Кристофер Паолини - Эрагон.Брисингр

Сапфира сказала:

«Возможно, он хочет сохранить свою силу. Или, возможно, он хотел избежать пугать тебя. Это, пожалуй, было бы не по Гальбаториксу, если, используя магию, Муртаг заставил бы тебя запаниковать и ты убил бы себя или Торна или Муртага в итоге. Не забывай, наибольшая амбиция короля - иметь всех четырех нас под своим командованием, не умерших, где мы за пределами его досягаемости».

«Должно быть это так», - согласился Эрагон.

Когда он был готов излечить крыло Сапфиры, Арья сказала:

«Подожди. Не делай этого».

«Что? Почему? Ты не испытываешь боль Сапфиры?»

«Позволь моим братьям и мне позаботится о ней. Это заставит Муртага растеряться, и таким образом, заклинание не ослабит тебя.»

«Не слишком ли вы далеко, чтобы осуществить такое заклинание?»

«Не тогда, когда такое количество нас объединяет наши силы. И, Эрагон? Мы рекомендуем, чтобы ты удержался от нанесения удара по Муртагу магией, пока он не нападает непосредственно мысленно или магически. Он, может быть сильнее, чем ты, даже с нами, тринадцатью, дающими свою силу. Мы не знаем. Лучше не проверять себя против него, пока нет никакой другой альтернативы.»

«А если я не смогу победить?»

«Вся Алагейзия падет от Гальбаторикса.»

Эрагон ощутил, как Арья сконцентрировалась, затем разрез в крыле Сапфиры прекратил сочиться кровавыми слезами и влажные края тонкой лазурной мембраны срослись вместе без струпа или шрама. Помощь Сапфире была ощутима. С легкой ноткой усталости, Арья сказала:

«Берегите себя лучше, если сможете. Это было не так легко.»

После того, как Сапфира пнула его, Торн бился и терял высоту. Он должно быть предположил, что Сапфира намеревался извести его внизу, где ему будет тяжелее ускользнуть от ее атак, потому он убежал на запад на четверть мили. Когда он окончательно понял, что Сапфира не преследует его, он двинулся вокруг, пока не стал на добрую тысячу футов выше, чем была она. Сложив свои крылья, Торн мчался в направлении Сапфиры, пламя мерцало в его открытой пасти, его шипы слоновой кости были вытянуты, Муртаг размахивал Зарроком на его спине.

Эрагон почти потерял власть над фальчитоном, когда Сапфира сложила одно крыло и перевернулась кверху брюхом, вызвав головокружение, затем снова выпустила крыло чтобы замедлить свое падение.

Откинув свою голову назад, Эрагон смог увидеть землю внизу их.

Или это было выше них? Он скрипнул своими зубами и сосредоточился на удержаниисебя в седле. Торн и Сапфира столкнулись, и Эрагону показалось, как будто Сапфира врезалась в гору. Сила инерций бросила его вперед, и он ударился своим шлемом по шейному шипу перед ним, вдавливая толстую сталь. Ошеломленный, он повис свободно от седла и наблюдал, как диски небес и земли сменяли друг друга, вращаясь без видимого понятия. Он чувствовал, как содрогается Сапфира, когда Торн месил ее открытый живот. Эрагон жалел, что не было время тогда, чтобы одеть ее в броню, которую гномы ей дали. Блестящая рубиновая лапа появилась на плече Сапфиры, калеча ее окровавленными когтями. Без размышлений, Эрагон рубанул по ней, разрушаю линию чешуи и разрубив связку сухожилий. Трое из пальцев на лапе убрались. Эрагон рубанул снова.

Рыча, Торн отцепился от Сапфиры. Он выгнул дугой свою шею, и Эрагон слышал натиск воздуха, когда приземистый дракон наполнял свои легкие. Эрагон нырнул, закрывая лицо локтем.

Пылающий ад охватил Сапфиру. Тепло огня не могло навредить им — Эрагон установил предотвращающее заклинание — но поток раскаленного пламени все же ослеплял. Сапфира повернула влево, за пределы клубящегося огня. В это время, Муртаг излечил рану на лапе Торна, и Торн снова бросился на Сапфиру, схватившись с ней, когда они стали резко падать в вызывающих тошноту кувырках в направлении серых палаток варденов. Сапфира сумела сжать зубами рогатый гребень, находившийся на тыльной стороне головы Торна, несмотря на то, что шипы пробили ей язык. Торн ревел и бился подобно рыбе на крючке, пробуя вырваться, но он не мог ничего сделать с железными мускулами челюстей Сапфиры. Два дракона падали вниз рядом, подобно паре опавших листьев.

Эрагон наклонился и крест на крест ударил в правое плече Муртага, намереваясь не убить его, но скорее повредить достаточно серьезно, чтобы закончить сражение.

В отличие от их столкновения на Пылающих Равнинах, Эрагон был хорошо отдохнувшим; с руками, такими же быстрыми, как у эльфа, он был уверен, что Муртаг беззащитен перед ним.

Муртаг поднял свой щит и блокировал фальчитон.

Его реакция была так неожиданна, что Эрагон заколебался, а затем едва успел отскочить и отразить удар, когда Муртаг ответил, разворачивая на него Заррок, клинок вспорол воздух с необычайной скоростью. Удар потряс плечо Эрагона.

Повторяя атаку, Муртаг нанес удар в запястье Эрагона а затем, когда Эрагон отбил Заррок в сторону, просунул его под щит Эрагона и нанес удар сквозь кольца его кольчуги, тунику и его бриджей по левому бедру. Кончик Заррока раздробил кость.

Боль потрясала Эрагона подобно пригоршне холодной воды, но это также дало его мыслям сверхъестественную ясность и послало волну необыкновенной силы заструившуюся по его частям тела. Когда Муртаг вынул Заррок, Эрагон крикнул и сделал выпад в Муртага, который с хрустом в запястье, отбил фальчион снизу Зарроком. Муртаг обнажил свои зубы в злой улыбке.

Без промедления, Эрагон дернул освободившийся фальчион, сделал ложный выпад в сторону правого колена Муртага, затем послал фальчион в противоположном направлении и разрезал тонким клинком щеку Муртага.

- Ты должен носить шлем, - сказал Эрагон.

Они были так близко к земле, что несколькими сотнями футов ниже Сапфире пришлось выпустить Торна, и два дракона разделились прежде, чем Эрагон и Муртаг смогли обменяться другими ударами.

Когда Сапфира и Торн неслись вверх, обгоняя друг друга в направлении жемчужно белых облаков собравшихся над палатками варденов, Эрагон приподнял свою кольчугу и тунику и исследовал свое бедро. Участок кожи размером с кулак был бесцветен, где Заррок вдавил броню в его плоть. Посреди этого участка была тонкая красная линия, два дюйма длиной, где Заррок проколол его. Кровь сочилась от раны, пропитывая верх его бриджей. Рана, будучи нанесенная Зарроком, - мечом, который никогда не подводил его в минуты опасности и который он расценивал, как законно свои— огорчила его. Собственное оружие, восстановленное против хозяина, было неправильно. Это было изменение понятий, и каждый его инстинкт восстал против этого.

Сапфира качнулась, когда пролетела сквозь вихрь воздуха, и Эрагон поморщился, поскольку это возобновило боль, колющую копьем его ногу. Было удачно, заключил он, что они сражались не на ногах, ибо ему не нужно было думать, как его бедру выдержать его.