Кристофер Паолини - Эрагон.Брисингр

Расстроенный, Эрагон сказал:

- Да, но тебе не придется улучшаться или становиться хуже, чем ты есть сейчас, только другим. Есть много категорий людей в мире и многие пути, что бы вести себя по чести. Посмотри на кого-нибудь, кем ты восхищаешься, но кто избрал другой путь, отличающийся от твоего собственного и сосредоточься на его. Это может потребовать времени, но если ты сможешь достаточно изменить свою личность, ты сможешь оставить Гальбаторикса, и ты сможешь оставить Империю, и ты и Торн можете присоединиться к нам с варденами, где бы вы будете свободны и делать то. что вы желаете.

«Что же до твоей собственной клятвы отомстить за смерть Хротгара?» – спросила Сапфира. Эрагон проигнорировал ее. Муртаг усмехнулся над ним.

- Так ты просишь меня быть тем, кем я не являюсь. Если Торн и я должны сохранить себя, то мы должны уничтожить свою теперешнюю личность. Ваше лекарство хуже, чем наше бедствие.

- Я прошу вас позволить себе превратиться во что-нибудь другое, отличное от того, кто вы сейчас. Это трудно сделать, я знаю, но изменение людей происходит постоянно. Позволь уйти твоему гневу, со своей стороны, и ты сможешь отделиться от Гальбаторикса раз и навсегда.

- Позволить уйти моему гневу? - рассмеялся Муртаг. - Я позволю уйти моему гневу, когда ты забудешь о своей роли в Империи, в смерти твоего дяди и уничтожений твоей фермы. Гнев определяет нас, Эрагон, и без него, ты и я были бы кормом для личинок.

Еще...

На половину прикрыв глаза, Муртаг взялся за рукоятку Заррока, жилы на его шее смягчились, хотя вена, разделяющая его лоб стала более вспухшей, чем прежде.

- Это интригует, я признаю. Возможно, мы сможем поработать над этим вместе, когда мы будем в Урубаене. То есть, если король разрешит нам, чтобы быть одним друг с другом. Конечно, он может решить постоянно держать нас раздельно. Я бы сделал так, если я был бы на его месте.

Эрагон сжал своими пальцами эфес фальчитона.

- Кажется, ты думаешь, что мы будем сопровождать вас к столице.

- О, ты будешь, брат.

Изогнутая улыбка растянула рот Муртага.

- Даже если бы мы захотели, Торн и я не могли бы изменить то, кем мы являемся в мгновение. Пока такое время, когда мы, возможно, имеем возможность, мы должны остаться благодарными Гальбаториксу, и он приказал нам, в недвусмысленных выражениях, доставить ему вас обоих. Ни один из нас не желает снова испытать неудовольствие короля. Мы нанесли вам поражение однажды прежде. Не будет большим достижением проделать это снова.

Струя пламени вырвалась между зубов Сапфиры, и Эрагону пришлось заглушить подобную реакцию в словах. Если он потеряет контроль над своим характером сейчас, кровопролитие было бы неизбежно.

- Пожалуйста, Муртаг, Торн, вы по крайне мере попробуйте то, что я предложил? Вы не хотите сопротивляться Гальбаториксу? Вы сбросите ваши оковы, если только вы будите готовы отказываться слушаться его.

- Ты недооцениваешь Гальбаторикса, Эрагон, - прорычал Муртаг. - Он создавал рабов имени сотню лет, с тех пор, как он завербовал нашего отца. Ты думаешь, что он не подозревает, что истинное имя личности, возможно, изменяется в течений его жизни? Он обязательно принял меры предосторожности против этой возможности. Если мое истинное имя, или Торна, могло бы измениться сей момент, вероятнее всего это запустило бы заклинание, которое предупредило бы Гальбаторикса об изменении и вынудило нас вернуться к нему в Урубаен, чтобы он смог связать нас с ним снова.

- Но только, если он сможет догадаться о ваших новых именах.

- Он - большой знаток практики. – Муртаг поднял Заррок с седла. - Мы, возможно, используем ваше предложение в будущем, но только после осторожного изучения и подготовки, так, что бы Торн и я не овладели нашей свободой только ради того, чтобы Гальбаторикс украл ее некоторое время спустя. Он поднял Заррок, клинок меча радужно замерцал. - Поэтому, у нас нет никакого выбора, кроме как взять вас с нами в Урубаен. Вы пойдете мирно?

