона. Немного вещей столь же пугающие, как дракон в ярости, преследующий тебя.

- Как он выглядел?

- Ты кажется чрезмерно заинтересованным им.

Эрагон моргнул один раз.

- Мне любопытно. Он последним из Проклятых умер, и Бром был тем, кто убил его. И теперь сын Морзана – мой заклятый враг.

- Дай подумать тогда, - сказал Джоад. – Он был высок, у него были широкие плечи, его волосы были черными, как перья ворона, и его глаза были разного цвета. Один был синим, а другой – черным. Его подбородок был гол, и у него отсутствовал кончик одного из пальцев; я забываю который. Красивым он был в жестокой, надменной манере, и когда он говорил, он был самым харизматическим. Его броня всегда была отполирована ярко, или кольчуга, или нагрудник, как будто он не боялся того, чтобы быть увиденным своими врагами, которых, я думаю, он имел. Когда он смеялся, казалось будто он испытывал боль.

- Что насчет его спутницы, женщины Селены? Ты встречал ее тоже?

Джоад засмеялся:

- Если бы я встречал, то не был бы здесь сегодня. Морзан, возможно, был внушающим страх фехтовальщиком, грозным магом и жестоким предателем, но именно эта его женщина вселяла больше ужаса в людей. Морзан только использовал ее для миссий, которые были настолько отвратительными, трудными или секретными, что никто больше не соглашался предпринять их. Она была его Черной рукой, и ее присутствие всегда означало неизбежную смерть, пытку, предательство или какой-нибудь другой ужас. – Эрагон почувствовал боль, от выслушивания того, что его мать так охарактеризована. – Она была крайне жестока, лишена и жалости и сострадания. Говорилось, что когда она попросила, чтобы Морзан взял ее на свою службу, он проверил ее, научив ее слову исцеления на древнем языке – так как она была магом так же, как обычным бойцом – и затем выставил ее против двенадцати своих самых лучших фехтовальщиков.

- Как она победила их?

- Она избавила их от страха, ненависти и всех вещей, которые заставляют человека убивать. И затем пока они стояли, усмехаясь друг другу как слабоумные овцы, она подошла к мужчинам и перерезала им горла... Ты чувствуешь себя хорошо, Эрагон? Ты бледен, как труп.

- Все хорошо. Что еще ты помнишь?

Джоад постучал по стороне своей кружки:

- Совсем мало о Селене. Она была всегда отчасти загадкой. Никто кроме Морзана даже не знал ее настоящего имени до нескольких месяцев до смерти Морзана. Для народа она никогда была ничем кроме как Черной руки; Черная рука, которая есть теперь — собрание шпионов, убийц и магов, которые выполняют низкого skulduggery Гальбаторикса – попытка Гальбаторикса обновить полезность (пригодность) Селены Морзану. Даже среди варденов только горстке людей было известно ее имя, и большинство из них гниют в могилах сейчас. Как я помню, это Бром обнаружил ее истинную личность. Прежде, чем я пришел к варденам с информацией о секретном проходе в замок Илирия – который, эльфы построили несколько тысячелетий назад и который Гальбаторикс увеличил, чтобы сформировать черную цитадель, которая теперь возвышается над Урубаеном – прежде, чем я пошел к ним, Бром провел довольно значительный отрезок времени, шпионя за имением Морзана в надежде раскопать до сих пор неизвестную слабость Морзана... Я считаю, что Бром получил доступ в залу Морзана, замаскировав себя под член обслуживающего персонала. Именно тогда он узнал то, что знал о Селене. Однако, мы никогда не узнали, почему она была так привязана к Морзану. Возможно, она любила его. В любом случае, она была совершенно верна ему, даже на грани смерти. Вскоре после того, как Бром убил Морзана, слухи достигли варденов о том, что она заболела. Словно обученный ястреб, так любящая своего хозяина, что не могла жить без него.