Не в состоянии сдержать себя дольше, Эрагон сказал:

- Я скорее вырву мое собственное сердце!

- Лучше вырви мое сердце, - ответил Муртаг, затем нанес удар Зарроком по верху и испустил дикий воинственный крик.

Взревев в унисон, Торн дважды, быстро взмахнул крыльями, чтобы влезть выше Сапфиры. Прокрутившись на полкруга, он поднялся так, что бы его голова была над шеей Сапфиры, где он мог сковать ее единственным укусом в основание ее черепа.

Сапфира не стала ждать его. Она наклонилась вперед, махая своими крыльями в их суставах плеч таким образом, что, с биением пульса, она направилась прямо вниз, ее крылья были параллельны пыльной земле, поддерживая ее полный неустойчивый вес. Затем она сложила свое правое крыло и повернула голову влево, а свой хвост вправо, крутя им по часовой стрелке. Ее мускулистый хвост ударил Торна по левой стороне в то самое время, как он пролетал над ней, проламал в пяти отдельных местах его крыло. Зубчатые концы полых костей пробили шкуру Торна и высунулись между его сверкающей чешуей. Шарики дымящейся крови дракона падали вниз на Эрагона и Сапфиру. Капелька скатилась по тыльной стороне шлема Эрагона и просочилась сквозь его кольчугу к его обнаженной коже. Она жгла, подобно раскаленному маслу. Он скребанул по своей шее, пробуя вытереть кровь.

Когда его рев превратился в скуление от боли, Торн упал вниз на Сапфиру, не в состоянии продержаться в полете.

«Хорошо сделано!» - крикнул Эрагон Сапфире, когда она выровняла себя.

Эрагон наблюдал сверху, как Муртаг отстегнул маленький по окружности предмет со своего пояса и прижал его к плечу Торна . Эрагон не ощутил никакой волны магий от Муртага, но предмет в его руке вспыхнул и раздробленное крыло Торна резко дрогнуло, когда его кости вправились обратно в суставы и мускулы и сухожилия слегка задрожали и разрывы в них исчезли. Наконец, раны в шкуре Торна заросли.

«Как он это сделал?» - воскликнул Эрагон.

Арья ответила:

«Он должно быть заготовил предмет с заклинанием заживления заранее.»

«Мы должны были подумать об этом».

Когда его повреждения были исправлены, Торн остановил свое падение и началподниматься в направлении Сапфиры с удивительной скоростью, сжигая воздух перед ним раскаленным копьем мрачного красного огня. Сапфира нырнула под него, ускорившись, огибая столб пламени. Она огрызнулась на шею Торна чтобы уклониться от него, и сгребла его плечи и грудь своими передними когтями, нанеся удар ему своими огромными крыльями.

Край ее правого крыла отсек Муртаг, ударив боком в своем седле.

Он быстро нагнулся и резанул Сапфиру, открыв трех-футовый надрез в мембране ее крыла.

Шипя, Сапфира прогнала Торна своими задними лапами и выдохнула струю огня, которая раскололась и обтекла Торна не причинив вреда, с обеих сторон. Эрагон чувствовал через Сапфиру пульсацию ее раны. Он пристально смотрел в кровавую глубокую рану, лихорадочно думая. Если бы они противостояли любому другому магу маг кроме Муртага, он не рискнул бы произнести заклинание, пока занимается врагом, ибо маг вероятнее всего поверил бы, что он или она умирают и противостоял бы отчаянной, полномасштабной магической атакой. С Муртагом было иначе. Эрагон знал, что Гальбаторикс приказал Муртагу захватить в плен, а не убивать, его и Сапфиру. "Не зависимо от того, что я делаю, - подумал Эрагон, - он не будет пытаться убить меня". Так как это было безопасно, Эрагон решил излечить Сапфиру. И, он запоздало осознал, что может напасть на Муртага с любыми заклинаниями, с которыми он желал, и Муртаг не сможет ответить смертоносной силой. Но он задался вопросом, почему Муртаг использовал зачарованный предмет, чтобы вылечить раны Торна вместо непосредственно прямого заклинания.